Ирина Гаврилова - Розовая Антарктида. Избранное

Ногами жестоко забила Козла,

И весь комбикорм в тёмный лес унесла.

Мораль этой басни, она такова —

Ты в чьих-то словах разбирайся сперва.

Не следуй эмоциям на поводу.

Быть может, иное имели в виду!

Путешествие из Орска в Москву

Мы в поезде едем, качаясь,

Не с пьянки, не думайте, нет!

Коптит паровозик в окно нам,

И с дымом он шлет нам привет.

А нож о железную кружку

Так громко и нудно стучит…

Сквозь грязные окна вагона

К нам дым с паровоза летит.

Башкой на крутых поворотах

Стучится за стенкой сосед,

И курицы нашей останки

Сегодня у нас на обед.

В соседнем купе – перебранка,

Что Ельцин, что Путин – одно…

Струится навстречу вагону

Дороги в Москву полотно.

Мелькают деревья и ели,

Бетонных столбов провода.

Как жаль, мы уже не успеем

Уехать в Москву навсегда.

Домов полусгнившие крыши

Встречам на каждом шагу.

И грязные ноги свисают

С полки, что наверху…

Ананас

С пальмы развесистой смотрит на нас

Жёлтый, манящий, большой ананас.

Кто присобачил на пальму его?

Нам неизвестно о том ничего.

Съесть ананас захотела Мартышка.

Только упала, ушиблась, глупышка.

Скушать его захотел Бегемот,

Долго стоял, раскрывая свой рот,

Но ананас все висел и висел,

С дерева падать совсем не хотел.

К пальме тихонько подкралась Лиса.

Долго вертелась, косила глаза.

К пальме с разгоном Орёл подлетел,

На ананас всю дорогу глядел,

Врезался, бедный, он в дерева ствол.

Что же ты сделал с собой, ох, Орёл!

Много ещё подходило народу,

Столько народу не видел я с роду.

Сели в кружок, чтобы пообсуждать,

Как этот плод поскорее достать.

Разом решили, как быть иль не быть:

Взяли топор, стали пальму рубить.

Вот ананас уже в общих руках,

Злоба горит у животных в глазах.

Как ананас то на всех разделить?

Каждый желает кусок отхватить.

Я уж не помню, кто драку завёл.

Там без крыла где-то стонет Орёл.

Рыжая также лишилась хвоста.

Это не он там лежит у куста?

И Бегемот не отделался так.

Тело его не отыщут никак.

Кто-то на пальму подвесил Мартышку,

Ветер качает Мартышку-глупышку.

А на земле одинок ананас.

Грустно кончается этот рассказ.

Щенок

Бродяга-дождь стучал по крыше,

И кто-то плакал под дождём,

Скулил тихонько, еле слышно,

И забегал он в каждый дом.

По серой улице дождливой

Бежал взъерошенный щенок,

Но проходили люди мимо,

И лишь один пройти не смог.

Его погладил по головке,

Закутал в шарф и обогрел.

Щенок сидел в руках неловко

И на хозяина смотрел.

А в благодарность нежно руку

Лизнул, немного погодя.

Как хорошо найти друг друга

Внезапно так, среди дождя…

Мир фантазий

Она сидела на качелях

Из ярко-розовых цветов.

И для неё русалки пели

Про мир, про жизнь и про любовь.

Деревья над землёй летали,

Корней спуская серпантин.

Сапфиром воды рек сверкали,

Скрывая жителей глубин.

Дракон с прозрачными крылами

Над нею в небе пролетал,

А вдалеке, за облаками,

Грифон суровый наблюдал.

В горах, засыпанных снегами,

Опасный белый тигр спал.

В лесу за дальними холмами

Единорог к реке бежал.

В пещере темной одинокий

Паук вил нити серебром.

Земля дышала сном глубоким,

Накрывшись шёлковым ковром.

На крыльях белых за спиною

Она взлетала в небеса.

Был этот мир её душою,

И в мире жили чудеса.

Паук

Сплёл паук кружева в паутине

Очень липких невидимых нитей.

И сидел он в её середине,

Ожидая развитья событий.

Если вдруг посещало желанье —

Он на нитке пониже спускался.

И качался на ней в ожиданьи,

А потом он назад возвращался.

А однажды за край паутины

Зацепилась весёлая мушка.

И паук наблюдал в середине

За возможной своею игрушкой.

Он за нить потянуть попытался,

Только мушка чуть-чуть отстранилась.

Он её потерять испугался,

Ну а мушка опять зацепилась.

За добычей своей наблюдая,

В паутине любил он качаться,

То лениво тянул, привлекая,

То хотел равнодушным казаться.

Одному ему быть и поныне.

Неумело тянул он за нити.

Он запутался сам в паутине,

Ожидая развитья событий…

Ищу

Я мечтаю о страстности рук.

Я замерзла и мне одиноко.

Ритмом Морзе по клавишам стук

В тишине раздаётся жестоко.

В интернете ищу я тепло,

В виртуальном придуманном мире

Страстность рук отыскать тяжело.

Я одна в поисковом эфире.

Миражи

Он шёл по пустыне огромной,

Со лба капли пота роняя.

Он воду искал обречённо,

От жажды почти умирая.

Оазис вдали появился,

Где пальмы маняще кивали,

Источник прохладный струился,

Цветы берега целовали.

На берег он лег, над водою.

Окутанный лёгким сомненьем,

В источник нырнул он рукою,

И в сон погрузился под тенью.

Не видел он, как исчезали

Цветы под измученным телом,

И пальмы уже не кивали,

И влага уже не блестела.

Пустыня его окружала,

Сухая, горячая, злая.

Она миражом с ним играла,

Спасенье его отнимая.

Он вмиг пробудился в смятенье.

И вновь, капли пота роняя,

Поплёлся за новым спасеньем,

Опять миражам доверяя.

Шрамы

Наклонись к моему изголовью

И почувствуй, как сердце страдает.

Ведь ошибки смываются кровью

Очень часто, и все это знают.

Посмотри на разрезы по коже.

Твой кинжал их небрежно оставил.

Затянуться тем ранам поможет

Лишь любовь без конца и без края.

Но останутся тонкие шрамы

Мне – на память, тебе – в наказанье.

Под одеждой их спрячу упрямо,

Как от жизни жестокой посланье.

Мотылёк

Он в пещере прожил, и не видел Он свет.

Был закрыт от любви. Был всегда одинок.

Был холодный снаружи, внутри не согрет,

Он не верил в людей. Был по жизни, как волк.

Насторожен и чёрств. Хладнокровен и сух.

Необщителен был. Словно точки – слова.

Всё, что думал тогда – не озвучивал вслух.

Никому не дарил Он любви и тепла.

Но однажды в тяжёлый по жизни момент

Очень лёгкий к Нему мотылёк прилетел.

Подарил Ему радость, тепло, яркий свет,

Раскрывая в Нём личность и страсти предел.

Мотылька попытался Он быстро поймать

И в нагрудном кармане с собой унести.

Но не сможет Он так мотылька удержать.

Он в кармане умрёт. Ты его отпусти.

Мотылька не забудь хорошо разглядеть.

Ты подумай, как нужно его удержать,

Чтоб он сам захотел за Тобой полететь

И Тебе одному всё тепло отдавать.

Она зимой придёт внезапно

Она зимой придёт внезапно,

Когда он этого не ждёт.

И, оставаясь непонятной,

Растопит лёд, и вновь уйдёт.