Валерий Тиничев - С жанру по нитке. Сборник

В детстве, ещё до школы, я всё время проводил с бабушкой, родителям было некогда, а потом все каникулы. Все вокруг, я имею ввиду старшее поколение, безумно любили рыбу. В тех краях нас так и называли: «ковжские рыбоеды», хотя жили мы в селе Маэкса. Колхоз «Советский Рыбак», как понятно из самого названия, занимался ловлей рыбы в Белом озере, что на севере Вологодской области, так что этого продукта было вдоволь. Бабушка часто готовила и постоянно мне приговаривала:

– Съешь ещё-то звёнышко.

– Баба Лена, а что значит «звёнышко»? – Спрашивал я, – это как пионерское звено, только маленькое?

– Да, милый, считай, что так.

Только повзрослев достаточно, я понял суть этого слова, вот что бабушка мне рассказала.

* * *

В войну это было. Мужиков, почитай, всех забрали на фронт, весь колхоз на наши плечи бабские лёг, а нормы вылова подняли в три раза. А что делать? Война не тётка… Жили мы в ту пору в Ковже, полей своих у колхоза не было, только огороды, а там даже картошку не садили, каждый год, до войны ещё, на ильин день ездили в Кьянду картошку пробовать. А тут она, проклятая.

Лодки у нас были деревянные, под парусом ходили, по двое. Так и величали лодки: «двойки», а команду – звеном. Вот. Как причалимся, приёмщица весь улов до последнего ёршика посчитает да заберёт, а рыбакам, если норму выполнили, выдаст кусок рыбы. Небольшой, вот такой, как у тебя на тарелке. Эту долю и называли «звёнышком», на звено, значит. А у нас семьи, кормить деток-то надо. На таком пайке не зажируешь, детям-то малым не полагалось. У меня самой трое, да у напарницы пятеро. Ну, хоть совсем с голоду не пухли. Хлеба-то с самого начала войны не видали, полей нет колхозных, а в Мегре всё подчистую забирали, самим, считай, не хватало. Всё для фронта, всё для победы.

Бабушка кончиком платка вытерла слезу, она всегда плакала, когда вспоминала те годы.

Ольга и Зоя, старшие дочери, работали на заготовке рыбы – солили и грузили в баржи, на хозяйстве оставался младшенький, Лёнюшка, а ему в ту пору и восьми не исполнилось. Я пол-звёнышка принесу, да девки, у тех поменьше доля была. Вот вся еда. Летом полегче было, огород пособлял, да Лёнюшка из лесу что-нибудь принесёт. Грибы да ягоды. А по вечерам все вместе ходили «двойку» нашу мыть, так вот, всё собирали из-под мостков до последней чешуйки и домой несли. Чешую варили мы и ели. Соль, вода да запах рыбный, летом ещё мох добавляли, для густоты. Первую зиму уж не знаю, как и протянули, надежда в нас жила, что война вот-вот кончится, прогонят мужики наши супостата и опять заживём.

А к осени сорок второго к нам в Ковжу привезли беженцев из Питера (бабушка всегда говорила – Питер, Ленинградом никогда не называла). И своих-то кормить нечем, а тут ещё и нахлебников поселили. Да грех жаловаться, тётя Дуся с тремя детишками у нас поселилась, изба-то не большая, но места всем хватило. Дочка Лена да Васька с Колькой маленькие, Колька только на год постарше Лёнюшки, этим только огород да лес. Дуся в колхозе работать стала, тоже пол-звёнышка приносила, не каждый день, как и мы. А через два месяца, аккурат лёд стал, из Мегры приехало начальство и приказ нам прочитали: эвакуированным из Ленинграда полагается по кусочку хлеба ежедневно. Вот уж мы обрадовались! Какое-никакое, а подспорье. Принесла, значит, Дуся первую пайку. На день получалось на четверых скипка одна в палец толщиной. А мы на шестерых делили, детям всё, а сами с ней крошки со стола сметали, да в рот отправляли.

А на будущий год, это уже в сорок третьем, беда пришла, откуда не ждали. Солдатик с фронта шёл, заночевать напросился. В избе места нету, так мы его на сарай пустили, летом было, жара да сушь, не замёрзнет. А он возьми, да и закури цигарку. Еле спаслись мы, изба дотла сгорела, и солдат сгинул в огне. Кого винить? Не знаю. Пошли мы погорельцами к маме моей, бабушке Анне, помнишь её. Одна жила, да двое на постое. Не сильно её жаловали тогда, она же из репрессированных, тогда говорили – жена врага народа. А куда деваться. Вот и пришли к ней ещё восемь ртов. Вот в этот самый дом, это уже в пятьдесят третьем сюда перевезли, когда Волго-Балт строили и Ковжу затопили. А к осени и муж мой пропал без вести… Вот так, Валерушка, и жили мы тогда: от звёнышка да до звёнышка.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.