Неизвестен Автор - Салон 1-67 - Сборник любительских околоюморных текстов от Anekdot,ru

* * * как разбитое сердце мое плачет лодочка на воде пляшет дурочка на волне я люблю я люблю ее вы не спрашивайте где где неважно, неважно вполне.

* * * покачиваю головой китайский болванчик болит средний пальчик не освоил я метод слепой покачиваю головой на нет и на да одинаково слишком сладко все слишком лаково лучше горько эстетика безобразного разного

Sergio Бойченко

"...Может быть, потому, что для многих из нас Париж с детства - как та хрустальная сказка, исполнения которой ждешь, зная, что не сбудется, как мираж, к которому стремишься, как облако, вон то, огромное, ватное, на котором бы поваляться, как на перине - ан нетушки, самолет прорезает его и видишь - да, опять правы эти физики, и эта субстанция - всего лишь плотный туман, рассеяние Ми, если угодно... И вдруг эта сказка обрушивается на тебя реальностью, такой ощутимой! И чувствуешь, что глаза становятся точь-в-точь вот этот широкоугольный объектив вашего фотоаппарата..." Margaux. МОЙ ПАРИЖ (по ссылке)

Пик на графике Цельсия. Адская правит жара, репетирует антагонист леденящего рая. Мы узнаем, что после "сегодня" приходит "вчера", мимолетные наши владенья шутя отбирая. Все, что было - вчера. И богатством полны сундуки, и доверены пестрые свитки рачительной свите.

Я гостила в деревне у маленькой черной реки, в настоящей деревне... не верю, прошу, докажите, в настоящей деревне, где жизнь невесома, светла, где издревле селили поэты опального Бога... Помню только - в машине прическу весь путь берегла

от нахального ветра; я помню: дорога, дорога. Солнца лучик змеился по кряжистым ветхим стволам. Темный лубочный лес и травы аккуратные прядки. Я с тобою увиделась.

В памяти полный бедлам, и разметаны вещи, мои сундуки в беспорядке, Каталог не ищи. Изваяньем жара замерла. Словно рыцарь скупой, в неизменном смятении, праздность Ветхий клад стережет.

Монотонности, скуке хвала, что прочна и сохранна, уютная однообразность.

Ольга Риль

Геометрия Пусть будет серая волна И белый катер, И мокрый камешек со дна И мачты катет. И добавляя голосов Стихий союзу, Пусть ливень полоснет косой Гипотенуза. И катер отойдет, слегка Качнув окрестность, И я запомню на века Сырую местность: Цветной нахохленный киоск, Изгиб скамейки, Чугунной тумбы черный лоск И луж семейки. И я решу, что эти сны Не так смертельны Где мы до ужаса равны, Но параллельны, Что к геометрии дождя Нашлась другая: Из бесконечности летя И в ней сбегаясь, Там все стремится, как в раю, К единой точке, И мы сойдемся на краю Последней строчки, И в ней оставим "ты" и "я", Как униформу, Чтобы проникнуть за края Словес и формул.

Лопух

Down. Exit. * * * небо легло на плечи иду с работы смотрю на звезды больше ничего не слышу маленький плеер запер меня изнутри *** вдох-выдох шел мимо кто-то окликнул запах еловой смолы это из детства * * * дым пепел окурок дотлел дальше * * * лист тела тронут едва тушью * * * окна в твои сны запотели холодно секунды царапают кожу * * * у бензоколонки столбы вечная память небрежные кляксы в небе птицы хичкока место под солнцем здесь зимой на снегу * * * долго комкал письмо переломал все буквы *** вместо меня место мое имя мое не я * * * б е с с о н н и ц а лампочка похудела за ночь капает кран пульсирует вена сигналы точного времени в раме окна пространство равенство братство свобода *** в окно увидел все что хотел лист на столе останется чистым сергей свиридов

* * * Газ на фронтонах ночных магазинов. Свежее небо - всего лишь фантом Праздничных луж и извивов бензина, Маска Венеры за пыльным окном. Вздох самолета в хохочущей бездне Солнце сжигает, как спичку. В огне Жить, продлевая свою бесполезность В солнечный мир, притяжения вне... Порохом листьев сезонное небо В землю врастает. Мотором фырча, Гусь-метеор лапки выпустит: где бы Тверже основу? Доверчивый чай Пахнет листвой. Осторожно, как память, Пью по глоточку небес синеву. Птицы в закатное солнце, как в пламя, Ровно, бесстрашно, беспечно плывут.

