Элизабет Джейкобсон - Джентльмены шутят. Фунтик английского юмора

В этом мире пользу приносит каждый, кто облегчает бремя другого человека.

Ложь откровенная или уклончивая, высказанная или нет, всегда остается ложью.

Любовь – интереснейшая и самая простительная из всех человеческих слабостей.

Слезы – дождь, смывающий земную пыль, что покрывает наши заскорузлые сердца.

Нам дана жизнь с непременным условием храбро защищать ее до последней минуты.

Возле горящей свечи всегда увиваются мошки и букашки, но разве в этом виновата свеча?

В жизни мы – актеры, а не пассивные зрители, в этом-то и заключается существенная разница.

Любой прекрасной цели можно добиться честными средствами. А если нельзя, то эта цель плоха.

Человек не может по-настоящему усовершенствоваться, если не помогает усовершенствоваться другим.

Не всегда высоко то, что занимает высокое положение, и не всегда низко то, что занимает положение низкое.

Я не знаю ни одного американского джентльмена. Да простит меня Бог, что я употребил эти два слова вместе.

Литература обязана быть верной народу, обязана страстно и ревностно ратовать за его прогресс, благоденствие и счастье.

В тех крохотных мирах, в которых живут дети, ничто не ощущается так тонко и не чувствуется так остро, как несправедливость.

Пусть никто ни на шаг не сойдет с честного пути под тем благовидным предлогом, что это оправдывается благородной целью.

Люди не пишущие и не читающие всегда имеют небольшую, обычно пустую комнату, которую они называют библиотекой.

И хотя родина есть только имя, только слово – оно сильно, сильней самых могущественных заклинаний волшебника, которым повинуются духи.

Из всех изобретений и открытий в науке и искусствах, из всех великих последствий удивительного развития техники на первом месте стоит книгопечатание.

Что, если мы прибережем Ничтожество для памятников, звезд и орденов, отдадим ему чины, звания, пенсии без заслуг, а настоящее дело поручим Человеку?

Бывают в жизни дни, ради которых стоит жить и не дать умереть. Недаром поется в старой славной песенке, что лишь любовь, одна любовь властвует над миром.

Есть ложь, на которой люди, как на светлых крыльях, поднимаются к небу; есть истина, холодная, горькая, которая приковывает человека к земле свинцовыми цепями.

Как печально видеть мелкую зависть в великих мудрецах и наставниках мира сего. Я уже с трудом понимаю, чем руководствуются люди – да и я сам – в своих поступках.

Человек должен уважать свое призвание, каким бы оно ни было, и поддерживать достоинство этого призвания, и требовать от других уважения к нему, если оно того достойно.

Чересчур хорошая жизнь часто портит характер так же, как чересчур обильная еда портит желудок, и в этих случаях как тело, так и душу с успехом исцеляют лекарства не только неприятные, но даже противные на вкус.

Нам дана жизнь с непременным условием храбро защищать ее до последней минуты.

Ложь, откровенная или уклончивая, высказанная или нет, всегда остается ложью.

Любовь – интереснейшая и самая простительная из всех человеческих слабостей.

Бывают в жизни дни, ради которых стоит жить и не дать умереть. Недаром поется в старой славной песенке, что лишь любовь, одна любовь властвует над миром.

В этом мире пользу приносит каждый, кто облегчает бремя другого человека.

Правда всегда отважна.

Человек должен уважать свое призвание, каким бы оно ни было, и поддерживать достоинство этого призвания, и требовать от других уважения к нему, если оно того достойно.

Живой человек, лишенный разума, – страшнее, чем мертвец.

Человек не может по-настоящему усовершенствоваться, если не помогает усовершенствоваться другим.

Трудолюбие – душа всякого дела и залог благосостояния.

Пусть никто ни на шаг не сойдет с честного пути под тем благовидным предлогом, что это оправдывается благородной целью. Любой прекрасной цели можно добиться честными средствами. А если нельзя, то эта цель плоха.

Из всех изобретений и открытий в науке и искусствах, из всех великих последствий удивительного развития техники на первом месте стоит книгопечатание.

Как печально видеть мелкую зависть в великих мудрецах и наставниках мира сего. Я уже с трудом понимаю, чем руководствуются люди – да и я сам – в своих поступках.

Чего бы я ни дал, чтобы избавить мир от «измов»! Мы возимся с нашими «измами», как слепые кроты, свершая по отношению друг к другу столько низостей, что еще тысячу лет назад нужно было бы запустить нам в голову какой-нибудь кометой.

Чересчур хорошая жизнь часто портит характер так же, как чересчур обильная еда портит желудок, и в этих случаях как тело, так и душу с успехом исцеляют лекарства не только неприятные, но даже противные на вкус.

Я всегда пытался выразить в моих книгах благоговейное уважение к житию и учению нашего Спасителя, ибо таковы мои чувства.

Нет на свете обмана хуже, чем самообман.

Кто вопросов не задает, тот лжи не слышит.

Всю жизнь мы совершаем самые трусливые поступки с оглядкой на тех, кого ни в грош не ставим.

Дети, кто бы их ни воспитывал, ничего не ощущают так болезненно, как несправедливость.

Думая о ком-нибудь, мы тем самым получаем право чего-то ожидать от этого человека.

Самая лучшая форма учтивости, независимо от того, где человек воспитывался, <���…> – это не совать нос в чужие дела.

…Бывают такие книги, у которых самое лучшее – корешок и обложка.

Дети от неудачных браков всегда особенно торопятся вступить в брак.

…Мистер Джинкс ушел в самого себя, ибо это было единственное место, куда он мог уйти…

Любящее сердце стоит больше, чем вся мудрость на свете.

Настоящая любовь – это слепая преданность, безответная покорность, самоунижение, это когда веришь, не задавая вопросов, наперекор себе и всему свету, когда всю душу отдаешь мучителю.

Люди, занимающиеся благотворительностью, делятся на два разряда: одни ничего не делают, но поднимают большой шум, а другие делают большое дело, но без всякого шума.