Георгий Нипан - Алиса и Гена. Инди-новеллы

– Костя, почему тебя комары не жрут?

Не слышит. Тогда достаю из нагрудного кармана авторучку, пишу на салфетке тот же вопрос и кладу поверх журнальной статьи. Костя читает надпись, быстро черкает красным карандашом Absinthe и сдвигает салфетку со страницы.

– Он же крепче кофе ничего не пьет, – удивленно интересуюсь у Алисы, – а тут абсент? Это сколько ж надо настойки полыни выпить, чтобы комары не кусали?

– Не волнуйся, – отвечает Алиса, – он абсентом ополоснулся.

– Что? – я чуть криком не закричал. – «Xenta» на себя вылил? Весь?

– Да, – равнодушно так сообщает Алиса. – Вон на кухне пустая емкость торчит из мусорного ведра.

Сердце мое упало. Виды у меня были на этот зеленый пузырь.

– Но полстакана я для тебя уберегла, – добавляет подруга и смотрит на меня озорными круглыми глазенками. Ну, точно Шапокляк.

Тут очередной комар, словно в отместку за меня, садится Алисе на шею. Прибив зарвавшегося комара, она принимается за Владика.

– На острове Ява буддистов, медитирующих на ступенях храма Боробудур, охраняют от комарья стаи стрекоз. Сама видела. Кто у нас специалист по насекомым?

– Алиса Баба′! Пацан понял, пацан сделает! – прогудел Владик.

Через неделю приезжаю навестить Алису и сразу, возле дачной калитки, встречаю Владика с большой зеленой стрекозой, которая сидит у него на плече и смотрит на меня весьма недружелюбно.

– Нихау! – приветствует меня Владик, растянув указательным и большим пальцами левой руки глазные веки до образования узких щелочек.

– Моси—моси! – отвечаю, сощурив глаза.

– Гена! Самый лучший в мире крокодил, – представляет меня Владик крылатому дракону и мягко приглаживает его большие прозрачные крылья, видимо, успокаивая.

– Ну что, – говорю, – теперь вашу фазенду охраняет император-дозорщик.

– Анакс император, – подтверждает Владик. – Длина тела 7 сантиметров, размах крыльев 10. Кошек и собак с ног, то есть лап, сбивает.

Тут на веранде, видимо привлеченная беседой, появляется Алиса.

– Привет, Гена! Ты не поверишь, птицы над нашим участком перестали летать, а про комаров и мух мы просто забыли.

– Ну, – восклицаю, – надо бы собрать статистику уничтожения мух и комаров по дням. Через месяц отправите статейку в Nature или Science с таблицами и графиками. Сравните кривые истребления мух и комаров одним императором. Найдете закономерности. Еще можно подать заявку на участие в авиасалоне. Как у вас с летным мастерством?

– Щас, – усмехается Владик и командует. – Анакс, «петля Нестерова»!

Император резко срывается с плеча Владика и принимается выполнять фигуры высшего пилотажа. После «бочки» уходит на «петлю Иммельмана» и, совершив боевой разворот, проносится над моей головой, подняв дыбом остатки моих волос.

– Гена, – возмущается на этом месте Алиса, – ты к кому пришел? Ко мне или к стрекозе? Если ко мне, то давай на веранду – будем разговоры разговаривать. Если к Анаксу, то сиди тут между грядок, любуйся его полетами, а я пойду книжку читать.

Поднимаюсь я на веранду. Сажусь за стол. Возле самовара и чайных чашек. Подтягивается Владик с Анаксом на плече.

– Гена, яблоко возьми, – предлагает Алиса, – Видишь в вазе большое красное.

– Нет, – отказываюсь, – пусть твой внук его ест. Я съемными челюстями увязну. Разве что вот это – маленькое.

Беру маленькое яблоко, примериваюсь, как его ловчее укусить, и в это время в воздушное пространство Алисиной дачи врывается радиоуправляемый вертолет.

– Dragonfly 4! Вес 300 грамм, длина 51 сантиметр, 4—х канальный пульт управления, – сообщает Владик и кричит, роняя яблоко. – Назад! Анакс, назад!

Это император, покинув его плечо, начал заходить на вираж, чтобы набрать скорость для атаки.

– Император не повернет! – громко сказала Алиса, застыв с чашкой в руке.

