Константин Мелихан - Правдивые истории сивой кобылы

- Вы меня уже четвертый раз с постели поднимаете!

И тут я не выдержал.

- А вы, - говорю, - не снимайте трубку, когда не вам звонят!

Он говорит:

- А кому же, интересно, вы тогда звоните? Тут со мной рядом только моя жена.

Я говорю:

- Я ноль один звоню. У нас здесь пожар.

Он говорит:

- Ну, это и следовало ожидать. Слава богу, у вас там до драки еще не дошло.

И вешает трубку.

Тут вбегает ко мне эта соседка и кричит:

- Что же вы ноль один не звоните?!

- Я, - говорю, - звоню ноль один, а попадаю на своего директора.

Она говорит:

- Ну тогда звоните своему директору - попадете на ноль один.

Я уже специально звоню своему директору.

Он говорит:

- Вы чем там ноль один набираете?

Я говорю:

- Да сейчас я уже не ноль один набирал, а специально ваш телефон.

Он говорит:

- Да это я уже давно понял.

И повесил трубку.

Соседка говорит:

- Тоже мне - настоящий мужчина! Не можете правильно ноль один набрать!

И сама набирает 01.

И тут я слышу, ЧТО она говорит:

- Нет, - говорит. - Орлов мне никто. Я просто его знакомая.

Я хватаю у нее из рук трубку и кричу:

- Я не виноват, товарищ директор! Девушка сама захотела вам позвонить. Потому что я не настоящий мужчина.

И тут я слышу из трубки:

- Я вам не товарищ директор. Я его жена.

Я говорю:

- А вы откуда говорите?

Она говорит:

- А вот откуда эта... "пожарница" узнала наш номер телефона?!

- Так его, - говорю, - все знают.

Она говорит:

- Большое вам спасибо, товарищ Орлов, что вы мне позвонили!

Я говорю:

- Пожалуйста. Если надо, я могу еще позвонить.

Она говорит:

- А товарищ директор сейчас к вам приедет. Вещи только свои соберет.

И кладет трубку.

Я говорю соседке:

- Сейчас приедут. Все нормально.

Она говорит:

- Поздно! Пожар уже потух. Сам собой. Звоните, чтоб не приезжали.

Я звоню жене директора.

Заспанный голос из трубки отвечает:

- Дежурный диспетчер пожарной охраны слушает.

- Я, - говорю, - звоню не вам, а жене своего директора.

Они говорят:

- По какому адресу?

Я называю адрес директора.

Они говорят:

- Через минуту будем.

* * *

Через две минуты мне позвонили директор с женой и спросили:

- Это милиция?

Я взглянул на часы и ответил:

- Три часа пять минут... Три часа пять минут...

Вмешательство

Народу в зале не было, за исключением мух.

Наконец показался государственный обвинитель. Потом - заседатели. Последним вошел адвокат. За ним - судьи. А за ним - обвиняемый в сопровождении стражей.

Когда все расселись, судья встал и начал суд:

- Слушается дело по обвинению гражданина Беленького. Слово для обвинения предоставляется прокурору.

Беленький, высокий стройный старик, сидел, опустив голову. Даже невооруженным глазом было видно, что его эстетические вкусы не совпадали с общепринятыми. Он не поклонялся таким гигантам мировой литературы, как Шекспир, Ластрин, Пинес, Грумм, Гейлинтаг и Сидоров. А почему-то отдавал предпочтение только русской литературе XIX века. И это в то время, как сам Беленький был урожденцем Исландии - огромной страны, давшей миру целую плеяду величайших писателей, артистов оперы и космонавтов.

Государственный обвинитель откашлялся и на новолатинском языке стал зачитывать обвинение:

- Обвиняемый Беленький, по матери - Юнь Нань, - обвиняется в преступлении против порядка. Первый раз гражданин Беленький проник в XIX век с целью застрелить из нейтринного пистолета Дантеса, когда последний ехал на Черную речку. И лишь благодаря усилиям Межвременного Надзора опасность Вмешательства была предотвращена. Тогда суд ограничился лишением гражданина Беленького всех прав передвижения во времени в обоих направлениях.

"Бедняги! - подумал Беленький. - Они не знают всей правды".

Утопая по колено в пушистом снегу, он стоял за молодыми елями. И когда Пушкин выстрелил в воздух, телекинезом направил пулю прямо в грудь Дантесу.

Если бы знать тогда, что у него под одеждой был защитный жилет!

- Но второе преступление, - продолжал государственный обвинитель, есть вершина коварства, на которую только способен человек XXII века. Видите это кольцо?

Он постукал по столу тонким метановым обручем.

- Как установлено экспертизой, диаметр кольца совпадает с диаметром головы обвиняемого, а кольцо - есть не что иное, как телепатическая приставка, позволяющая внушать мысли не только в пространстве, но и во времени. А теперь, гражданин Беленький, ответьте суду, зачем вы продлили жизнь Достоевскому?

- Я очень люблю этого писателя, - ответил Беленький. - Как много бы он еще сделал, если б не ранняя смерть.

- Но ведь вы нарушили причинно-следственную связь! - вскричал государственный обвинитель. - Перед самой смертью Достоевского, когда солдаты уже заряжали ружья, вы внушили царю отменить приказ о расстреле. Что он и сделал. С головы Достоевского и других петрашевцев были сняты мешки, и приговоренные к смертной казни были сосланы в Сибирь.

- Да! - воскликнул Беленький. - Но теперь мы имеем возможность читать такие книги, как "Записки из Мертвого дома", "Дядюшкин сон", "Униженные и оскорбленные", "Преступление и наказание", "Братья Карамазовы", "Бесы", "Подросток", "Идиот".

- Кто - идиот?! - вскочил обвинитель.

- Это роман такой - "Идиот", - пояснил судья. - Я вчера прочел. В энциклопедии.

- И все-таки должен выдвинуть еще одно обвинение, - сказал государственный обвинитель. - В преступлении против личности. После насильственного вмешательства сознание Достоевского раскололось. Личность его раздвоилась, существование стало парадоксальным. Возьмите любое из его произведений - везде чувствуется два Достоевских: живой и мертвый. Тема двойничества проходит через все его романы и повести...

Государственный обвинитель говорил еще долго и убедительно. После нескольких часов работы Суд приговорил Беленького к высшей мере наказания.

Но когда судья стал зачитывать приговор вслух, к его удивлению, оказалось, что подсудимый представляется к высшей награде.

Именно тогда Беленький почувствовал, что он далеко не одинок на этом бесконечном отрезке времени...

Ворон и дева

"Возраст женщины - величина постоянная".

Софья Троянская, русский математик

Ворон появился у нас где-то в классе седьмом. Темный, мрачный, парящий над жизнью, одним словом - Ворон.

Поступки его часто казались лишенными логики, но это потому, что мы не видели так далеко, как видел он. Я был его единственным и, как мне казалось, лучшим другом.

Друзьями обычно становятся случайно. Случайно стал моим другом и Ворон. Когда он впервые пришел к нам, директор школы Андрей Григорич или, как мы его звали, Андрей Горыныч, обвел взглядом класс и, увидев, что я сижу один, сказал: