Амритрай - Современная индийская новелла

К двадцатилетию индийской независимости режиссер-документалист Сукхдев снял фильм «Мне — двадцать».

Худощавый индиец в белой рубашке спешит на работу. У входа в зал с атомным реактором он резко сдерживает шаг и, будто спохватившись, молитвенно складывает ладони перед типографски отпечатанной в три неряшливые краски богиней Лакшми. Богиня в рамке под стеклом, свисает полузасохшая гирляндочка бархоток.

Чересчур контрастно? Слишком натуралистично?

Но увидено точно.

Несчетными связями соединена Индия с современным миром, несчетные связи уходят сквозь нее во временные просторы прошлого.

Прошлое Индии — это вызревание одной из величайших философских систем Востока, структуры поразительной по непротиворечивости, композиционной завершенности. И прочности. Неспешное, почти вневременн о е вознесение искусства, синэстетического, слитого с религией, философией, наукой.

Эта традиция совершенствовалась, различные воздействия заставляли ее ветвиться, но она не прерывалась от древнейших времен до сегодняшнего дня, живая жизнь пульсирует в ней, единым кровотоком омывая эпохи.

Историк литературы Кришна Крипалани пишет:

«…глубокая древность сохраняет жизнеспособность до наших дней. Веды, упанишады, эпические поэмы, не говоря уже о том, что писалось после них, для нас не просто лингвистические образцы или литературные раритеты для экспонирования в музее культуры — они продолжают активно воздействовать на миллионы людей, на их поведение в жизни и образ выражения мыслей в литературе… Я не уверен, что европеец или американец без университетского диплома способен назвать по именам десяток героев „Одиссеи“ или „Илиады“.

В Индии же, напротив, „Махабхарата“ и „Рамаяна“ почти нигде не преподаются, но для большинства индийцев, молодых ли, старых ли, основные сюжетные ходы и действующие лица этих эпических поэм обладают живой достоверностью».

Живы и достоверны боги, цари, воители — будто живут в соседней деревне, и деяния их продолжают оставаться моделями поведения, словно совершались они вчера.

А на дворе XX век. Техническая цивилизация этого столетия сложилась В индустриальных странах Запада, и Восток спешно перенимает ее. Научно-техническая революция, породившая единую нервную систему мировых коммуникаций, не только сплотила людей территориально, но и теснее связала настоящее с прошлым.

Современность кружит Индию в бурлящей воронке, и к поверхности поднимаются придонные слои — действует школьный закон физики.

Процесс индустриализации, урбанизация, «зеленая революция», рациональность мышления ломают тысячелетиями отстаивавшиеся уклады и нормы жизни, но не уничтожают прошлое, а резче противопоставляют его новому.

Парадокс? Реальность.

Конфликт между старым и новым существовал во всех странах во все времена, но в Индии он особенно контрастен, поскольку на протяжении двух веков английского владычества новое отождествлялось с чуждой культурой. Реальность этого контраста всеобъемлюща.

…Материнство всегда было для индийской женщины высшим назначением в жизни: ведь и сама Индия — мать в представлений индийцев. Перенаселенность страны требует срочных мер по сокращению рождаемости, и правительство развернуло широкую пропаганду: на каждом автобусе выразительный рисунок — три детские головки и крупными буквами: один… два… три… — хватит!

Как должна сочетать это индуска с моралью, в которой воспитывались поколения?

…Патриархальная индийская семья не знала отделения детей, когда они вырастали и обзаводились собственными семьями. Индиец не знал ни одиночества, ни страха за будущее — как бы худо ни сложилась жизнь, клан сделает все возможное, чтобы помочь. Индия строит собственную промышленность, растут мегалополисы, засасывая миллионы вчерашних крестьян, которых ждет на городских улицах отчужденность и безликая утилитарность промышленного производства.

Как должны они адаптироваться к новому?

…Статистика сообщает, что основная часть населения Индии — люди моложе 30 лет. В Индии делается все, чтобы повысить уровень образования; никогда еще в стране не было столько учащейся молодежи, сколько сейчас, но система просвещения и по сей день устроена на английский лад XIX века. Средства же массовой информации бомбардируют ее новыми представлениями и идеями, раздвигают до космоса горизонты ее мира, создают у нее новые потребности, но отнюдь не возможности удовлетворить их.

Индия с гордостью зафиксировала в своей конституции раздельное существование религии и государства, но ярко разгоревшийся национализм освободившейся страны и потребность самоутверждения перед внешним миром вызывают преувеличенное внимание к религиозной по своей сути традиционной культуре. И официальное открытие международной промышленной выставки начинается с пения ведических гимнов под гудение храмовых раковин.

А увлечение хиппи эзотерическими индусскими культами воспринимается как лестное признание величия Индии…

Индия включена в сеть мировых коммуникаций, в ней перекрещиваются влияния различных моделей мира, в нее проникает западная массовая культура, которая находит себе индийских подражателей и выдается ими за примету нового мира, в котором завтра окажется и Индия.

Так что же? Может быть, отказаться от пути социальных реформ, от прогрессивной внешней политики и уйти в себя, вернуться к своей традиционной культуре и некоему специфически индийскому способу развития? Тем более, что так многообразны свидетельства того, в какой тупик способна завести капиталистическая цивилизация Запада.

Но природа не знает возврата, и даже цикличнейшие из ее процессов не бывают точным повторением.

Невозможно вернуться к тому, что создавалось в принципиально иных социально-исторических условиях, и естественно, что такие попытки обращаются черной реакцией. Закономерно, что клич к реставрация всего индусского, которая очистит Индию от современной скверны и вернет ей былое величие, стал основой политической платформы фашиствующей партии «Джан Сангх» и таких объединений, как «Армия Шивы», «Ананда марг» и прочих — правительство вынуждено было их запретить. Закономерно, что проповедь возвращения индийскому исламу его канувшей в века роли привела на реакционную политическую позицию и мусульманскую общинную партию «Джамаат-и-ислами».