Лев Лукьянов - Вести с того света

Штатский встал. Фон Наин тоже быстро поднялся.

- И еще. Фрейлейн Лотта будет ежемесячно получать от нас пятьсот марок. Вы, лейтенант, - тысячу. Полагаю, для молодой семьи это не так уж плохо...

- Рад стараться! - неожиданно для самого себя выпалил молодой контрразведчик.

- Подписывайте обязательства, ребята, и дело с концом! - совсем уже по-отечески закончил пожилой и даже похлопал лейтенанта по спине. - Не робей. С нами не пропадешь.

Фон Наин и Лотта, не глядя друг на друга, молча подписали листки.

А еще через полчаса домой возвратился профессор Шмидт. Он дрожал от возмущения: без всяких оснований дорожная полиция остановила машину и заставила его свернуть в полицейский участок. Старика продержали там чуть ли не час, якобы для проверки водительских прав.

- Эти подлецы даже не извинились! - негодовал папаша Шмидт. - В жизни больше не сяду за руль! Лотта, бери машину, если ты в состоянии ездить, когда по углам стоят такие скоты!..

Старый "фольксваген" профессора отчаянно дымил, скрипел, стучал проржавевшими дверцами, но все-таки довольно бойко передвигался. Так благодаря хорошим связям председателя Эдди с дорожной полицией молодые фон Наины в этот день обзавелись и собственным автомобилем...

- Нескладный день, - поздно ночью, облачаясь в пижаму, подвел итог председатель ФНП. - Нойгаузен, к сожалению, поспешил улизнуть, а старик понимал толк в делах. Скромность этой паршивой вдовы обошлась в тридцать тысяч. Фон Наин и его девчонка - тоже не слишком ценное приобретение... А главное, каждый потерянный день сокращает надежды отыскать этот проклятый ящик, который кто-то увел из-под самого носа...

Эдди принял таблетки, но сон все равно не приходил почти до самого утра.

ГЛАВА 14,

доказывающая, что умные люди иногда бывают полезны

У каждого человека есть свои слабости. У целых народов - тоже. Упаковка была превосходной. Она впечатляла добротностью, тщательностью, продуманностью...

Начальник контрразведки, наблюдая, как молодые сотрудники потрошили железные коробки Эзельлоха, подумал почему-то именно об этом.

Упаковка действительно была основательной. Она поддавалась с трудом. Военные пыхтели, вспарывая тугую резину мешков. Нетерпеливые взгляды начальства и собственное любопытство подстегивали суетливых лейтенантов. Наконец мешки сдались. Ковер в одном из помещений отдела "Е" укрыли книги, папки, целлулоидные пакеты, набитые бумагами. По полу раскатились коробки с кинопленкой.

Генерал, возглавлявший контрразведывательную службу, оглядел весь этот беспорядок и приказал молодому полковнику, заменившему Мюнхаузена:

- Разобраться. Доложить. Никаких сообщений в прессу.

Полковник, все еще не поверивший в свое назначение, так глуповато и радостно улыбнулся, что генерал поспешил уйти.

- Будет сделано, господин генерал! - выкрикнул ему вслед оплошавший начальник.

Отдел "Е" целый день разбирал бумажную кучу. Роскошно изданные книги дополнялись подлинными документами, грампластинками с записями речей, фотоальбомами. Кинопленка запечатлела кадры парадов и военных побед.

Фон Наин вместе с другими сотрудниками старательно шелестел листами, тиснутыми на замечательной, прочнейшей бумаге. Настроение у него было великолепным: человек в черном котелке оказался деловым малым. Утром, как только небритый фон Наин представился новому начальству, полковник встал из-за стола, вышел навстречу, крепко пожал руку рыжему лейтенанту и произнес:

- Рад, что мы с вами разделяем одни идеалы! Уверен, хорошо сработаемся!

Собственно, фон Наин пока никаких идеалов не разделял, но сработаться ему очень хотелось. С удовольствием обозрев широкую - раза в два шире, чем у покойного Мюнхаузена, - спину полковника, повернувшего обратно к столу, и мигом представив, как удивительно хорошо и удобно будет жить за такой могучей спиной, лейтенант бодро заявил:

- Буду искренне счастлив, господин полковник! Когда сотрудники отдела "Е" составили себе ясное представление о сокровищах Ослиной дыры, начальник отдела подозвал рыжего лейтенанта:

- Подготовьте короткие точные справки о найденных документах. Печатать в трех экземплярах: генералу, мне и один экземпляр оставьте себе. Пригодится.

Фон Наину показалось, что последнее слово полковник произнес особенно многозначительно. Поразмыслив, он решил, что пора начинать служить умному человеку в котелке.

* * *

Из служебной записки лейтенанта фон Наина

"...В двух контейнерах содержалось 385 килограммов 125 граммов документов.

250 килограммов ровно посвящены истории национал-социализма, в том числе:

великая роль вождей.... 112 кг.

возникновение НСДАП.... 26 кг.

борьба за чистоту расы... 12 кг.

внешняя политика рейха...12 кг.

социальные реформы....... 2 кг.

военные походы:

война с Францией........32 кг.

война в Центральной Европе..... 25 кг.

война с Великобританией и США.... 13 кг.

Африканская кампания....... 4 кг. 200 г.

Южная Европа.............. 2 кг. 400 г.

Северная Европа... 1 кг. 200 г.

война с Россией............ 200 граммов.

Итого: 250 кг.

В силу общеизвестности фактов, получивших подробное и достойное освещение в исторической и мемуарной литературе, а также в школьных учебниках, указанные документы представляют интерес лишь как шедевры издательского дела, поражающие качеством бумаги, переплетов и чрезвычайно высокой техникой печати.

Подлежат передаче в один из общенациональных музеев либо в государственную библиотеку как памятники национальной культуры.

Фильмы и грампластинки, несомненно, представляют интерес для телевидения...

Документы второго контейнера (135 килограммов 125 граммов) посвящены кадрам НСДАП. Это списки членов национал-социалистской партии с указанием года рождения, социального положения, краткого послужного перечня, состава семьи, домашнего адреса и номера телефона.

Учитывая, что за период с весны 1945 года, когда было произведено погребение документов, домашние адреса и телефоны в ряде случаев изменились, а также учитывая, что принадлежность к национал-социалистской партии в настоящее время не является компрометирующими или секретными данными, указанные документы подлежат хранению в архиве с выдачей копий заинтересованным лицам в установленном порядке..."

Кончив печатать, фон Наин вдруг вспомнил о толстой черной папке, которую положил на стул, чтобы было удобней сидеть за пишущей машинкой. "Черт побери! - с досадой подумал лейтенант. - Теперь придется перепечатывать всю справку".

Он вытащил папку из-под собственного зада и внимательно ее осмотрел. В скромном коленкоровом переплете, собственно, она ничем не отличалась от обычных канцелярских папок. Разве лишь толщиной.