Алла Гирик

Еще одна история В городе Мыхулигана было 18 каст. И жил там один юноша с синеватой кожей Шао Бао, от которого все шарахались. Но была девушка, с розоватой кожей, Мысь Ысь, которая полюбила Шао Бао. Так они прожили 79 лет, после чего Шао Бао сказал: "Я стал немощен и дряхл, мои волосы там же, где власы из брады Пан Гу, только проросли из них лишь годы страданий и лишений. Но, впрочем, я счастлив". "Отчего ты счастлив" -- спросили Шао Бао многочисленные внуки и внучки. "Я счастлив от того, что некогда содеял доброе", сказал Шао Бао, особенным образом скрестив на груди костлявые руки. Мысль Ысь, отложив недоскобленный котел, подошла поближе и мудро улыбнулась. "Однажды", -- начал Шао Бао, -- "я сидел один в нашей хижине, а несравненная Мысь Ысь в это время пошла на рынок, чтобы купить там травяных лепешек. Она вышла вечером, чтобы к утру дойти до города. Была полночь. Я сидел и наслаждался мудростью Бао Гуна, ища в огромном свитке, наполненном тайными знаниями эзотерического... хм... И тут я услышал, как кто-то тихонько постучался ко мне в дверь хижины. Я знал, что ни одной живой души не должно быть в пределах тысячи ли (бедная, бедная Мысь Ысь). Почудилось, помстилось, подумал я. Ан нет, снова раздался тревожный стук"... Внучки и внуки сидели, внимая словам Шао Бао и страшились. Шао Бао ласково поглядел на Мысь Ысь и продолжил: "Отложил я, дети, книгу, и пошел глянуть, кто стучится в дверь мою. Это был огромный черный ворон. Он стоял на дорожке, ведущей к городу и смотрел на меня. Вдруг он сказал человеческим голосом: "Ты Шао Бао"? В страхе я отступил, но тут вспомнил мудрость великого Бао Гуна: "Страх это фикция. Скажите слово "страх" наоборот и страх исчезнет, останется лишь "хартс". Я прочел дважды, но страх лишь усилился. Все равно я ответил: "Да, это я -- Шао Бао". Ворон сказал: "Знаешь ли ты, что такое отшлифованное зеркало, в котором все появляется в истинной, светлой природе?". "Нет", горько ответил я. Ворон усмехнулся. "А что это?", -- спросил я. "Не важно", -- ответил ворон и взмыл в небеса. Потом пришла Мысь Ысь и мы ели пахучие лепешки. Все забылось, и лишь вчера я понял, кто был тот ворон". После недолгой паузы Се Мео, мальчик с живыми глазами, спросил: "Кто же был этот ворон, дедушка"? "Этот ворон был я" -- ответил Шао Бао. Hoaxer

ЛЮБОВЬ КОЗЛА (Мир животного Козла из цикла "Миры животных")

- Ты скажи, Козел, старый блудодей, какова она у вас, козлов? - Милый друг мой, у нас - не как у людей, у нас Любовь, не любов. - Ты вонюч, Козел, ты любишьї козу, разуй пошире глаза! - Милый друг мой, в козе мы видим красу, для вас и богиня - коза. - Ты ка-азел, в натуре, зачем ты есть? Молока не даешь, хоть бы шерсти клок. - Милый друг мой, не знаю, чужда мне спесьї Что ответишь ты сам, когда спросит Бог?

Мишель

Пятница, 3 сентября 1999

Выпуск 60

* * * с этого дня начинается странная полоса вокруг меня бешено вертятся хриплые голоса я сам неподвижен как центр вращающегося колеса. мои глаза ищут запад, нос - запах великих болот там злая больная птица ночами кричит-поет я понимаю ее напевы с точностью до наоборот. ее любимые звуки "пф" "шп" а слово - "цурюк" она не дается в руки она не рвется из рук она не летает не плавает она замыкает круг для этой болотной птицы я - слабый круг на воде от брошенного ею взгляда. я умираю нигде дойдя до берега таю в густом камышовом неводе. * * * мне снилось сегодня: тебе было весело смеялась наверное думая обо мне но светлые звезды облако занавесило и рожки луны застряли в моем окне эта болезнь никогда никогда не кончится можно ослабить боль загнать ее вглубь переведи через сон меня переводчица я понимаю все но немного глуп я понимаю: сны эти все о будущем кончившемся в прошедшем давным-давно каждую ночь времена глаголов идут дождем я заблудился вымок мне все равно эти насквозь пропахшие странным временем эти пропащие сны о которых знал не отпускают и мерно стучат по темени: ты не любил не любим ты всего лишь спал я понимаю речи и сны бессвязные трудно понять распутать истолковать если глаголы мы то временами разные хочется видеть тебя мне хочется спать * * * я не знаю что на твоем берегу - галька песок илистое у тебя там дно или оно каменисто на что похожа грудь твоя твой сосок есть ли бусы на шее твоей или монисто я не знаю насколько глаза твои глубоки зеленые голубые они или цвета стали можно ли заплывать в глазах твоих за буйки можно ли так утонуть в них чтоб не достали я не знаю как ты обычно смотришь каков твой взгляд нежный он или твердый или усталый смотришь на нужные вещи или на все подряд можешь ли ты взглянуть так чтоб сердце встало я не знаю длины и цвета твоих волос откуда взялась: морская ты или лесная это не очень правильно только так повелось что я о своих любимых почти ничего не знаю я не знаю насколько ты высока худа стройна или нет какая твоя походка... только строчка из детства "чья-то потеря - моя находка" и сразу теряют значение все эти "нет" и "да" * * * нет нападу упаду с шумом и грохотом хохот костей твоих медленный да это - стакатто * * * кончается лето жара и твоя любовь мне это нервы портит немножко и портит немножко кровь я немножкой странный в своем этом странном чувстве я немножко пьяный я короли редис и капуста я золовка и деверь я тесть и немножко свекровь я люблю тебя так как еще никого не любил ни диван ни сервант ни даже чешскую стенку я когда-то любил одну девочку одну ленку и я бил ее, бил ее, бил ее, бил ее, бил но любил а тебя никогда не смогу я той самой рукой тронуть, дружок мой, замучить. я парень такой если птичку позвал если птичник я ловчий и дидель я люблю всю баварию я ей почти что родитель а теперь отпустите меня на покой на покой на покой * * * как я люблю ее, да. ну как, подскажите, как? я вспоминаю руки ее и плечи, которых не видел. но это лекарство лечит, это любой вам лекарь скажет, любой дурак. выйдешь из комнаты, думаешь на минутку, потом прошляешься где-то день или года два, комната ждет и терпит твою неудачную шутку, любит тебя, но уже не жива - мертва эта успевшая постареть от дня без тебя комната. если вы любите малых сих,- почаще их помните. Sergio Бойченко