Живая зеленая стрекоза понеслась навстречу летающему разноцветному блендеру, чтобы он измельчил ее кружевные крылья в чешуйки. На наших глазах.

Яблоко, конечно, не бейсбольный мяч, и я, конечно, так себе питчер, но фастболл у меня получился хороший. Вертолет рухнул прямо на могучие ягодицы Зины, загоравшей «топлесс» между кустов смородины.

Зина вскочила, грозно оглянулась и громко спросила у Владика:

– Это что еще такое?

– Вертолет, – пояснил Владик. – Зазаборный. Кто-то не справился с пультом управления.

– Сейчас этот кто-то сам будет через заборы прыгать, – сообщила Зина, и, прихватив сбитый вертолет за хвост, словно дохлую крысу, направилась на поиски его владельца.

– Зина! Зина! – окликнула ее Алиса.

– Ну да! Шлепанцы надо надеть, – сказала Зина. – Камешки там, колючки.

– Сверху чем-нибудь прикройся, – напомнила Алиса, – а то окрестные мужчины каждый день будут нам вертолеты и самолеты забрасывать. Зачем тебе черная зависть их жен или подруг?

– Да, это мне ни к чему, – согласилась Зина и накинула на шею полотенце.

Она вернулась минут через десять. С куском черного пластика на правой ладони.

– Ни один вертолет, ни один самолет больше не появится в нашем небе, – заявила Зина. – Владик, сними эту дрянь с моих пальцев.

С помощью клещей Владик раскрошил остатки пульта управления Dragonfly 4, застрявшего на маминой ладони. Зина так сжала его в кулаке, что продавила пальцами все кнопки.

Вечером мы чинно и благородно, не размахивая руками, пили чай на веранде в легких летних одеяниях. Алиса, Костя, Зина, Владик и я. Наступило время ночной стражи императора Анакса, и он стремительно летал между нами, уничтожая комарье.

– Гена, – вдруг спросил удивительно задумчивый Владик. – Где ты этому научился?

– Чему? Кидать мячи и камни?.. В детстве.

– В нашем детстве, – уточнила Алиса и, сложив пальцы колечком, пронзительно свистнула.

Владик счастливо засмеялся. Зина уронила конфету в обертке в чай. Костя оторвался от журнала и уставился на Алису:

– Мама?!

– Я не всегда была мамой и бабушкой, – доверительно сообщила Алиса изумленному сыну.

Давно замечал, что в Косте есть что-то, извините, свинское. Только никогда не делился своими наблюдениями с Алисой. Зачем маму обижать, намекая, как Маяковский, что: «Вырастет из сына – свин…» и далее по тексту. Что выросло, то выросло! Тупые бараны много хуже, а Костя, прежде всего, умный… Как все порядочные свиньи. Это первое, но не единственное сходство, тем более, что и среди нормальных людей встречаются умные. Второе: никогда голову не поднимает, как уткнет пятак, то есть нос, в журнал или книгу, – не оторвешь! Словно в корыто с помоями. Третье: ложками там, вилками, ножами и даже руками при кормежке редко пользуется, потому что руки все время заняты: левая страницы перелистывает, а правая пометки в тексте карандашом делает. Поэтому Костя хавает, то есть ест, губами и языком прямо с тарелки, не отрывая глаз от текста. Иногда чавкает, но не громко. Чувствует, что мама Алиса может столовой ложкой по лбу треснуть, если громко. Четвертое: призыв Корнея Чуковского «Давайте же мыться, плескаться,…» не для Кости! Летом, на даче, жена Зина с помощью нелицеприятных слов выставляет его между грядок и обливает из садового шланга, а он вертится, чтобы бумажные страницы очередного манускрипта насквозь не промокли. Думаю, что зимой все происходит гораздо сложнее. Наверное, Зина опрокидывает дорогого мужа в ванну, наполненную водой, потому что сам Костя высоко ногу не занесет. Живот мешает. Хотя так легко затопить нижних соседей по подъезду. А может Зина его снегом на балконе обтирает? Впрочем, не знаю. Гадать не буду. С другой стороны, зимой меньше вероятность испачкаться, а весной и осенью дожди. Резиновые сапоги до блеска отмывают! Вообще, можно жить проще. Как наши братья меньшие.