Ирина Бухарина - Тёма-кулёма и бабуля-фигуля

– Всё, давай учить уроки.

Я каждый раз покупаюсь на его хитрость. Думаю – какой всё же молодец, знает своё время, сам садится за уроки. А когда буквально через пять минут раздаётся звонок в дверь, удивляюсь, как же это он, маленький хитрец, чувствует, что сейчас, вот-вот уже придёт мама. Перед ней идиллическая картина – мы мирно учим уроки.

Чтобы отвлекать Тёму от его пагубных пристрастий к планшету и телевизору, я придумываю для него разные игры.

Как-то говорю ему:

– Давай считать машинки.

У Тёмы очень много маленьких разнообразных машинок, целый мешок, это и легковые автомобили разных марок, грузовички, строительные, полицейские, медицинские, почтовые – всех не перечислить. А сколько их всего, неизвестно. Тёма любит считать, ему эта идея нравится. Он высыпает весь мешок на пол, получается целая гора из машин, и начинает считать.

– Нет, – говорю я, – чтобы не запутаться, надо выстраивать их по десять штук в ряд.

– О! Правильно, – говорит Тёма и начинает старательно и аккуратно строить машинки рядами.

Эти подсчёты заняли у нас целый вечер. Машинок оказалось больше двухсот. На другой день я предлагаю:

– Давай считать по цвету. Сколько белых, чёрных, синих. Только надо записывать, а то забудем.

Тёма снова старательно выстраивает машинки теперь уже по цвету и пишет на альбомном листе печатными буквами: бел. 45, син. – 38 и так далее.

Назавтра я предлагаю считать отдельно легковые, полицейские и прочие автомобили. Снова считаем и пишем. Потом наша история продолжается по дороге в детский сад.

– Давай я буду считать, сколько проехало белых машин, а ты – сколько чёрных, – предлагаю я.

Итоги подводим уже в садике. Потом считаем красные и синие. Я уже не знаю, что придумать, но Тёма предлагает сам:

– Давай считать по номерам. Московские номера – это семёрки и девятки. Я их буду считать. А ты – все остальные.

Московских, конечно, больше, и он очень радуется, что победил.

– А ты знаешь, какие номера в других городах? – спрашивает он меня.

– Нет, не знаю.

– А я знаю номера в Липецке, потому что у меня там прабабушка живёт. Там число 48. Машин с такими номерами в Москве очень мало.

На другой день я выписываю номера регионов, которые фиксируются на автомобилях, и даю Тёме этот список. Он бегло читает и с удивлением узнаёт, что под номером 12 есть такой город Йошкар-Ола. Теперь всю дорогу до детского сада он высматривает машины с номерами 48 и 12.

В выходные Тёма с мамой ездили на дачу. К удивлению мамы он, увидев номер 12 на машине, закричал:

– О! Как сюда заехала эта машина из Йошкар-Олы?

А я написала ему стихи, которые мама напечатала и прикрепила магнитом на холодильник.

Машины по улицам мчатся с утра,

Мы с Тёмой шагаем чинно.

Хотим угадать по их номерам,

Откуда едут машины.

На многих семёрки, они из Москвы,

Это знают и дети.

А вот сорок восемь. Откуда вы?

Из Липецка гости эти.

И вдруг незнакомый номер двенадцать

Выехал из-за угла.

Но мы-то не будем с тобой удивляться,

Мы знаем, что это Йошкар-Ола.

Я читаю Тёме много стихов, развлекая его по дороге в детский сад. Он с удовольствием слушает. А когда я предлагаю закончить строчку, он очень хорошо придумывает рифму. Я объяснила ему, что это такое, рифма. Мы играем. Например, я говорю:

– Жил на свете добрый кот. У него…

– Большой живот, – хохочет Коля.

– Я хочу забить гвоздок, что мне нужно?

– Молоток.

Ну это вообще легко и понятно, как в загадке. Дома мы продолжаем игру. Бросаем друг другу игрушку и говорим слова в рифму. Сначала лёгкие. Я говорю:

– Картина.

Он: – Корзина.

Я: – Малина.

Он: – Ирина.

– Это очень легко, – говорит Тёма, – давай я придумаю что-нибудь потруднее. Вот. Тёма.

Я задумываюсь и, правда, сразу ничего не могу придумать, потом вспоминаю:

– Кулёма.

– Нет такого слова. Кулёма какая-то, – кричит Тёма.

– Есть такое слово. Кулёма, это значит недотёпа, растяпа. И вообще смешно Тёма- кулёма.

– Ах, это я кулёма, ну смотри, я тоже что-нибудь придумаю.

– Ты хотел посложнее, ну давай, я говорю:

– Кастрюля.

Он: – Грязнуля.

Я: – Бабуля.

Он долго думает и говорит:

– Фигуля.

Я говорю:

– Что это за слово такое фигуля, нет такого слова.

А он отвечает:

– Ну складно же, бабуля – фигуля. – И хохочет, просто заливается.

Я говорю:

– Надеюсь, это не ругательство в адрес бабули?

– Нет, конечно, просто складно и смешно. Бабуля-фигуля. Ха-ха-ха.

Я думаю, что, конечно, это не очень-то педагогично, фигуля какая-то. Зато, действительно, смешно. Мы вместе посмеялись и с тех пор так и стали называть нашу игру «Бабуля-фигуля». Когда нечего делать и скучно, Тёма предлагает:

– Давай сыграем в бабулю-фигулю.

Как-то я подарила Тёме маленький блокнот и предложила:

– Пусть это будет наш секретный блокнотик. Я буду писать тебе всякие пожелания, а ты потом, когда я уйду домой, будешь их читать.

Я стала писать ему всякую воспитательную ерунду типа: учись, учись и больше не ленись. Старалась писать в рифму, чтоб он привыкал. Однажды я написала ему « Кто твой друг надёжный самый? Ну, конечно, это…» Специально оставила место, чтобы он написал слово мама, рифма была очевидна. На другой день открываю блокнот и что вижу? «Кто твой друг надёжный самый? Ну, конечно, это…» И приписка рукой Тёмы – Максим.

Я говорю:

– Почему Максим?

– Потому что мой надёжный друг Максим.

– Тут же в рифму должно быть другое слово, – настаиваю я на соблюдении правил игры.

– Я знаю, что подходит слово мама, но она же не друг, она же мама, а мой друг Максим.

Что делать? Как я ни объясняла, что мама тоже друг, Тёма, на вопрос – понимаешь, как всегда, отвечал – понимаю, но потом уверял меня, что всё-таки его лучший друг Максим. Я не стала больше приставать к ребёнку, подумала – вырастет и всё поймёт сам.

На другой день Тёма говорит мне:

– Я тоже кое-что написал в блокнот. Стихи.

Моей радости не было предела, это был триумф – ребёнок под моим влиянием начал сам писать стихи. Про кого, думаю, написал? Про маму? Или, может быть, про меня?

Листаю блокнот и читаю:

В школе у меня самый надёжный друг Максим.

Мы всегда играем с ним.

– Ну ладно хоть есть какое-то подобие рифмы, думаю я, хвалю Тёму и говорю, что скоро он станет настоящим поэтом.

Сегодня мы с Тёмой идём в театр. Ставят «Аленький цветочек». Тёма уже был в театре. Ему там нравится. Мама смеётся:

– Наверное, больше всего ему нравится буфет, особенно мороженое, которое там продают.

Мы на всякий случай заранее договорились, что за мороженым пойдём в антракте. Наши места на балконе. Когда мы подходим к своему ряду, Тёма начинает просить у меня какой-то горшок. Я ничего не понимаю.