Михаил Иванов-Ильин - Пролетая над гнездом продаж

– Айда в зал, – позванивая содержимым подноса, проговорил он, исчезая в коридоре.

Я встал и сконцентрировался на внутреннем мироощущении. Ощущение было не очень. Накинув на себя одежду, я сходил в ванну, умылся, почистил зубы, после чего проследовал в зал. Войдя в него, я обнаружил довольно бодрого хозяина, уже расставившего рюмки и положившего на каждую по здоровому куску лимона. А так же поляка, который был похож на прокисший майонез. Он был распластан в кресле, с мокрым полотенцем на голове.

– Давай, Ежи, шандарахни водчонки. Оттянешься. И тут же, слышишь, придави ее лимоном, – обучал хозяин поляка и сопровождал свои рассуждения наглядными демонстрациями.

–Ух! Бр-рр, с ледничка, хорошо! – проревел он, опрокинув рюмку. Поляк мучительно скривился.

– Давай-давай, – проговорил мой сослуживец и, подставив табуретку, снял со шкафа шахматы. Жизнерадостно улыбаясь, он проговорил:

–Вот! Сейчас все будет!– Он потряс шахматной доской, она издала грохот, поляк опять мучительно скривился.

–Ежи, давай, прими родимой!

Поляк, приговаривая: «Так нельзя» с трудом выпил рюмку.

– Вот сейчас еще по одной, – хозяин квартиры стал наливать по рюмкам.

– Нельзя так. Прямо с утра. Нельзя, – поляк аккуратно отрицательно качал головой. Судя по всему, каждое движение причиняло ему боль.

– По апостольской, – грозно рявкнул хозяин и подсунул поляку рюмку. Я выкушал рюмку и придавил лимоном, как советовал хозяин. Посмотрев в глаза поляку, я понял, что он болеть будет весь день.

– Подлечить его надо, -сказал я Вите.

–Ну, а я чего делаю, – недоуменно ответил Витя.

–Нет, твои рецепты не для него. Тут нужна более тонкая микстура.

– Ну, другой не имеется.

–Я сейчас схожу в магазин. Мы тебя подлечим, – повернувшись к поляку, ободряюще улыбнувшись, проговорил я.

– Это хорошо. Давай сходи. Возьми чего-нибудь покусать и водки бутылку, – сказал Витя, закрывая за мной дверь..

– Хорошо, – махнув рукой, ответил я.

Я вернулся довольно быстро, закупив нужные ингредиенты. Рецепт своей микстуры я вам не расскажу. Не потому что жадный. Потому то, обладая этим рецептом, вы можете избежать мучительных похмелий, а по моим представлениям это прямой путь в алкоголики. Единственно , могу сказать что великолепное средство изготавливается из «Кагора». Приготовив микстуру, яичницу и великолепные «Сырные карманы», Я подал все это в зал, где в это время поляк с хозяином играли уже вторую партию. Поляк безнадежно проигрывал.

Я объявил тайм-аут и влил в каждого из нас этот оздоравливающий нектар. Поляку сразу похорошело, нам тоже. Наш восточно-европейский гость воспрял и защебетал восхищенно:

– О! Это просто прекрасно! Это просто возвращение к жизни с того света!

– Вот Ежи, видишь! А ты нам не верил,– вальяжно, со значением проговорил мой коллега.

– О!!! – поляк был в восторге, и всем своим видом давал понять, что преисполнен раскаяния за свое неверие. В этот момент зазвонил телефон. Витя снял трубку:

– Здорово!!! – проговорил он.

– Нет, не помню, – повернувшись ко мне, он проговорил, – Где мы вчера были?

– У собора Василия Блаженного, – уплетая еще горячий «Сырный карман», ответил я. Трубка сползла вниз, глаза расширились.

– Где-где? – Витя переспросил меня надтреснутым голосом.

– На Красной Площади, у Собора Василия Блаженного, – вновь ответил я.

– На Красной Площади, у Собора Василия Блаженного, – повторил Витя в трубку.

Я подлил микстуры поляку и себе водки.

– Давай, Ежи, прозит.

Поляк выпил штофчик, ему явно становилось все лучше и лучше.

– Ты представляешь, мы были там и ничего с тобой не помним. Блин, обидно,– Витя продолжал трепаться по телефону

– Слушай, – он, прижав трубку к груди, опять обернулся ко мне.– а чего у него с носом? Подрались что ли вчера?

– Да нет, – закуривая, проговорил я, – это мент его «Демократизатором» проверил, ткнул в хрюшу, думал что в машине труп.

Витя стал ржать и, задыхаясь от смеха, проговорил в трубку:

– Это тебя мент проверил, думал что ты труп. Да, дубинкой в дыню сунул – и, повернувшись ко мне, испуганно, – а бабки где?

– В прихожей, – я затягиваюсь настоящим «Мальборо» и наливаю себе рюмку.

Витя идет в прихожую, находит чемодан. Вернувшись, поднимает трубку и говорит:

– Все в порядке. Идешь ко мне? Давай, по пути захвати бутылку водки и чего-нибудь покусать.

– Ежи, – положив трубку, обращается он к поляку, – давай по рюмашечке и партейку сгоняем по быстрому. Скоро Митя придет.

Митя пришел, принес водку, скумбрию, лимон, лук, лаврушку. Витя и Ежи играли в шахматы, я с Митей готовили скумбрию. Делается это так: Скумбрия кладется под струю холодной воды и размораживается, затем отделяется голова и выкидываются внутренности, а сама тушка, разделенная на три части (мы их называли «порциями») натирались смесью из черного перца и соли, внутрь помещались ломтик лимона, несколько колечек лука и лист лавра. После чего все это дело выкладывалось на противень, который, соответственно помещался в духовку. Блюдо готовится крайне быстро, я ставил рекорд- 38 минут. Кстати, очень неплохое развлечение получается. В ходе процесса, ведя разговоры, вы занимаетесь пьянством. Приятно, практично, к тому же вы получаете великолепную горячую закуску. Скумбрию.

Скумбрия поспела к тому моменту, когда Ежи проигрывал уже третью партию. Мы с Митей прервали этот шахматный марафон, прогнали Витю с его доской, подали горячее и водку. Под горячее она пошла на ура. Употребляя водку с рыбой, мы разговаривали про Ельцина, Россию и историю вообще. В ходе беседы мы дружно пришли к выводу, что России не везло с царями, и богатствами российскими неумело пользовались, и в основном воровали все и всё, что можно. Грустно вздохнув, Витя проговорил:

– Да, господа, надо осознать: хватит сосать Россию, – он повернулся к Ежи, – Слышишь меня, Ежи?

– Да, – довольно благодушно проговорил Ежи.

– Что да? Ежи, хватит сосать Россию! – Витя явно быковал.

– Слушай, Витя, – вступился за Ежи Митя, – что ты до него докопался? Все сосут Россию. Ничего страшного, если ее и Ежи пососет. Немножко, а?

– Нет, – с трудом подымая голову, проревел Витя, – нет! Ежи… Ежи не будет сосать Россию.– он обнял рукой затылок Ежи и прижался лбом к его лбу, – Ежи не будет сосать Россию, – скрипнув зубами, прорычал Витя. Непонятно чем бы это все это закончилось, если бы не зазвонил телефон.

– Возьми трубку, – икнув, меня попросил Витя. Я снял трубку. На другом конце провода раздался встревоженный мужской голос. Это искали нашего поляка. Я дал ему трубку. Он что-то пробормотал, затем, повесив трубку, сообщил, что ему пора. Витя прорычал:

– Ежи, апостольскую.