Олег Рыбаченко - Древний Рим и десант попаданцев

Тем более как красивы почти голые девчонки, как обворожительно они смотряться.

Сражались воительницы в одном бикини, используя для защиты специальные кремы. За полгода их босые, девичьи ножки до такой степени ороговели, что не боялись раскаленных как сковородка песков, а от загара кожа обрела темно-шоколадный цвет. И у многих уже не один десяток трупов за плечами. Вот среди них и сражаются бывшие мужчины.

Септипус-Герда и Фуриоуз-Шарлота, – две совсем еще юные, но уже закалившие в боях арийки. Они самые младшие в роте, но за полгода уже успели заработать по железному кресту Первого Класса (второй класс, уже имели все в батальоне), безжалостные и добрые.

Фуриоуз-Шарлота имела необычайно ярки волосы цвета огня, а Септипус-Герда белоснежная с примесью меда блондиночка. Вот они сражаются, отражая натиск контратакующих британских танков. «Матильды» с их мощным бронированием движутся впереди. Далее проходимые «Кромвели» с фугасными снарядами и машины полегче. Девчата зарылись в песок. Стрелять в лоб по таким танкам бесполезно. Надо чтобы их не заметили, а затем…

«Матильда» и «Кромвель» весят около тридцати тонн, и когда они проезжают над вырытыми в глинистом песке окопами, становиться страшно. Сверху сыплет на голые, загорелые шеи, чувствуешь на себе жуткую тяжесть, ублюдочных машин. Вот тот же «Кромвель», типичный утюг с наклонной броней в 70 – миллиметров, который даже 88— миллиметровая пушка не всегда может взять. Пахнет британским, очень резким по запаху бензином и машинным маслом. У девчат, есть свои сюрпризы, легкие безоткатки. Самые первые модели Фаустпатронов. Так мужчины как это принято пропускают дам вперед, так им испытание новейшего и как ожидается перспективного оружия.

Но и выставили девушек, вопреки лицемерному лозунгу нацизма: «война мужское дело, женщинам мир!», в самое пекло.

Впрочем, пехота отстала, а значит, есть шанс отсидеться в окопах, и победить.

Септипус-Герда произносит шепотом, боясь чихнуть от забивающего ноздри осыпающиегося с окоп песка:

– Только выдержка на поле брани, позволит избежать брожения протухшего от пропущенных сроков шампанского победы!

Фуриоуз-Шарлота согласилась:

– Кто не имеет выдержки, то будет кислое вино поражений, и горькое пойло утрат!

Но вот «Матильды», «Кромвели», и дюжина легких «Мангустов» уже позади них. Теперь настал час сбора урожая.

Септипус-Герда, чьи некогда жемчужные волосы посерели от пыли, и упирается босыми пятками в горячий песок, мысленно обращается в деве Марии и прочим святыми, мол, не подведите. Палец нажимает на собачку плавно, чтобы кумулятивный заряд попал прямо в бензобак.

Фуриоуз-Шарлота нажимает на курок вместе с ней, тоже неторопливо. После чего обе девушки шлепают одна другой в ладоши. Заряды поражают прямо в корму, после чего бензобаки взрывает. Оранжевое пламя разбрызгивается как пена волн по воздуху, слышаться чьи-то проклятия.

Затем короткие дула британских танков сворачиваются от толчков в своеобразные трубки.

А девушки-тигрицы отважно бросают на врагов с гранатами. И летят во все стороны осколки, рвет, словно лапа огненной кошки промокашку броню разрушительный поток кумулятивных частиц.

Вот она женская ярость, говорящая, что немкам отнюдь не свойственно хладнокровие. И они умеют драться… И пусть захлебнется атака.

Отбить натиск пехоты состоящей, как правило, из набранных путем облав или различных посулов, арабов и негров гораздо проще. Видя, что танки подбиты, а впереди серьезное сопротивление они уже при первых потерях пятятся назад.

Ну, а после и вовсе обращаются в повальное бегство. Раз такой стиль – обижай слабых, да будет и так извергам!

Когда атака окончательно выдохлась и девчата уже под вечер продолжили свой бег по пустыне, на ходу у них возник разговор. Септипус-Герда спросила Фуриоуза-Шарлоту:

– Думаешь, все же мы будем в Александрии?

Огнезарная воительница уверенно ответила:

– Думаю, что не позднее, Августа, а может в июле, мы займем, наконец, Египет.

Септипус-Герда логично и не обращая внимания на зуд в мозолистых, от раскаленных песков подошвах, предложила:

– Когда разгромят этот гвоздь в нашем подбрюшье, базу на Мальте, снабжение станет лучше, как подойдут новые части, у врага уже не будет шансов.

Фуриоуз-Шарлота огляделась, сколько там осталось солнцу до захода. Чтобы, наконец, лечь и хорошенько выспаться. Близость краснеющего светила к линии горизонта успокоила воительницу. Она лениво заметила:

– Я думаю, фюрер не упустит после Перу-Хабор и Мидуэя повторить великолепное десантирование на Крите. Только на сей раз и в самом деле снесут Мальту.

Септипус-Герда с проклятием крикнула в небо:

– Да обрати Всевышний все базы англичан в пекло.

Солнце окончательно спряталось за горизонт, самый длинный день лет 21 июня подошел к концу. А вместе с ним началась операция «Белый медведь». Почему именно белый? Хитрая дезинформация, чтобы подумали, что речь идет о севере, а на самом деле сокрушительный свинг боксера на юге.

Фуриоуз-Шарлота и Септипус-Герда геройствовали в Египте. Наступление частей Роммеля проходило в трудных условиях палящего лета. Воительницам проще, они в бикини, и смазанные защитным, достаточно эффективным кремом. Горячий песок страны фараонов обживает их босые ноги, но мозолистые ступни уже не обращают внимания на подобную мелочь. Вот только пули и снаряды самые настоящие. А наступление «Лис пустыни» выбирает, как правило, в темное время суток. Англичане сражаются по-разному. Колониальные войска рассыпают при первом же натиске, но бойцы из самой Британии, а также парочка Австралийских дивизий дерутся очень упорно.

Вот нагнувшись и по извилистой линии, девчата бегут в атаку, врываются в окоп, где начинается большая свалка.

Самое трудное тут добежать, когда кругом рвутся снаряды, высоко в воздух вздымают фонтаны оплавленного песка. А осколки едва не касаются обезжиренной кожи, под которой перекатывается проволока стальных мышц.

А в самом окопе уже легче. Септипус-Герда наносит ближайшему английскому офицеру удар ногой в челюсть. Тот лязгает зубами и заваливается намертво.

Блондинка радостно восклицает:

– Вот это прием по – арийски!

Огнезарная напарница добавляет круглым коленом в пах, заставляя осесть арабского наемника и, кричит:

– Это вам не в бирюльки играть!

Война жестока. Даже ангелоподобная Септипус-Герда распарывает штыком брюхо ближайшему англичанину. Ей противно, но делать нечего. Или он тебя, или ты его. На войне нет понятия подлости, есть только критерии эффективности и целесообразности.