Алексей Ивакин - Кактусятина. Полное собрание сочинений

Пока кот писал, время от времени расправляя вибриссы, Петя беседовал с зеленым человечком:

-Вот скажи мне, человечек! Зачем вам воюете с нами?

-Молчи, ресурс. Мы вами жрем!

-А можно не нас жрать?

-Молчи, помесь шашлыка с бефстрогановым! Свинятина двуногая! Кто из нас мясо?

-А я так ждал контакта разумов... - плакал во сне Петя.

Зеленый же человечек поднимал тост за симбиоз рас в плавильном котле желудка...

Через месяц Кактусов удивленно перечитывал новый сборник от издательства "Ты и узы".

-Надо же... Представляешь. А я ведь не помню - как я это писал! - говорил он коту, облизывающемуся после порции сырой печенки.

Критики же отметили великолепное разнообразие стилей, в которых может работать писатель Кактусов.

А читатели?

А те, как обычно. Читали и плакали. Плакали и читали.

ПИСАТЕЛЬ КАКТУСОВ И РУКА МОСКВЫ

Началось все - как обычно. Кактусова разбудил телефонный звонок. Это был самый главный редактор. Звонил он очень редко. Настолько редко, что этот звонок был первым.

Рокочущий бас заурчал в ухо:

-Петя? Срочно едь к нам. Дело есть.

Кактусов мучительно пытался вспомнить как зовут Главного, но вспомнить не мог ничего, кроме инициалов - Г.В.

Но не будешь же называть Главного "Уважаемый ГВ"?

-Я, вообще-то в тысяче километров от Вас... - напомнил Кактусов, раздирая распухшими пальцами слипшиеся веки. Только час назад он закончил четырнадцатую главу пятого тома его фантазийной трилогии. Или дилогии? В этих литературных терминах Петя все время путался.

-Как раз к завтрашнему утру успеешь. И не жмоться. Ты же гонорар получил недавно.

-А что случилось то?

-Завтра все узнаешь, - ответил Главный и бросил трубку.

Как все редактора он предпочитал короткие фразы длинным.

Кактусов долго думал, пытаясь сфокусировать взгляд на покосившейся люстре. Думать было нечем - иссохший мозг требовал орошения. Холодильник внезапно оказался пусть. "Все равно на улицу выходить" - подумал Петя, почесав кота между ушей.

Потом насыпал ему сухой еды с расчетом на двое суток. Взгляд кота на еду был очень красноречив. Поэтому, Петя убрал все тапки в шкаф. Потом открыл дверь на балкон. Почистил зубы и кошачий лоток. Надел свой единственный костюм и отправился в долгий путь. Путь шел через пивной киоск, через вокзал, еще через один пивной киоск и еще... А потом вагон-ресторан, мелькающие поля-леса-бутылки...

Здравствуй, Москва! Как много в твоем духе для сердца русского! Шавермой пахнет, перегаром. Бензином, шлюхами, бомжами. Рекламой, золотом, деньгами. Азербайджанцами, ментами... Москва, как много ты дала нам! И еще больше ты - взяла...

Кактусов одернул себя. Еще не хватало взлет писательской карьеры закончить поэтическим самоубийством.

Через пару часов он был в издательстве.

-Слушай внимательно, Петя, - Главный был добр, элегантен и небрит. - Я тут договорился. Мы тебя раскручиваем как модного писателя. И оплатили твое участие в радиопередаче.

-Где? - изумился Кактусов.

-В радиопередаче. Прямой эфир, все дела. Радио "Рука Москвы". Слышал?

-У нас, в Больших Крокодилах, оно не работает.

-Ну, оно рассчитано на изысканную публику, - небрежно смахнул соринку с вельветового пиджака Главный.

-Как тот жираф? - невинно спросил начитанный Петя.

-Как жираф? - не понял Главный.

-Жираф. Изысканный. В жопу, - спошлил Петя и немедленно испугался. - Это цитата. Гумилев. Да.

