Герман Кант - Рассказы

Но пожилой господин, который хотел занять мое место в очереди, потому что должен был кое о чем сообщить, знал о машинах и улицах Берлина все. Во всяком случае все, сказал он, что узнаёшь, если ты счетчик на перекрестке, изучаешь транспортные потоки и выражаешь полученные данные в цифрах.

Признаюсь: много раз, проходя мимо такой группы наблюдателей, я испытывал желание осведомиться у них о некоторых методах их работы. Каким-то труднопостижимым образом они были со мной в родстве. Они устанавливали, что, когда и где двигалось, суммировали результаты и определяли тенденции, и если даже не делали окончательных выводов и не имели прав принимать меры, то своей работой открывали другим возможность развивать напряженную деятельность. Они были бухгалтерами уличного движения, и мы могли бы обмениваться с ними опытом.

Однако исполнение подобных намерений растягивается на годы. То ты куда-то спешишь, в другой раз у тебя нет охоты, то из-за плохой погоды просто невозможно долго стоять на обдуваемом углу, а сойдется однажды все благоприятнейшим образом — досуг, климатические условия и настроение, — так на перекрестке царит безумное оживление и ты не осмелишься помешать престарелым исследователям измерять параметры потоков.

Поэтому было весьма удачно, что именно пожилой господин прорывался мимо меня в кабинет, поскольку он куда подробнее, чем та настырная женщина, желавшая поспеть к продаже болгарских гитар, все мне о себе объяснил. Теперь я полностью в курсе дела касательно подсчета транспортных средств. Работа эта, как я и подозревал, весьма ответственная. Нужно обладать аналитическими способностями, крепкими нервами и здоровыми легкими. Отличное зрение — непременная предпосылка, а невежество в технике, особенно в автосфере, уже само по себе немыслимо, ибо необходимо отличать легковой автомобиль от грузового, а тот и другой, в свою очередь, от трейлера и вдобавок всех вместе от мотоциклов любых марок.

Полученные числа различных типов машин, разъяснял пожилой господин, заносят нажатием кнопки в память микрокалькулятора, и тут уж один палец должен знать, что делает другой.

Начинающие счетчики держат калькулятор в левой руке и тычут, разыскивая нужную кнопку, куда попало. Пока они сообразят, в каком порядке у них растут пальцы, длиннющие колонны машин давно прошли. Уже подумывали о тренировочном лагере с макетами системы уличного движения, продолжал пожилой господин, но этот вопрос связан с валютой, да в конце-то концов практика, как всегда, — лучший учитель, кто выдерживает и у кого есть хоть капля таланта, тот в конечном счете овладевает своим инструментом, как кларнетист — кларнетом.

Пожилой господин показал мне наглядно, с каким совершенством можно осмыслить насыщенность столицы движущимися средствами. Не обращая внимания на грязные окна, он не сводил глаз с перекрестка перед полицейским участком, а руку держал у меня перед глазами; все, что двигалось по улице, вызывало ответное движение одного из его пальцев, сам он вслух регистрировал то, что видели его глаза, для чего каждый раз, сгибая палец, говорил:

— Щелк!

У меня не хватило духу указать на этого умельца, когда в зал ожидания вошла женщина с ребенком и спросила, кто последний. Поскольку сложнейший поток всевозможных драндулетов заставил как раз танцевать пальцы счетчика, я поднял руку, добровольно признаваясь, что среди ожидающих — последний.

Пожилой господин кивнул, соглашаясь с моим жертвенным жестом, и одновременно, сказав без промедления «щелк!», ввел в калькулятор безумного, ищущего смерть мотоциклиста.

Когда демонстрация была закончена, я спросил, о чем он хочет столь срочно сообщить в полицию, Является ли счетчик также помощником властей и должен ли он доводить до сведения властей все нарушения правил? Проезд спешащего мотоциклиста, случись он во время дежурства счетчиков, был бы причиной для доклада в полицию?

Нет, сказал пожилой господин, он здесь только из-за голых цифр, а предосудительное поведение водителей его не касается. Его не касается предосудительное поведение водителей, но его касается таковое, если он сталкивается с ним у счетчиков.

И он с таковым столкнулся?

— Столкнулся. Один из них считал неточно. Определенно и умышленно.

— И доказуемо?

— Что значит доказуемо? Я это вижу. Он заносит неточные данные. Сперва они попадают в микрокалькулятор, потом — в итоговый подсчет всех счетчиков, потом — в приблизительный подсчет общего результата на основе частичных данных, потом — в оценку тенденций, потом — в плановые кривые, потом — в бюджет и, наконец, дают полностью искаженную картину движения транспорта.

— Ошибиться может каждый, и это вряд ли повлечет за собой такие последствия, — сказал я.

И сам себя услышал с неприятным удивлением: так не скажет человек моей профессии. За что я тут же был наказан, ибо пожилой господин ответил мне тоном, столь же учтивым, сколь и язвительным:

— Если бы мы так думали, нам нечего было бы стоять в дождь, ветер, жару и стужу на своем посту! Это не ошибка, это умысел, и я должен об этом сообщить.

— Тем не менее это недоказуемо, — сказал я.

На что он, бросив на меня далеко не учтивый взгляд, возразил:

— Будто вы в этом хоть каплю смыслите!

В этой фразе звучал многозначительный подтекст, и потому я твердо заявил:

— Я вынужден взять назад место в очереди, которое я вам уступил. Не я теперь предпоследний, а опять вы. Кроме того, я сомневаюсь, что вам с вашим случаем следует обращаться в этот отдел полиции.

Когда нужно, и я могу выразиться вполне определенно, — пожилой господин все понял и быстро ушел.

Уже довольно долго, возможно из-за нашего содержательного диалога, никто не входил в зал ожидания. Зато кое-кто из первых в очереди урчанием и свечением был приглашен в канцелярию, и я нашел место у стола, на котором лежал пожелтевший от времени женский журнал. Эти издания, уже достаточно устаревшие, всегда читаешь как новые, и я протянул было руку за сей печатной продукцией, но тут мое внимание от достойного журнала отвлекла официальная акция. В зал ожидания вошла служащая полиции и спросила, кому еще нужны бланки. Высоко подняв вверх разные бумаги, словно распродавая их по дешевке, она стала называть их разными аббревиатурами, одни из которых были мне понятны, другие — нет.

Два подростка пришли за удостоверениями личности, и, девочка, получив бланки, сделала такой книксен, какие, полагал я, давно уже забыты. Многие пенсионеры просили бланки для получения виз на поездку в Западный Берлин [4] Пенсионерам в ГДР разрешено посещение родственников в Западном Берлине. и тотчас садились к столу, чтобы заполнить свидетельства их высшей степени зрелости.