Анастасия Затонская - Избранное-2019. II Всероссийский литературный конкурс о животных «РяДом»

– Обещаю.

– Скорей бы зима, – мечтательно произнесла девочка.

– Зима зимой, – сказала Ильма, – а тебе, подруга, спать пора. Допивай, и пойдём.

Девочка тяжело вздохнула и принялась допивать чай. Но делала она это так медленно, что Ильма, тут же, разоблачила хитрость. Оля хотела было поныть для приличия и заявить, что не такая уж она и маленькая; но поняв, что нытьё ни к чему хорошему не приведёт, сдалась. Она допила чай, слезла сл стула, сказала «спасибо» и уставилась на мать.

– Прекрасный был чай, – сказала Ильма, вытирая дочери платком губы, – Спасибо. Но нам пора укладываться.

– Да, – вздохнул Андрей, – уже поздно.

Ильма улыбнулась:

– Я поняла этот вздох. Но не нужно так тяжко, завтра мы увидимся.

– Обязательно!

– Ну, – Ильма взяла дочь за руку, – попрощайся, и пойдём.

– До свиданья, – сказала Оля, – и Арбузу скажи до свиданья. Он уже спит?

– А ты сама сходи да попрощайся, – ответил Андрей, – думаю, мама разрешит.

– Так уж и быть, сходи, – улыбнулась Ильма, – только не задерживайся.

Девочка улыбнулась и побежала к будке.

– Честное слово, – сказала Ильма, – скажи ей сейчас: оставайся, и она точно в конуре заночует. И что с ней делать?..

– Да пусть попрощается, – ответил Андрей, – ей же интересно. Ни у кого из её знакомых нет собак?

– Только коты.

– Вот. А у неё теперь есть. Зачем лишать человека радости?

– Да, – согласилась Ильма, – Лишь бы не хвасталась потом в садике. Хотя это не страшно. Как бы ей не взбрело в голову обзавестись собственным псом.

– Это очень тяжело, – ответил Андрей, – если бы я заранее знал, насколько это трудно – иметь собаку – не взял бы. А она пусть уж лучше к Арбузу приходит.

– Завтра вечером мы уже уезжаем, – сказала Ильма.

– Но это отсюда. А в городе?

– Ах, вот в чём дело, – Ильма улыбнулась, – Тебе хочется продолжить знакомство.

– Да.

– Даже не знаю, – Ильма подошла к калитке и позвала дочь.

Оля промчалась мимо Андрея, на ходу помахав ему рукой…

Сгустились сумерки, и вскоре густая ночь укрыла сады и домики. Притихли кузнечики, попряталась в свои домики светлячки. Андрей убрал со стола чашки и сел покурить на крыльцо. Странная вещь, он почти не курил целый день. Когда же такое случалось? Никогда.

Андрей улыбнулся. Славно, что он приехал сюда; славно, что повстречался с Ильмой и Олей; славно, что есть Арбуз. Если бы не собака, познакомился бы он с ними? Увиделся бы через забор, не более того. Проходили бы они мимо, здоровались, а теперь… А что теперь? Уж не думает ли он, что Ильма унесла в себе хоть какую-то горсточку тепла?

С другой стороны ничего особенного не произошло. Дочке понравилась соседская собака. Сосед не прогнал, разрешил поиграть, поплавать. И что, разве из этого можно строить какие-то догадки? Размечтался…

Андрей поглядел на звёзды. Холодные, молчаливые и далёкие, они блестели рассыпавшимися стекляшками и таили в себе одно безразличие.

