И. Даймонд - В джазе только девушки

— За кого вы меня принимаете, мистер Филдинг?! — И дамочка кинулась к лестнице с явным намерением подняться пешком.

Коротышка с расстроенным видом кинулся за ней, вопя:

— О, умоляю вас, мисс! Останьтесь! Это больше не повторится!

— Оставьте меня! — рявкнула дамочка, даже не оглянувшись, и еще шибче припустила по лестнице на своих высоких каблуках.

— Клянусь вам, я был не прав! Вернитесь! — заламывал руки маленький джентльмен, всем своим видом демонстрируя крайнее раскаяние.

— Я пойду пешком! — отрезала дамочка, не оглядываясь. «Редкая девушка!» — подумали, наверное, присутствовавшие при этой сцене.

— О-о-о, мисс, я… — взывал коротышка. Но, поняв, что дама в гневе и уговорить ее не удастся, облокотился на перила лестницы, закрыл глаза и мечтательно произнес:

— Какая девушка! — И по его виду было ясно, что вскоре его маме, миссис Филдинг, придется в очередной раз доставать тетрадь, куда она вписывала всех своих многочисленных невесток, чтобы вписать в нее очередную жену своего непутевого сына.

Пока Джерри катался с Филдингом на лифте и бил его по щекам, объясняя, как не следует обращаться с приличными девушками, чем вызвал в Филдинге-третьем любовь с первого взгляда, Красотка Сью и Винсток распределяли номера, в которых будут жить девочки из оркестра, и кто с кем именно. Операция эта требовала незаурядного знания людей и их психологии вообще, и девочек из оркестра в частности — их симпатий, антипатий, слабостей и пристрастий.

Всякий раз эта операция становилась тяжким испытанием для Красотки, и в конце концов она пришла к выводу, что если выслушивать все пожелания и возражения, то труппа все гастроли проведет в коридорах и холлах отелей, и потому в последнее время они с Винстоком заранее составляли список и просто зачитывали его девушкам, констатируя, кто из них с кем будет жить в одном номере, пропуская при этом мимо ушей все недовольства и возражения. Правда, от этого мероприятие не становилось менее нервным.

Вот и теперь, собравшись в коридоре четвертого этажа, оркестр ждал оглашения номеров. Как и всегда в затруднительных ситуациях, Красотка Сью выпустила на сцену Винстока, и теперь тот стоял перед девушками, держа список в руке.

— Сейчас я прочту, кто в каком номере будет жить! — Винсток сунулся было носом в список, но вдруг вспомнил: — Очки! Где мои очки? — Он стал шарить рукой по карманам — очков не было.

Господи, ну что за тип! Вечно у него в самый решительный момент что-нибудь отказывает! Красотка раздраженно выхватила список из рук Винстока и приступила к его оглашению.

— Ольга и Мэри, — не допускающим возражения тоном читала она, — четыреста двенадцатый! И будь добра, — обернулась она к Ольге, — запахивай халат, когда вызываешь коридорного!

Замечание было справедливым — тромбонистка Ольга и в самом деле не отличалась излишней стыдливостью и вгоняла бедных коридорных в транс, принимая их едва ли не нагишом. Но напоминать ей об этом было бесполезно — девушка обладала своеобразным чувством юмора и не могла отказать себе в удовольствии «немного развлечься». Так что заранее можно было предсказать, что коридорным отеля «Ритц» придется запастись терпением и железной выдержкой, имея дело с девушками из четыреста двенадцатого.

— Дафна и Джозефина — четыреста тринадцатый! — Джо не возражал, а Джерри не было — он выяснял отношения с миллионерами.

— Долорес и Душечка, — продолжила Краг сотка, — четыреста четырнадцатый!

— Я — с Душечкой?! — возмутилась Долорес. Одному Богу было известно, что имела Долорес против Душечки. Ну да кто разберется в женских симпатиях и антипатиях? Вот Душечке, например, было все равно, с кем жить, тогда как Долорес кипела от негодования.

— А ты с кем хотела бы? — язвительно поинтересовалась Красотка. — С одноногим?

Девушки захихикали, и Долорес, обидевшись, подхватила вещи и отправилась по коридору к номеру.

— Розелла, Эвелин — четыреста пятнадцатый! — продолжала Красотка, но Джо, подхватив Душечку под руку, уже двинулся по коридору, ища глазами таблички с номерами.

— Как жаль, что мы с тобой не вместе, Джозефина! — щебетала Душечка, идя по коридору под руку с Джо. Белый, летний костюм облегал ее фигуру, подчеркивая тонкую талию и соблазнительно округлые бедра.

— И мне тоже, — вздохнул Джо, нисколько не кривя душой. Пять недель с Душечкой на берегу теплого моря в роскошном отеле «Ритц» — это было бы незабываемо, сравнимо разве что с медовым месяцем на Гавайях. Джо даже вздохнул от столь потрясающей возможности. Но это с одной стороны. А с другой — все стало бы явным в первую же ночь, и неизвестно, как отнеслась бы Душечка к перспективе поменять нежную дружбу с Джозефиной на страстную любовь с Джо. А поскольку, с третьей стороны, не было известно, не рыщет ли уже Коломбо с пулеметами по всей стране в поисках двух музыкантов, кто знает, не преждевременно ли им с Джерри топить дамские тряпки в море? Конечно, посели его Красотка в одном номере с Душечкой, вряд ли у Джо хватило бы благоразумия отказаться, ссылаясь на привычку делить, номер с Дафной — и ни с кем другим. Но уж коль скоро их с Душечкой разлучили — что ж, у него в запасе есть другой, куда более безопасный план, чтобы добиться своего. И Джо, искренне вздохнув, лицемерно сказал:

— Не огорчайся, Душечка, мы будем ходить друг к другу в гости,

В конце концов, в случае чего Дафну можно спровадить к Долорес… Ага, вот и их номера — как раз напротив друг друга. Увидев число «414» на табличке, прикрепленной к двери номера, Душечка тяжело вздохнула и прислонилась спиной к стене коридора.

— Опять четыреста четырнадцатый! В Лос-Анджелесе у меня тоже был четыреста четырнадцатый! Не очень-то приятные остались у меня воспоминания. — Душечка расстроено покачала хорошенькой, но глупенькой головкой. — Он был ужасный негодяй!

— От него ты и удрала? — спросил Джо с сочувствием в голосе.

— Ну да! — Душечка тряхнула белокурыми локонами, словно пытаясь отогнать неприятные воспоминания. Но они не отпускали ее. — На саксофоне он, конечно, как бог играл… Но сам был отвратительный мерзавец! Однажды вечером он говорит мне: «Душечка, сходи купи селедки!». Я пошла. Селедки не было, и я купила сардин. Так он мне этими сардинами запустил в голову! — Глаза у Душечки наполнились слезами, и Джо искренне пожалел эту милую, но невезучую малышку.

— Плюнь ты на него! — решительно сказал он. — Зачем тебе какой-то там саксофонист, если ты скоро встретишь миллионера: да еще молодого!

План его созрел окончательно, и в голосе его чувствовалась такая убежденность, что вместо того, чтобы удариться в слезы, Душечка подняла на Джозефину удивленные глаза.