Юрий Золотов - Химики еще шутят

Одним из преподавателей в практикуме по количественному анализу МГУ был П. К. Агасян. Количество хлорида бария, которое давалось для контрольной задачи студентам, он записывал мелким почерком в маленькую книжечку, которую всегда держал в кармане. И вот сульфат бария прокален, взвешен. Студент подходит к Перчу Карловичу с результатом. Тот достает свою секретную книжечку и, не раскрывая ее, сначала подозрительно оглядывается назад сначала через одно, потом через другое плечо — не подглядывает ли кто-нибудь. Наконец, приоткрывает книжечку и говорит: «Хороший рояль, но немножко в дверь не проходит!» Это значит, что надо еще прокалить и опять взвешивать.

Создатель нейлона — Уоллес Каротерс. Первые нейлоновые чулки распродавались «на ура» в 1940 году. 15 мая в Нью-Йорке был большой ажиотаж. Одна женщина, выстояв длинную очередь и получив, наконец, вожделенную покупку, тут же возле магазина села на тротуар и натянула чулки на глазах у собравшейся публики. Правда, соответствующую фотографию распространила фирма Дюпон, которая и производила нейлон. Может ли быть лучшей реклама?

Весной 1962 года произошло событие, на несколько лет сделавшее физиков МГУ бесспорными лидерами в перманентном соревновании с химиками: приехавший в СССР Нильс Бор выступил с речью на ступенях физфака перед студентами-физиками, проигнорировав студентов-химиков. В результате возликовавшие физики учредили день физика, ежегодно отмечавшийся в мае месяце на ступенях их факультета между памятниками Лебедеву и Столетову, а химики лишь в 1967 году стали отмечать свой день между памятниками Менделееву и Бутлерову. Но однажды утерли нос соседям, устроив грандиозный фейерверк, из-за чего к химфаку приехали четыре пожарные команды, хотя никакого пожара не произошло. На такое физики не могли ничем ответить из-за незнания химии. Не взрывать же над памятником М. В. Ломоносову атомную бомбу.

Однажды профессору МГУ Андрею Владимировичу Фросту предложили составить поквартальный план работы его лаборатории на будущий год. Фрост представил на рассмотрение начальства такой план:

Первый квартал — закрыть первое начало термодинамики.

Второй квартал — закрыть второе начало термодинамики.

Третий квартал — закрыть третье начало термодинамики.

Четвертый квартал — открыть четвертое начало термодинамики.

Больше к нему с подобными глупостями не приставали.

Академик Виталий Иосифович Гольданский был известен как сочинитель шутливых фраз, не обязательно относящихся к химии и вообще к науке. Его фразы публиковались на 16-й странице «Литературной газеты». Печатался академик под псевдонимом, но близкие-то знали, кто действительный автор. Долго не хотели публиковать такую фразу: «Сказав А, не будь Б».

Уж если я упомянул В. И. Гольданского, не могу не вставить сюда «физическую шутку», которую я слышал от него.

Когда трижды Героя Социалистического труда Якова Борисовича Зельдовича избрали академиком, в Арзамасе-16 на банкете по случаю этого события Зельдовичу подарили черную академическую шапочку (носили такие примерно до 60-х годов) и плавки. На шапочке была надпись «Академия наук СССР», а на плавках — «Действительный член».

Во времена Н. С. Хрущева на заседании президиума Академии наук лингвист академик В. В. Виноградов докладывал проект несостоявшейся тогда реформы русского языка. Он, в частности, говорил о том, что язык захлестывает стихия безграмотной журналистики, ошибки тиражируются миллионами экземпляров. Например, есть фамилии, которые склоняются только в мужском роде, а в женском не склоняются. А их перестают склонять и в мужском.

— Поезжайте в Тимирязевскую академию, — сказал Виноградов, — там стоит памятник академику Вильямсу, а на пьедестале написано «Академику Вильямс», будто он женщина.

Виноградову возразил академик П. Л. Капица.

— Не понимаю, в чем нас пытаются убедить, — говорит Капица. — Вот рядом со мной сидит мой друг Петр Александрович Ребиндер (а про академика Ребиндера все знают, что он завзятый собачник и большой поклонник прекрасного пола)… Мы говорим «кобель Ребиндера». Никто ведь не скажет «кобель Ребиндер».

Академика П. А. Ребиндера, который не только не жаловался на здоровье и возраст, но, наоборот, обычно прекрасно выглядел, как-то спросили:

— Петр Александрович, в чем секрет Вашей отличной формы? Жень-шень?

— Нет, — ответил академик. — Я предпочитаю жен-щин.

Профессор Юрий Аркадьевич Клячко во время войны был некоторое время начальником Военной академии химической защиты. Он организовал группу для разработки простейших тест-средств для обнаружения отравляющих веществ. Тестирование должно было быть основано на появлении различных окрасок специально подобранных реактивов с разными отравляющими веществами. Однако вскоре выяснилось, что многие члены созданной команды — дальтоники. Дальтоником оказался и руководитель группы, будущий академик. Какое уж тут надежное обнаружение!

Член-корреспондент РАН Георгий Борисович Бокий неоднократно ставил вопрос о том, чтобы СССР, а затем Россия официально приняли химическую номенклатуру Международного союза теоретической и прикладной химии. Он полагал, что кто-то виноват в том, что такое решение десятилетиями не принимается, хотя номенклатуру приняли даже маленькие африканские страны, например Кот-д'Ивуар.

— Даже какие-то коты-дивуары приняли эту номенклатуру, а мы никак не можем! — возмущался Георгий Борисович.

Однажды, экзаменуя студента и убедившись в его слабых знаниях, академик И. А. Каблуков спросил:

— Хотите на тройке прокатиться?

— Хотелось бы, — отвечает студент.

— Идите пешком, — говорит Каблуков и ставит двойку.

Один петербургский коллега ознакомил меня с остротами, связанными с именем известного ученого в области координационной химии академика А. А. Гринберга.

В 60-е годы широкую известность среди отечественных химиков имели книга А. А. Гринберга «Введение в химию комплексных соединений» и монография академика Я. К. Сыркина и профессора М. Е. Дяткиной, посвященная квантовой химии. Как-то Сыркин, обращаясь к Гринбергу, сказал: «А Вы знаете, Александр Абрамович, в ИОНХе на каждом столе лежит по Гринбергу». Александр Абрамович отреагировал немедленно: «А я слышал, что там на каждом столе лежат Сыркин с Дяткиной!»