Вадим Гурангов - Трусы на люстру – деньги в дом! Энциклопедия абсурдных магических рецептов

Ты мое солнце, месяц, небо, звезды,
Ты все пространство воздуха мое.
Войди в меня скорей, пока еще не поздно.
Да будет так, эх, это ль не жилье».

Поверьте в то, что вы любимы
Людьми, и небом, и землей.
Поверьте, вы необходимы,
Как солнца лучик золотой.

Таких, как я, уж больше нету,
Да и не будет никогда.
Поверьте, что нужны вы свету,
Как всем живым нужна вода.

И ваша личность уникальна,
А тела дар неповторимый.
И, уж поверьте, не случайно
Дано вам лично ваше имя.

И свет в глазах прекрасных ваших
Так лучезарен, светел, чист,
Что мир становится все краше,
Как молодой весенний лист.

Прислушайтесь к биенью сердца,
И вы поймете, что любимы,
В успех для вас открыта дверца.
Скорее покорять вершины.

Я кроссовки ношу новые,
Пусть не всем ясна ситуация:
Покупались они белые,
А затем прошли трансформацию.

Я с любовью зеленкой их красила,
Не эмалью, не маслом, не краскою,
Посмотрите – они зеленые,
И с зеленою сверху завязкою.

И теперь мои руки зеленые,
И зеленая впереди улица,
И когда выхожу на прогулку я,
Прекращает погода хмуриться.

Даже встретив в пальто и туфлях меня,
Вы поймете по шагу звонкому,
Что я та, которая все успевает,
И кроссовки красит зеленкою.

Считая до получки по рублю,
Я думала: «Ну почему же денег нет?»
И вдруг дошло: ведь я их не люблю,
И только лишь они придут ко мне,

Я их запихиваю в старый кошелек.
Или транжирю их на чепуху,
Иль просто брошу в темный уголок.
Я признаю: мое лицо в пуху.

Я обещаю, что исправлюсь навсегда.
Я в дружбу нашу твердо верю,
Она окажется меж нами на века.
Я буду вас любить, холить, лелеять,

Разглаживать вечернюю порой.
И зря потратиться не буду вас неволить,
Скорее отнесу к себе домой.
От дружбы этой светлой, нежной вскоре

Наступит жизни резкий поворот.
Помогут мне во всем мои родные,
Помогут мне, и у меня попрет.
Попрет квартира, дача и машина.

Питомник штук на сорок собачат.
Круиз, Гавайи, яхта, джип, кораллы,
Брильянты, мебель, шмотки, зимний сад.
Припрется все, чего б не пожелала.

И будет вечно, много-много лет.
Но чтобы это лучше закрепилось,
На всякий случай лезу я на табурет,
Прижав к груди друзей любимых,

Поближе к сердцу, и, не глядя ввысь,
Я храбро прыгну с воплем: «Появись!»

Власть ваша в мире непреложна,
Ваш голос шелестящий свят.
Не любоваться невозможно,
Как деньги в руки мне летят.

Я вас поглаживаю нежно,
Я вижу вас, как снегопад.
Вы сила, помощь и надежда,
Вы лучшая из всех наград.

Я вас рождаю так обильно,
Повсюду вы, я ваш магнит.
Вы любите меня так сильно,
Что Бог нам вместе быть велит.

Вас много, столько, сколько нужно.
Рождаю чувствами я вас.
Пусть кто-то трудится натужно,
Мне миллионы Бог припас.

И я не порчусь, не борзею,
Я легче становлюсь при вас.
И молодею, и мудрею,
Приумножая ваш запас.

Нужны взаимно мы друг другу —
Творить, дарить свои труды.
И возвращаются по кругу
Мечта, отдача и плоды.

Брать для того, чтоб отдавать.
Взаимно все перетекает.
Вас так прекрасно принимать,
И в это мир со мной играет.

Вот пишу я оду эту,
Не кому-то, табурету.
Предлагаю поспешить
Памятник соорудить.

Стольким людям помогал
Деревянный генерал.
Столько прыгало с него,
А ему все ничего.

До сих пор я не пойму,
Что за выгода ему
Всех впускать в обменную,
В лучшую вселенную.

Вот старушка: прыг да прыг,
Изменяет ей старик,
Да не с бабой молодой,
А с бутылочкой пивной.

Девушка-красавица
Прыгает, старается.
После каждого прыжка
Слезно просит женишка.

Вот толстяк стоит, пыхтит.
Табурет под ним трещит.
Умоляет толстяка:
Твоя тушка не легка.

Прыгнул он, и пол дрожит.
Он к весам скорей бежит.
Глянул на деления,
Вспотел от изумления.

Ну, а это что за бзик?
Видишь, прыгает старик.
Хочет, чтобы сразу смог
Поскакать, как Горбунок.

Дама в шляпке, средних лет,
Тоже просит табурет,
Чтобы дети не ленились,
Чтобы слушались, учились.

Вот и я теперь вскочила,
Табуреточку включила.
И газетку подложила,
Для того, чтоб выше было.

Добрый доктор Айболит,
Как всегда, к нам всем спешит.
Только спрыгну с табурета,
Получу и то, и это.

Вам поможет от всех бед
Деревянный табурет.
С табурета мы сигаем,
Громко крикнув: «Одобряем!»