Виталий Лысенко - Недеццкие сказки для перешкольного возраста

– Кто ты такой? – поинтересовался король, пока королева закрывала ладонями глаза худосочной, но очень любопытной Марии-Изабелле.

– Меня зовут сэр Винни, мой король, – преклонив колено и скривившись от боли в раненом полупопии, ответил голый мужик.

– Не тот ли Винни, из рода благородных Пуххов, на которого наложила проклятие злая ведьма Фригиддина? – поинтересовался король, сделав ударение в имени ведьмы на третий слог.

– Вы проницательны, мой король, – ответствовал голый мужик. – Она превратила меня в медведя и обрекла на скитания по лесам до тех пор, пока мне не нанесут случайную рану. Я избегал охотников, ибо, по моему разумению, рана, нанесенная охотником, была бы умышленной, с целью убить. Однако я часто выбирался на лесную опушку, с тоской вглядываясь в далёкие огни вашего замка. И вот сегодня, увидев приготовления к стрельбам, понял, что это мой единственный шанс.

– А стрела-то, чего в такое место угодила? – поинтересовался король. – Почему не в руку, там, или ногу?

– Там такая вкусная малина, мой король, – смущенно произнес сэр Винни. – Я отвлекся, стал её собирать. И вот…

В связи с чудесным спасением сэра Винни Пухха продолжение турнира было перенесено на следующий день. Когда расколдованного рыцаря приодели, предварительно вытащив из мягкого места обломок стрелы и перевязав, он сам разыскал Ивана и долго с жаром пожимал ему руки, неустанно благодаря за чудесное спасение, но подозрительно вглядываясь в Ванькино лицо.

– Благородные сэры, готовьте своих коней, – вскричал глашатай. – Начинается наиважнейшая часть турнира…

– Лошадь-то зачем? Драться ж на копьях! – недоумевал Ваня.

– Конные поединки на копьях! – продолжал глашатай. – Победителю будет дарован…

– Именем святой инквизиции, остановитесь! – прервал глашатая человек в черном одеянии, вышедший из толпы на площадку для поединков. В руках у него был какой-то свиток.

Следом за ним семенил тот самый вояка, которому Ванька подрезал ремешки и прихрамывал, придерживаясь за мягкое место, сэр Винни Пухх.

– Инкви… чем? – как всегда недоумевая, обратился Иван к Волку.

– Потом, Ваня, потом, – ответил Серый. – Если ты еще не понял, нас сейчас бить будут.

– За что? – искренне удивился Иван.

– За то, что мы неместные.

– Так разве ж за такое бьют? – снова удивился Ваня.

– Если и не бьют, то благодаря тебе, Ваня, будет положена новая традиция.

Человек в чёрном подошёл к Ивану и, развернув свиток, не своим голосом заорал:

– Иван, по прозвищу Дурак, ты обвиняешься… – толпа стихла, и голос был отчетливо слышен даже на самом дальнем краю импровизированного стадиона для поединков, —… в сговоре с Диаволом, с целью нечестной победы над доблестными рыцарями, нашего королевства!

– Ого, заявочка! – изумился Иван. Но инквизитор продолжал, будто не услышал Ванькиной реплики.

– В сговоре с нечистым и его слугами, даровавшими тебе возможность вселить беса в Божие создание, именуемое волком, дабы оный бес всегда был рядом с тобой и своими поучениями мог подсказывать хитроумные решения, позволяющие тебе достигать побед в поединках мечников, не используя мастерства, но используя подлость и коварство.

– Серый, ты, кажись, тоже виноват, – улучив момент, сообщил другу Иван.

– В использовании богопротивной чёрной магии во время турнира лучников, не позволившей попасть тебе по собственной мишени, но позволившей снять заклятие колдуньи-сообщницы, известной в этих краях под именем Фригиддина, с благородного сэра Винни Пухха. Церковь уверена, что имел место сговор между тобой и Фригиддиной, целью которого было проявление твоих колдовских умений пред нашими королем и королевой, дабы вызвать их интерес к себе, втереться в доверие и, получив доступ к королевской дочери, совратить её, отвернув от лона церкви и обратив все её помыслы к Диаволу…

– Какая фантазия! – восхищенно протянул Волк вполголоса, и обращаясь к Ивану: – Бежать пора, Ваня.

– Не привыкать! – ответил Иван, сделал шаг к инквизитору и провел резкий прямой удар прямо ему в нос. – Бежим!

И они побежали…

***

– Шах, – констатировал Серый Волк.

– Кому? – не понял Иван.

– Твоему королю, – пояснил Серый Волк.

– Это вот этому, что ль? – Иван взял фигурку с доски и принялся вертеть в руках. – Ну, какой же он к чертям собачьим король? Ни бороды, ни мантии. Непонятная и глупая игра. Из всех мне только конь понятный, и тот почему-то загогулиной скачет. Ну вот скажи, Серый, ты хоть одного коня в жизни видел, чтоб он загогулинами скакал?

– А как, по-твоему, лучше было бы? – поинтересовался Серый Волк.

– А вот так! – Ваня прищурил один глаз и дал коню щелбана. Фигура, пролетев по полю, развалила выстроенную Волком хитроумную комбинацию. – В бою так и бывает. Сам видел. Один конный на скаку десяток пеших валит и не кривится! А ежели и сабелькой машет, так вообще э-гэ-гэй! – разошёлся Иван, потрясая над головой кулаком. – И ладья эта. Ты мне скажи, Серый, ты ладью настоящую видел? Она ж по рекам плавает. Где это видано, чтоб конные и водные войска в одном сражении участвовали? Смешали всё в кучу. Кони люди, корабли… несуразица, да и только.

– Знаешь, Ваня, – сказал Серый Волк, печально вздохнув. – Шахматы, это, явно не твоё.

– Эх, Ваня, твою бы энергию, да в полезное русло.

– А это русло чем не полезное? – спросил Иван, кивая на размеренно текущую реку, на обрыве которой он стоял с занесённой над водой дубиной, удерживаясь за одиноко растущую иву. – Рыбы валом!

– Просто ты если решил чего-то делать, то альтернативы не ищешь, а напролом прешь, – сказал Серый Волк, щурясь на солнышке.

– А всё потому, что я если начинаю хитроумные планы строить…

При слове «хитроумные» Волк хихикнул.

– … так они у меня в мелочах не сходятся, от меня, между прочим, не зависящих. Вот ты… Эх! – Ванька шибанул дубиной по водной глади. – Сам посуди, откуда мне было знать, что этот сэр Пухх, в медведя заколдованный, за мишенью малину жрать будет?

– Я, Ваня, о том, что ты не стараешься сократить прилагаемые усилия.

– Так ежели я слабже бить буду, я её, курву, и не оглушу никогда. Эх! – дубина вновь приложилась к водной глади. – А рыбы-то хочется.

Серый Волк уже махнул на Ванькины потуги лапой, как вдруг, после очередного взмаха дубиной, Иван заорал не своим голосом:

– Попал! Я попал! Шарахнул гадину! – и, откинув дубину в сторону, как был в одежде, сиганул в реку.

Волк с интересом наблюдал, как чуть ниже по течению Ванька выбирался на берег, прижимая к груди приличную полуметровую щуку.