Константин Матросов - 4,5 товарища

Женщина подняла вверх палец, жестом указывая молодому человеку подождать. Закончив, наконец, что-то писать, она встала из-за стола, обошла две парты и протянула Сергею Анатольевичу руку.

– Раиса Ивановна Кизяк, – представилась она, – присаживайтесь.

Вульф огляделся. Нет, было ровно всё то, что он заметил вначале, ковёр, две парты и директор.

– Но здесь же нет стульев, – верно подметил Сергей Анатольевич.

– Ах, точно, – директор легонько стукнула себя по лбу кончиками пальцев, – я и забыла, что вы у меня в первый раз. В углу стоит коврик, расстелите и садитесь.

Пожав плечами, физик поступил так, как ему посоветовала директор. Он взял из угла коврик, расстелил его напротив парт, и уселся в позе шаолиньского монаха, открывая путь для течения своей энергии ци. Пока Сергей Анатольевич возился с ковром, Раиса Ивановна вновь уселась за работу. Она заранее подняла палец вверх, чтобы Вульф снова подождал, пока она закончит.

Смотреть в кабинете было особо не на что, поэтому в ожидании приёма, Вульф наблюдал, как пожилая темноволосая женщина, лет пятидесяти пяти, небольшого роста, вооружившись письменными принадлежностями, бодро орудует ими.

Наконец, окончив очередной перерыв на работу, Раиса Ивановна вновь обратилась к Вульфу:

– Мне позвонила Инесса Павловна, и сказала, что вы очень неплохой физик, скажите, это так?

– Не совсем, – ответил Вульф, – я отличный физик. Это уже ближе к правде. Неплохой, это чуть лучше, чем плохой, то есть он как бы ни плохой, но и не дотягивает даже до среднего уровня. Я работал с физиками среднего уровня, я работал с выдающимися физиками, и могу сказать, что физик я очень даже хороший.

– Прекрасно, – кивнула Раиса Ивановна, протягивая Вульфу листок – тогда вас не составит труда решить данное уравнение?

Сергей Анатольевич бегом пробежал глазами по надписям на листке, и, не поведя бровью, выдал:

– Так и есть, бахнет, – подтвердил Сергей Анатольевич, – но лет через тридцать. К тому моменту неизвестно, как всё повернётся. Может, уже и закроют реактор, кто знает?

– Как я и думала, – погружённая в раздумья ответила Раиса Ивановна. – Вижу, вы разбираетесь в этом.

– Разумеется, – деловито кивнул Вульф, усаживаясь в уголке поудобнее – ядерная физика одна из областей моих интересов.

– Очень занимательно, – оценивающе произнесла директор. – Как это ни странно, но мало кто идёт работать в нашу школу, всех отпугивает внешний вид здания.

– И немудрено, – согласился будущий учитель, – выглядит она плачевно.

– Так чья это вина?! – возмущенно спросила Раиса Ивановна.

– Не знаю, – пожал плечами Вульф, – чья?

– Предыдущего директора! Даже имя не хочу произносить этой сволочи! Разворовал весь бюджет школы и свалил! И всё, пропал он, а Раиса Ивановна теперь сиди, отдувайся!

– А куда свалил? – поинтересовался Сергей Анатольевич.

– Так в тюрьме он, – удивлённо ответила Раиса Ивановна. – Школа же наша, в то время, при старом директоре, потихоньку умирала, но на все вопросы нам говорили, что государство денег не даёт, а проверить, увы, возможности не имелось. Проверки ничего не показывали, никаких нарушений не выявляли, но мы понимали, что что-то не так. Физрук наш, Вадим Денисович, расколол одну из бухгалтерш, она и созналась, что денег на среднее образование выделяют порядочно. Вадим Денисович поделился этой информацией со всем оставшимся коллективом, и мы такой гурьбой завалились к проклятому коррупционеру. Поначалу, он, конечно, упирался, что не причём, что совершенно не понимает, о чём мы, но суд Линча в лице двух разъярённых учительниц по математике и биологии повырывал у него все волосы с его лживой головы, и эта скотина созналась. Дальше прокуратура начала проверку, конфисковала всё имущество. К тому моменту школа уже была в предсмертном состоянии. Растраченные деньги нам обещали возместить, но как скоро это будет – неизвестно. Учителя поуходили со своих должностей в другие школы, почувствовав себя обманутыми. Ученики из многих обеспеченных семей тоже перевелись, как запахло жареным. А ведь наша школа была на третьем месте в городе по успеваемости! В итоге мы лишились спонсоров, лишились работников, новые сотрудники не очень стремятся идти к нам, хотя зарплата достойная, выше, чем в соседних школах! Если увеличим успеваемость, возможно, мы сможем добиться гранта или увеличения финансирования, в любом случае, перспектива, как говорится, не ясна и туманна. Жаль, конечно, что вы застали нашу школу в таком состоянии…

Директор погрустнела и снова уставилась в бумаги.

– Вы это бросьте, – начал ободрять директора Сергей Анатольевич, – нам ещё с вами работать! Конечно, если вы не шутили по поводу достойной зарплаты.

– Да нет, какие тут шутки, – вздохнула Раиса Ивановна. – Грант от министерства – наш единственный шанс заново отстроить школу, а для этого наша школа должна стать лучшей в районе! Задача не невозможная, но трудно выполнимая, в виду ранее названных причин. Поэтому, если вы согласны на такую зарплату…

Директор взяла один из бесконечного множества листочков бумаге у неё на столе, и что-то на нём написала.

– Ну, что скажите? – обратилась она к Вульфу, повернув листочек с суммой к нему.

Повисла тишина, Сергей Анатольевич тщательно обдумал над своим решением.

– Вы знаете, – начал он, – я, в принципе, неплохо знаю и математику, ведь всё-таки, как-никак, это родственные науки. Так уж и быть, я соглашусь на вторую ставку. Если всё уж совсем плохо, то я могу преподавать химию, астрономию…

– Нет у нас курса астрономии, – отрицательно покачала головой Раиса Ивановна.

– Напрасно, – нахмурился Вульф, – очень важный предмет. Раз такое дело, я сам лично готов буду его вести. За ставку, разумеется…

– Значит, вы согласны устроиться к нам учителем физики? – спросила директор.

Сергей Анатольевич закатил в глаза, что-то рассчитывая в голове, а затем утвердительно кивнул:

– Согласен, когда приступать?

– Приходите завтра, также, часам к десяти, – ответила Раиса Ивановна, – у нас состоится собрание перед учебным годом. Там как раз будут присутствовать старые учителя и новые, которых мы недавно приняли на работу. Познакомитесь с коллективом, а заодно, я расскажу вам о ваших обязанностях до начала учебного года. Школу будет необходимо привести в порядок, поэтому, частично эта работа будет переложена на вас. Работа, к сожалению, неоплачиваемая, всё по личной инициативе, ведь устроить мы вас сможем только с первого сентября. Но ничего, считайте это ещё одной частью вступительного экзамена. Так… Ну, вроде всё, ещё вопросы какие-нибудь есть?

– Нет, всё в порядке, меня всё устраивает. Надеюсь на дальнейшее сотрудничество. Единственное, о чём я жалею, так это о том, что сразу не пошёл к вам. Особенно мне приятно, что вы не относитесь с предрассудками к людям, которые лысеют?