Вспомнился Фома. Андрей так и не сходил к нему на могилу. И дело было не в лени, нет. Что-то удерживало его, словно камни были привязаны к ногам. Фома всё ещё оставался в памяти живым, весёлым и бесшабашным парнем, тем, которого он знал в самом начале их знакомства. Тогда Фома учился в институте, готовился стать авиаинженером. Приезжал на каникулы и, сходя с поезда, вытаскивал следом рюкзак таких невероятных размеров, что брало изумление, как удавалось провозить столь громоздкую поклажу в набитом трамвае, а потом умудриться запихать его в плацкарту. А ему удавалось, и лежали в том брезентовом монстре одни книги, на которые Фома тратил почти все свои деньги. Книги и гитара были единственными увлечениями Фомы. Пить он тогда ещё не начал, к противоположному полу относился с опаской, стеснением, а иногда с пренебрежением. Поэтому ставил заплаты на джинсы и сочинял музыку. Иногда получалось мелодично и красиво, иногда талантливо. Но всё выглядело аккуратным лишь на нотной бумаге, до тех пор, пока в руки не бралась гитара. Ощущение лёгкости мелодичного потока исчезало в один миг.

Он терзал инструмент, словно водил напильником по старой водопроводной трубе. А уж если ему приходило в голову дополнять тактильные пассы вербальными, то в этом случае звук заходящего на посадку лайнера казался ангельским пением. Однако Фому это не смущало, он продолжал творить блюзы, поражая работоспособностью.

Потом у него была группа, потом другая. Потом он запил, ушёл в себя, сел в стакан на самое дно и, наконец, умер. Что осталось после него у Андрея? Три компакт диска да с десяток фотографий.

Что было бы, если бы Андрей остался с ним в той распроклятой группе? Превратился бы в такого же парию? Носился бы с идеей, что он есть самый, что ни есть – настоящий – гений и поэт? Колотил бы по барабанам до тех пор, пока не свалился бы? А потом?..

Иллюзорная жажда славы. Лучше кусок сухаря и с ним мир, нежели дом, полный яств, но с раздором. С раздором с самим собой.

Андрей затушил окурок и вошёл в дом. Арбуз, обойдя дозором сад, прибежал следом. Андрей постелил собаке старое покрывало, а сам улёгся на скрипучий диван. Спать не хотелось. Полежав в темноте, Андрей включил свет, вытащил из тумбочки ворох старых журналов и принялся лениво их перелистывать. Все эти рассказы и новеллы были перечитаны бессчётное количество раз, однако являлись отличным снотворным…

За окнами проехал автомобиль. Арбуз буркнул и повёл ушами.

Проплыл самовар, пёс пронёсся экспрессом… Фонтан брызг. Оля, смех, беготня…

«А мы привезли санки, будем кататься!..»

Ильма. Она идёт сквозь высокую, доходящую почти до груди траву и смеётся. Река манит свежестью…

«Арбуз! Арбуз!.. Андрей!..»

Бум! Бум! Бум!

Собака рванулась к двери и заскулила. Андрей проснулся и зажёг свет. В дверь отчаянно колотили. Андрей вскочил с постели, вышел в коридор и откинул щеколду. В дверь шагнула Оля и обняла Андрея за ногу. Девочка рыдала, захлёбываясь слезами.

– Оленька, что случилось? – Андрей подхватил Олю, занёс в комнату и посадил на стул, – Ты почему здесь? Почему одна?

– Я прибежала, – ответила Оля, – а они приехали. И мама там…

– Кто приехал? Кто они?

– Я не знаю… на машине приехали, и кричат, а я боюсь, и к тебе прибежала.

– Не бойся, тут тебя никто не тронет, – Андрей оделся и погладил девочку по волосам, – Посиди здесь, а мы быстро.

Андрей взял Арбуза на поводок и вместе с собакой выбежал из дома. Несколько шагов, и они были рядом с дачей Ильмы. Рядом с забором стоял белый автомобиль.

Хотя в доме горел свет, занавески на окнах были задёрнуты, и разглядеть, что творится внутри, было невозможно. Арбуз рванул вперёд, но Андрей удержал его.

– Спокойно, – прошептал Андрей, – только не гавкай сейчас.