Мануил Семенов - Хлеб сатирика

«Воспрещается ломать изгороди и скамейки».

В представлении этого администратора жители города — скопище каннибалов, которые только и ждут момента, чтобы с дикими воплями ворваться в созданный их же руками парк и безжалостно его уничтожить.

Я хочу, чтобы читатель меня правильно понял. Нет, я совсем не выступаю за отмену всяких ограничений и норм. Нельзя жить в обществе и быть свободным от его правил и норм. Тот, кто нарушает эти правила, заслуживает самого сурового осуждения.

Это так понятно, что вряд ли нуждается в специальных разъяснениях…

Но вернемся к началу нашего фельетона.

Как засвидетельствовала вечерняя газета, административное лицо, в адрес которого мы высказали столько претензий, безвозвратно поглощено ледяной пучиной. Значит, теперь у нас нет оснований для беспокойства и мы можем сложить оружие и вздохнуть свободно…

Однако, что здесь происходит? Ах, да, смотр художественной самодеятельности! Задорный девичий голос четко выводит:

Но почему так недоволен человек, сидящий в первом ряду партера? Вот он произносит речь. Он требует исключения из репертуара этой песни. Не из-за мелодии, а из-за слов.

Напрасно ему пытались доказать, что слова правдивы, напрасно ему приводили в доказательство примеры из художественной литературы.

Лицо, сидящее в первом ряду партера, непреклонно. Оно требует… документального подтверждения того факта, что некий гражданин или гражданка могут предпочесть смерть разлуке!

Значит, жив-здоров смотритель, буфетов Сарептской ветки! А человек, о гибели которого сообщила вечерняя газета, был всего-навсего его двойником.

Значит, наша радость была преждевременна. И нам еще рано складывать оружие, направленное против людей, предающих забвению самое священное — доверие к человеку.

Много легенд хранит седой Кавказ. Переходя из века в век, от поколения к поколению, преданья старины глубокой повествуют о событиях выдающихся и необыкновенных. Иная легенда так поразит ваше воображение, что вы невольно усомнитесь и подумаете: «А не выдумана ли вся эта история? Уж очень все фантастично». Но где уж тут! Услужливый старожил покажет вам какой-нибудь старый обомшелый камень, поведет к раскинувшемуся гигантским шатром вековому древу или к ущелью с витиеватым восточным названием, и под влиянием этих вещественных доказательств сомнения ваши рассеются как дым.

Так, собственно, было и со мной, когда сделал я робкую попытку усомниться в подлинности предания о славных и необыкновенных деяниях Александра Алексеевича Попова. Но расскажем все по порядку.

Одним словом, давным-давно в городе Пятигорске жил-был Александр Алексеевич Попов. Он занимал довольно видное место в этом городе, прилепившемся к подножию Машука и осененном величавой красой двуглавого Эльбруса. Но то ли дела, которые вершил наш герой, были не столь видными, то ли из врожденной скромности он стремился держаться в тени, но только жители города не славили имя Александра Алексеевича и не пели ему осанну. Все это пришло значительно позже.

Народная молва вознесла А.А.Попова в тот момент, когда он отбыл в Черкесск, чтобы занять там не менее видный руководящий пост. Удивительные вещи рассказывали люди. Оказывается, покинув приветливые берега Подкумка, Александр Алексеевич не только не забыл их, а, наоборот, воспылал к этим берегам еще большей любовью. И, став отцом города Черкесска, он продолжал и продолжает оставаться преданным и верным сыном Пятигорска.

Признаемся, что, услышав это предание об удивительном проявлении патриотизма, я отнесся к нему с некоторым недоверием. И тогда старожилы города повели меня не к какому-то сомнительного происхождения камню, показали не какое-то безвестное дерево. Они повели меня на улицу Крайнего и показали дом № 56, в котором и поныне занимает квартиру патриот Пятигорска Александр Алексеевич Попов, показали квитанции, по которым он продолжает аккуратно вносить плату за предоставленную ему когда-то коммунальную жилплощадь. И мне ничего другого не оставалось делать, как склонить голову перед железной логикой фактов.

Оказавшись в скором времени после посещения Пятигорска в другом городе-курорте — Кисловодске, я счел своим долгом поведать там об этом удивительном предании. Реакция слушателей оказалась несколько неожиданной:

— Вечно эти пятигорские зазнайки бахвалятся. Нашли чем хвастать! У нас есть свой Попов и, пожалуй, почище.

И рассказали об Иване Степановиче Попове, который, не в пример Александру Алексеевичу, занимает в Кисловодске не какую-то квартиру из двух-трех комнат, а целый этаж особняка общей площадью в 61,5 квадратного метра, с несколькими верандами и балконами. Занимает, хотя уже три года как работает в Новоселицком районе Ставропольского края.

— Если хотите знать, — продолжали наши собеседники, — то у нас найдутся люди с еще большим размахом. Возьмите, к примеру, товарища Ромахина. Он уже два года в Буденновском районе, а по сей день занимает в Кисловодске особняк. Или Константина Леонидовича — нашего бывшего начальника милиции. Ведь где он сейчас? За тридевять земель, в Магадане. И до сих пор числится жильцом особняка по Почтовому переулку. Да какого особняка — семьдесят семь квадратных метров жилой площади! А другой, тоже начальник милиции и тоже бывший, — Кирик Ильич? По слухам, служит он где-то в Марийской республике, а занимает три комнаты и застекленную веранду у нас в Кисловодске. Нет, куда уж этим, пятигорским, с нами тягаться!

И надо же было мне проявить такую неосторожность — пригласить с собой в Кисловодск одного из пятигорских старожилов. Услышал он эти речи и буквально взбунтовался. Подбежал к телефону, вызвал адресный стол города Георгиевска.

— Дайте справку, проживает ли в Георгиевске Григорий Борисович. Сейчас ответят, — промолвил он и сунул мне в руку телефонную трубку.

Мелодичный женский голос сообщил, что Григорий Борисович действительно проживает в Георгиевске, и четко назвал улицу, номера дома и квартиры.

Пятигорский адресный стол вызвал я сам. Оттуда последовал не менее четкий ответ:

— Да, Григорий Борисович, георгиевский прокурор, проживает в Пятигорске по улице Октябрьской, дом № 43.

Довольный произведенным эффектом, пятигорский старожил обвел присутствующих торжествующим взглядом и стал называть все новые и новые имена и фамилии. Они сыпались, как из рога изобилия. Григорий Яковлевич В. работает в Краснодаре, а квартиру имеет и в Краснодаре, и в Пятигорске. Никифор Николаевич Б. живет и работает в Мурманске, но занимает квартиру также в Пятигорске. Товарища Артюхина тоже давным-давно нет в Пятигорске, а квартира его по улице Рубина, 3, в целости и сохранности.