Михаил Вострышев - Советские вожди шутят. От Ленина до Горбачева

В Московском Кремле 3 сентября 1918 года без суда и следствия по распоряжению Я. М. Свердлова комендант Кремля Павел Мальков расстрелял взявшую на себя покушение на Ленина Фанни Каплан. После этого Мальков вместе с поэтом Демьяном Бедным сожгли труп Каплан в железной бочке в Кремлевском саду. По догадкам некоторых историков, в Ленина стреляла не Каплан, а кто-то другой, скрывшийся с места происшествия. Но никаких фактов историки не приводят, лишь свои умозрительные заключения.

Из-за полной разрухи в хозяйстве государства Ленин ввел в стране военный коммунизм – 21 ноября 1918 года подписал декрет Совнаркома «Об организации снабжения населения всеми продуктами и предметами личного потребления и домашнего хозяйства». Торговля запрещалась, товарно-денежные отношения были заменены натуральным обменом, вводилась продразверстка.

В это тяжелое время родился анекдот:

Жилец вселяется в новую квартиру. Стены голые, лишь один гвоздь торчит. А из мебели – только портреты Ленина и Троцкого.

– Даже не знаю, – чешет голову, – кого из них повесить, а кого к стенке поставить?

В сентябре 1913 года Инесса Арманд приехала в Краков, где располагался главный штаб большевиков под руководством Ленина. Н. К. Крупская вспоминала: «Осенью мы все, вся наша краковская группа, очень сблизилась с Инессой. В ней много было какой-то жизнерадостности и горячности… Инесса наняла комнату у той же хозяйки, где жил Каменев. К Инессе очень привязалась моя мать, к которой Инесса заходила часто поговорить, посидеть с ней, покурить».

В 1914 году Арманд жила в Берне – и опять же по соседству с Лениным. Они часто прогуливались вместе, по словам Крупской, втроем и беседовали. «Владимир Ильич развивал свои планы борьбы по международной линии, – вспоминала Надежда Константиновна. – Инесса все это горячо принимала к сердцу. В этой развернувшейся борьбе она стала принимать самое непосредственное участие: вела переписку, переводила на французский и английский языки разные наши документы, подбирала материалы, говорила с людьми».

Инесса Арманд 1 сентября 1920 года записывает: «Раньше я, бывало, к каждому человеку подходила с теплым чувством. Теперь я ко всем равнодушна. Горячее чувство осталось только к детям и В. И. [1] Ленину. Во всех других отношениях сердце как будто бы вымерло. Как будто бы, отдав все свои силы, свою страсть В. И. и делу работы, в нем истощились все источники любви, сочувствия к людям, которыми оно было так богато. У меня больше нет, за исключением В. И. и моих детей, каких-либо личных отношений с людьми, а только деловые».

Появился даже анекдот о мемориальной доске на стене одного из домов Женевы: «Здесь в 1910 году В. И. Ленин скрывался с И. Ф. Арманд от Н. К. Крупской».

В своем рабочем кабинете в Кремле 3 января 1919 года Ленин принял крестьянина деревни Васютино Лопатинской волости Весьегонского уезда Тверской губернии Ф. Ф. Образцова, командированного сельскими коммунистами к Ленину с ходатайством о помощи в строительстве сельского Народного дома вместо сгоревшего в конце 1917 года. Глава правительства побеседовал с ним о политике партии и советской власти по отношению к беднейшему и среднему крестьянству. Надо заметить, что это был не единственный случай, время от времени Ленин принимал в Кремле делегации рабочих и крестьян. А когда приезжал на заводские митинги, обязательно в перерывах или по окончании митинга беседовал с рабочими. Иногда он специально давал указания секретарям доставить к нему в ближайшие дни ходоков из деревни. Эти встречи поднимали престиж «демократичного» правителя государства. Кроме того, Ленин надеялся, расспросив крестьян, понять, что творится в российской деревне. Авторитет его от встреч с простыми мужиками, конечно, вырастал, но вот только Владимир Ильич вряд ли мог добиться от них правдивого рассказа о своей деревне.

Появился анекдот:

Пришли к Ленину ходоки. После беседы с ними он вызывает Дзержинского и говорит ему:

– Всех немедленно расстрелять! Но сначала угостить крепким чаем.

Как проходили еженедельные вечерние заседания Совнаркома, вспоминал Николай Семашко: «Владимир Ильич ровно в 6 часов (без опозданий!) выходит из двери своего кабинета в зал заседаний; все наркомы на местах. Здоровается и окидывает взором – действует ли вентиляция (или открыты ли форточки) зимой, открыты ли окна летом в жару. Строго запрещалось курить: об этом напоминали надписи на столе заседаний и стенах. Курильщики должны выходить для курения в соседнюю комнату. Но бывало так, что завзятые курильщики не могли выйти в другую комнату, так как обсуждался их вопрос. Это относилось прежде всего к наркомпроду [2] Наркому продовольствия. Цюрупе: он не выпускал сигары или папиросы изо рта, а между тем какой вопрос в те годы не был связан с продовольствием? В комнату заседаний углом вдавалась голландская печка, и таким курильщикам разрешалось курить за углом и пускать дым в отдушину печки. Иногда за углом два-три курильщика заводили разговор шепотком, но затем, увлекшись, переходили на более громкий разговор. Тогда Владимир Ильич, шутя, восклицал: „Запечные тараканы! Потише!“ Разговаривать во время заседания запрещалось даже шепотом: записками перекидываться можно было, но разговаривать – нельзя. Речи были кратки, вопросы в повестке дня должны были быть хорошо подработаны. Горе тому, кто вносил вопрос недоработанным, заставляя, таким образом, напрасно терять время: Владимир Ильич крепко распекал за это. Речи должны были состоять главным образом в мотивировке практических предложений и в изложении последних. Когда автор начинал „растекаться мыслию по древу“, Владимир Ильич прерывал и говорил: „Ваше время истекло“, – хотя никакого письменного регламента прений у нас не было».

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Ленину.

Наркому продовольствия.