Денис Даровов - Смешно и грустно. Сборник рассказов

– Давай. Читаю дальше: «Ты подлец. Я тебя щас урою!» Пиши:

Скорби, потомок флорентийский

О горькой участи своей!

Презренный червь, ты пал так низко…

– Что я лицо тебе набью!

– Нет, не так:

Презренный червь, ты пал так низко,

Что не достоин и червей!

И вообще, ты знаешь, прежде чем начинать писать, нужно освоить основные приёмы, языковые обороты…

Валерий Иванович (перебивая):

– Не хватало ещё, что б я обороты языка во рту считал, делать мне нечего!

Я сделал вид, что не заметил его выпада и продолжил:

– …выразительные средства речи и. т. д.

– Можно подумать, ты это всё знаешь?

– Я-то, конечно, нет… знаю. И вообще, кто из нас писатель? Ты.

– Я?… Мы.

– Умеешь ты подмазываться! Сейчас я за умными книжками схожу.

Пауза.

– Ты что, дурак? – искренне удивился Валерий Иванович.

– Нет, я-то умный. Ты – дурак, тебе учебники нужны.

– Погоди, погоди…, – совершенно не обиделся он, – мы писатели какие?

– Какие? – спрашиваю.

– Современные. К чему нам бабушкины способы, ещё вспомни правила стихосложения. Главное – это красочные жизненные примеры и неистощимая творческая энергия!

– Ты прав, что-то в этом есть. С чего начнём?

– Ну, хотя бы с паронимов.

– С чего?!

– Паронимы – это слова, похожие по написанию, но…

Мой друг многозначительно поднял указательный палец вверх.

– Что, «но»?

– А вот дальше после этого «но» начинается настоящая жизнь. Пример:

Одеть Машу – это по-джентльменски;

Раздеть Машу – гораздо увлекательней;

А надеть Машу – это уже пошло, но зато очень приятно!

А всё вместе это паронимы.

– Как интересно-то! Давай теперь я попробую. Что там ещё в русском языке?

– М-м-м. Родственные слова. Валяй, только жизненно.

– Составлю предложение: Висят висюльки, веселея, в весенней выси и свистят. Пожалуйста, все слова – родственники.

– Молодец!!!

Меня переполнило чувство гордости, и я продолжил:

– Или такое: Вася Восе квасит мосю!

…и засмеялся

– «Мося» не подходит, – Валерий Иванович ехидно оборвал мой смех.

– Ещё как подходит. Этимологию учи. «Мося» по-английски – face (лицо). Фейс→Вася→Вося.

– Неа, критики не пропустят.

– Тогда ты ссылку дай на сайт в интернете www.durack.com и на словарь этого… Изжёгова. И всё. Антонимы – всё, что наоборот, напротив по…

Валерий Иванович (перебивая):

– Ааа, как в песне: «Эти глаза напротив…»

– Ха-ха-ха!

– Что смеёшься?

– Ха-ха-ха! А ещё говорят, что современные песни глупые! Ты только представь – это же просто фильм ужасов: один глаз напротив другого. Вперились друг в друга через переносицу и огнём горят! Калейдоскопом…

– Да, жутковато. Страшные какие-то они – эти антонимы. Ну их… Что там дальше…, а синонимы (не путать с псевдОнимами).

– Синонимы – это антонимы, только наоборот.

– Как, опять наоборот? – не понял он.

– Да нет. Антонимы – это когда наоборот друг другу, а синонимы – это наоборот вообще, т.е. наоборот, относительно антонимов.

– Ты сам-то понял, что сказал?

– Не очень, – признался я, – Ну…, это, когда слова разные, но похожи. Вот мы с тобой похожи?

– Нет.

– Как нет? Ладно, включаем неистощимую творческую энергию. Мы люди? Люди. На собаку же мы не похожи.

– Как посмотреть…

– Не похожи, я сказал! Т.е. в общих чертах мы с тобой одинаковые, а, если ближе посмотреть, то увидим, что я умный, а ты… шутка. Мы увидим, что я мальчик, а ты – девочка.

– Кто я? Ну ты, потомок флорентийский…

У Валеры лицо налилось кровью. Я поспешил его успокоить, как можно более добродушно:

– Просто представь, что ты – девочка. Так надо.

– Если надо, тогда ладно.

– Тогда выходит, что мы с тобой – синонимы, а кошка с собакой – антонимы, потому что противоположны.

Валера снова почесал затылок и протянул задумчиво:

– Да-а, чувствую, без стакана не разберёмся!

– Кофе тут какой-то противный, – тут же подхватил я, – к тому же я допил. Может, по пиву?

– Давай. Официант!

Мой друг сделал жест рукой, и тут же появился молодой парень с натянутой на лицо вежливостью, причём натянутой так сильно, что я вполне искренне опасался, как бы его лицо не лопнуло!

Валерий Иванович:

– Принесите пиво самое дешёвое. Два. Но что б хорошее… и орешков.

– А кофе оставь, – вставил я, уловив намерение парня убрать чашки.

Уже с кружкой пива в руке Валера продолжил:

– Что-то не сходится в твоей версии. Давай наоборот: ты человек и я человек, а по внешности разные, значит, как люди мы с тобой кто? Cинонимы.

– Точно, а как мальчик с девочкой – противоположны, т.е. антонимы.

– Вот теперь всё понятно и всё правильно. Мальчик – девочка, девочка – мальчик.

– С пивом-то всегда легче думается. А что, если объединить синоним с антонимом физически?

При этих словах я обнял его за плечи по-дружески (как я думал) и тут же поймал на себе любопытные взгляды посетителей кафе и персонала.

– Тогда получится тоже, что и всегда: все тела притягиваются и…и стремятся к гармонии.

– Выводим формулу: синоним+антоним=любовь! Стоит запатентовать, как думаешь?

– Я думаю, что мы слишком заигрались, – парировал он, высвобождаясь, – так и до ЗАГСа недалеко.

– Ну и что? Зато пьеса какая получается: он, ещё один он, равенство полов и метаморфоза сознания под психическим воздействием социальной среды! А?

– Да, но алименты-то платить тебе придётся. Я же девочка, а ты вроде как мальчик.

К нам снова подскочил официант, поставил на стол ещё пива и собрал пустые кружки. Я невольно обратил внимание на то, что его лицо всё-таки не выдержало, и из-под треснувшей вежливости слишком явно сквозила надменная брезгливость.

– Кофе оставь, – сказал я ему и снова переключился на мысли о творчестве.

– Да ладно, Валер, что ты надулся?

– Да ничего. Просто к моему тексту всё это не имеет никакого отношения. У меня там нет никаких антонимов. У меня герои, подвиги, приключения…

– Мордобой, мат, секс…

– Так, всё, отдавай мои рукописи, я пошёл. Не синоним ты мне более!

– Да не обижайся ты, я же для дела стараюсь. Лучше пей пиво. А, если у тебя там герои, то нужно писать пьесу времён античности. Только в первую очередь нецензурные слова заменим на более корректные: ратоборец, плотепожиратель, пасынок Гренделя ит. д. Понятно?

– Понятно.

– И ещё запомни вот что: в основе античной трагедии лежит страсть. От воспламенения божественной страсти разгораются неистовые страсти, которые ничем не острастИть! Сначала страсть как интересно, потом страсть как страстно, а в конце страсть как страшно!

– Омонимы.