Люда и Игорь Тимуриды - Как воспитать ниндзю

- Вся свита актеры! – вдруг сказала из группы отдельно стоящих людей какая-то разодетая дама.

Граф сел на стул, закрывая лицо и подозрительно вздрагивая.

Свита испуганно заоглядывалась, ибо настоящая знать начала гневно окружать ее.

– Не разбираться в камнях! Это скоморохи...

- Они нас дурачат! Мужчины, всыпьте жалким актеришкам по первое число, за то, что вздумали нас дурачить, – оскорблено сказала старая дама. – Подумать только, муж, вы пресмыкались перед простолюдином... Эй, стража... Позовите моих слуг!

- Мама, мы их сами выпорем... Подумать только... – сказали два молодца под потолок возле одного знатного семейства...

Все знатные юноши закатывали рукава...

- Будут знать, как играть с нами такие шутки...

Папá почему-то трясся, а я не понимала. Как он может быть таким жестоким!

Свита затравленно озиралась, отступая...

- Но мы настоящие... – вопили они, но их никто не слышал в гневном шуме обступившей толпы. Кто-то ударил одного из придворных по лицу и тот упал. Стекляшки! Остальные замолчали, побелев.

- Эй, слуги! Всыпьте им!!! – властно приказал какой-то старый лорд.

Появились высокие гвардейцы, с улыбками внимавшие дамам... Придворных держали каждого по двое сквайров или юных крепких лордов, не давая вырываться...

- Разложить и пороть их самим, – раздались гневные голоса. В толпе из двух тысяч человек всегда найдется куча недовольных смутьянов.

Отец лежал на земле и стонал. Припадки его усиливались, когда он кидал случайный взгляд на эту безобразную сцену. У него, наверное, от боли, катились слезы. Мари тоже нервно постанывала, взявшись за живот.

- Что они такое съели?

- Ааа, – кого-то из свиты подхватили под белы ручки, и, разоблачив, держали, а гвардейцы безжалостно секли их... Остальные обезумев, обречено вырывались, найдя пятый угол. Толпа безжалостно улюлюкала.

Я с ужасом смотрела на эту жестокую бойню... Всякая жестокость всегда была мне отвратительна. Тем более к малым сим, актерам...

- Нельзя же быть такими жестокими к людям искусства, – прошептала я.

Мамá раскрыла рот.

Я даже не знала, чем это кончится... Белые телеса уже нескольких придворных, с которых с хохотом срывали одежду, мелькали в глазах как пятна в глазах...

- Стойте! – заорал чей-то властный голос. – Что происходит?!?

В комнату ворвался наполовину одетый король, на котором еще болтался украшенный фальшивками сюртук.

И тут же все внимание взбесившейся толпы переключилось на короля. Раздался вой.

- Вот он самозванец!!! – заорал кто-то. – Это он!

Папá стало совсем плохо. Он катался по земле, и мы с мамой кинулись ему на помощь, не обращая внимания на окружающее. А там бесновались:

- Держи его! Обманщик! – люди рванули за королем.

Толпа гневно всколыхнулась.

- Актеришка! – вопили люди.

- Запороть его!!! – бешено завопил кто-то. – Хватайте его!!!

- Порите!!!

- Не дайте ему удрать, – дурным голосом визжал старый граф.

Люди все-таки схватили актера, – с ужасом вздрогнула я, – и с улюлюканьем потащили обратно, сорвав с него портки.

Разложив его по колоде, причем его держали два молодца-дубца, его изо всех сил стегали кнутом.

- Мама, – с мольбой протянула я к ней руки. – Они же запорют его до смерти только за то, что он простолюдин...

Но мама была занята отцом и ничего не ответила, презрительно фыркнув.

- Так ему и надо, – безжалостно сказала она.

Мое чуткое сердце не выдержало.

- Остановите же это безумие, – с заклинанием обернулась я к наиболее солидному из окружающих. Близорукий старый лорд, бывший родственником настоящего короля и ожесточенно радовавшийся чужому горю, которого я умоляла вмешаться чуть ли не на коленях, только презрительно смерил меня взглядом.

- Бить до смерти этих простолюдинов! – отвернувшись, завизжал он. – Шкуру, шкуру с него спускайте!!! Ишь, чего посмел, под самого короля рядиться...

Его голос утонул во всеобщем гуле.

Отца схватили судороги, и он корчился на полу, а я не могла помочь ни тому, ни другому...

А лорд разжигал бешеную толпу, умоляя линчевать негодяя.

Я разозлилась. Слезы были у меня на глазах.

- Ах, так, – я выхватила у самозабвенно вопившего гвардейца пистолет и не раздумывая выстрелила в цепь, на которой под потолком висела громадная люстра с тысячами свечей... Та рухнула прямо на улюлюкающую беспощадную толпу...

Несколько свечей зажгли чьи-то одежды... Легкие, почти невесомые накидки на некоторых дамах вспыхнули как солома...

- Пожар! – изо всех сил завизжала тонким голосом, уловив мой взгляд, под стеной Мари.

...Через минуту все было кончено. Обезумевшая толпа, потеряв всякое соображение и давя друг друга, в считанные мгновения вынесла и столы и двери, вынесшись наружу. Через мгновение в зале остались наедине только я, да неудавшийся стонущий актер... Я лениво и презрительно каблуком затоптала несколько оставшихся несчастных свечей, так напугавших баранов, и вместе с Мари подошла к стонущему и все еще державшемуся за высеченную задницу простолюдину.

- Чего ж вы не сказали, что вы актер? – укоризненно сказала я.

Он вздрогнул. И даже руки его замерли на заднице.

- Я бы сразу вас спасла, а так я думала, что вы сами остановите эту порку...

Руки его попытались закрыть задницу, выставленную наверх.

- Вы смутились, что вы простолюдин? – догадалась я. – Не волнуйтесь, я тоже по слухам дочь конюха, но нисколько не позволяю этому влиять на мое достоинство, – я ободряюще дотронулась до него рукой. – Успокойтесь, сейчас мой телохранитель посмотрит ваши раны... И не держитесь так за задницу, я видела и хуже...

Я обернулась.

- Джо! – кликнула я.

Пострадавший вскочил как ужаленный.

Я удивленно глянула на него.

В это время с третьего этажа свесилась удивленная голова Джекки.

- Папá? – удивленно снова спросил он.

Граф с графиней церемонно подошли к актеру, бывшему без порток и все еще закрывавшему свою задницу. Он медленно отступал, затравленно глядя на них. Он вовсе рехнулся.

- Джо! – крикнула я. – Иди помоги...

- Ваше величество, – обратился граф, – мы приносим вам... В это время за их спиной появился индеец с кучей каких-то волос.

- Где ты был!? – накинулась я на индейца, игнорируя причуды родителей.

- Джо добыла шестьдесят скальпов, – довольно сказал индеец. – Они совсем слабы...

Лицо у меня, видно, побледнело. Мари в полуобморочном состоянии оперлась на стену...

- Помочь? – недоуменно спросил меня Джо, с удивлением глядя на актера. – Но моя думай, ты сама его убьешь, он слабый...

Он вынул нож.

Несчастный выпоротый затравленно отступил, глядя то на Джо, то на графа. Джекки свесился с третьего этажа раскрыв рот.

- А, скальп снять, – догадался Джо.

Граф и графиня, не обратившие на бормотавшего сзади них телохранителя никакого внимания удивленно взглянули на голого безумца перед ними. У того клацали зубы. Несчастного всего трепало от страха. Он упал на колени и дрожал, беззвучно моля о пощаде. Руки у него были на заднице, будто связаны.