-Ха-ха-ха! - зарокотал Главный. - Шутка, да. Ценю юмор!

А потом внезапно прервал смех:

-Так не шути там. Они, хоть и, правда, все изысканные, но такого юмора не понимают.

-А что мне делать-то там? - спросил Кактусов.

-Тема передачи - "Вторая мировая война в преломлении современной художественной литературы". Во как!

-А я тут причем! - испугался Кактусов - Я в ней ни сном, ни рылом, в этой литературе!

-А ты это... Как там у классиков? Больная совесть нации. Надеюсь, не инфекционно больная! Хо-хо-хо! - опять засмеялся Главный, но уже не так натужно. - Поэтому поедешь, скажешь чего-нибудь. Можешь просто головой кивать. Только громко кивай, чтобы позвонки хрустели. Все-таки не телевидение. Тебя там слышно должно быть.

-Так я же фантаст!

-Вот фантастику и говори. Читатель, тьфу, слушатель "Руки Москвы" это любит. Маркетолог просчитал, что эта передача повысит уровень продаж на полтора процента.

-А мне что с этого будет? - осторожно поинтересовался Кактусов.

Главный перехватил его взгляд на шкаф с коньяками.

-Не налью. А то опять стриптиз в бухгалтерии устроишь, как в прошлый раз. Помнишь?

Кактусов помнил, но сделал вид, что не помнил.

-Аванс под допечатку выдам. После эфира. Тридцать процентов. Согласен?

На таких условиях Кактусов был согласен даже про геноцид в древнем Шумере порассуждать.

Поэтому ровно в три часа он вошел в студию, над которой горела зловещая надпись: "Молчать!"

Там его ждала чашке кофе, толстая ведущая и какая-то очкастая тетка с геморройно сжатыми губами.

-Петр Сергеевич? Ваше место тут, - показала тетка на кресло, над которым дамокловым мечом висел микрофон. Петя осторожно уселся в кресло, которое немедленно заскрипело под его пивным весом.

-Тихо! - зашипела на него толстая. Наверное, ведущая. Кактусов послушно замер и подумал: "А все-таки хорошо, что фляжка с собой..."

-Десять секунд! - раздался зловещий голос за спиной. Кактусов подпрыгнул, немедленно заскрипев.

-ЦЫЦ! - цыцкнула толстая.

Голос оказался динамиком. А хозяин голоса оказался за стеклом - козлобородый дядька в кепке. "Режиссер..." - благоговейно замер Кактусов.

-Рууука Маасквыыыы, - запели ангелочки над головой. Кактусов вышел в мировой эфир и немедленно кашлянул. Но этого никто не заметил, потому как толстая немедленно затараторила:

-Добрый, добрый вечер, уважаемые наши радиослушатели! И он будет еще добрее, если вы останетесь с нами. Всегда ваша - Фекла Толстая!

И заиграли фанфары. Пока они играли, Кактусов удивлялся совпадению фамилии и телосложения.

-Итак, тема нашего сегодняшнего разговора - "Вторая Мировая в преломлении современной художественной литературы". Я, Фекла толстая, подчеркиваю - современной и от этого художественной. У нас в гостях сегодня ведущие эксперты писатель-фантаст Петр Сергеевич Кактусов...

Над головой Кактусова загрохотали аплодисменты. Он пригнулся, мечтая о воронке, в которой можно было бы спрятаться...

-И известнейший сценарист Глиииис... Датая!

Аплодисменты взорвались канонадой.

-Итак, - продолжила толстая Толстая, - начнем. Глис, расскажите о последнем вашем фильме. О чем он?

-Он о судьбе. О судьбе пГостых людей, попавших в жеГнова истоГии, - Датая закатила глаза за веки, прикрытые стрекозиными очками, и начала грассировать изо всех сил. - Это судьба нескольких поколений - от декабГистов, обретших свободу в сибиГских кандалах - до нас, пГостых Гусских женщин, уничтоживших кГасную импеГию.