В. Артемов - Остроумие мир. Энциклопедия

— Линия налива.

* * *

Борис Ливанов уважал длинные тосты. Обычно, сев за стол с другом артистом, он поднимал стаканчик и произносил такой приблизительно тост:

— Выпьем за тебя, великолепного актера, тонкого, мудрого, талантливого, гениального, с колоссальным творческим потенциалом, глубокого, кроме того замечательного друга, любимца женщин… и т. п.

Налив по второй, Ливанов предлагал:

— Ну а сейчас ты говори про меня то же самое.

* * *

Как-то Е. А. Фурцева, выступая перед артистами сказала о том, что когда-нибудь любители вытеснят профессионалов с большой сцены.

— Это будет огромным достижением нашей социалистической культуры!

Из зала донеслась реплика Ливанова:

— Екатерина Алексеевна! Если у вас возникнут проблемы со здоровьем по «женской части», вы что же, отправитесь к гинекологу-любителю?

* * *

Борис Ливанов часто бывал на приемах и банкетах, устраиваемых по разным торжественным поводам в Кремле. Зная его невоздержанность в потреблении спиртного, к нему специально приставляли человека из органов, который наблюдал за Ливановым и, заметив, что артист вот-вот потеряет самоконтроль, быстро подбегал к нему и приглашал покинуть банкет и пройти в комнату отдыха якобы по важному телефонному звонку.

Случилось так, что чекист попался неопытный и замешкался где-то, отлучился, словом, не уследил. Ливанов, пользуясь неожиданной свободой, успел выпить довольно много. И вот наступил решающий момент, когда он поднялся во весь свой огромный рост и мутным взором обвел присутствующих. Все притихли, не зная, чего ожидать, то ли тоста, то ли чего-нибудь скандального.

— Ну и где же этот мудак с телефоном? — проревел Ливанов и рухнул.

* * *

Перед гастролями и поездкой в Париж Ливанов пропил казенный фрак.

Но нужно было в чем-то ехать и выступать перед буржуазной публикой, а потому администрация скрепя сердце выдала артисту светлый костюм-тройку.

С этим костюмом очень скоро случилось непоправимое несчастье — артисты, отправившись на гастроли, накрыли стол в вагоне-ресторане и решили отметить это событие. И во время празднования со стола на костюм-тройку Ливанова опрокинулась большая банка со шпротами и безнадежно испортила дорогую вещь. Прибывший по тревоге завхоз, оглядев Ливанова с ног до головы, вздохнул и сказал:

— Ну что ж, пусть и такой будет среди нас…

* * *

Как-то на Цветной бульвар, где располагалось здание издательства «Искусство», заглянул один старый писатель получить гонорар за свой труд и, получив деньги, сказал:

— Приятно получать деньги там, где ты когда-то их тратил.

До революции в этом здании, где находилось издательство «Искусство», располагался бордель под названием «Нимфа».

* * *

Павел Луспекаев не любил утруждать себя доскональным знанием текста пьес и порой на спектаклях нес отсебятину. Как-то драматург Игнат Дворецкий перед спектаклем сказал ему:

— Павел, ты уж выучи роль. Это очень важно…

— Игнат, — ответил ему Луспекаев. — Не обижайся, но я даже Чехова Антона Павловича играю своими словами!

* * *

Как-то раз кинорежиссер Марягин был приглашен для деловых переговоров с известным американским продюсером. Перед тем как явиться на эти переговоры, Марягин решил сдать по пути пустые бутылки, которых много накопилось в квартире. В прежние времена нужно было отстоять очередь в приемном пункте, а потому Марягин на встречу пришел с опозданием.

— Простите, — стал он оправдываться, здороваясь с продюсером. — Пришлось задержаться. Нужно было сдать бутылки…

И тут осознал, что делает ошибку, раскрьюая свою нищету. Продюсер поскучнел, но Марягин тотчас добавил:

— У меня коллекция очень ценных старинных бутылок. Я их иногда сдаю в музей…

* * *

Однажды Фаина Раневская записывалась на радио. Одна из редакторов заметила, что Раневская якобы неверно произносит слово «феномен».

— По-современному, произносить это слово нужно так — феномен! А вы произнесли «феномен». Нужно перезаписать эту часть выступления.

Раневская нахмурилась, но согласилась на перезапись. Подошла к микрофону и крикнула:

— Феномен, феномен и еще раз феномен! А кто произносит феномен, пусть поцелует меня в задницу!

* * *

— Как же это так выходит, — спрашивала однажды Раневская. — Железо тяжелее воды, а корабли не тонут? Почему?

— Тут все очень просто, — стали ей разъяснять. — Был в Древней Греции ученый Архимед. Он открыл закон, по которому на тело, погруженное в воду, действует выталкивающая сила, равная весу вытесненной воды…

— Ну и что? — не поняла Фаина Георгиевна.

— А то, что, положим, вы садитесь в наполненную до краев ванну. Что в таком случае происходит? Вода вытесняется вашим телом и проливается на пол… Отчего же она проливается, по какому закону?

— По какому закону? Да оттого, что у меня большая ж…! — догадалась Раневская.

* * *

В фильме «Преступление и наказание» Любовь Соколова играла Лизавету, которую убивает Раскольников попутно со старухой. Соколова до такой степени вжилась в роль, что стала даже днем запираться в своей квартире, боясь, что в любой миг войдет Ракольников с топором. Когда фильм был снят, свекровь Соколовой, вернувшись домой и убедившись, что дверь больше не на запоре, с облегчением сказала:

— Ну, слава Богу, наконец-то тебя убили.

* * *

После присоединения Латвии к СССР Л. Утесов приехал в Ригу. Здесь ему срочно потребовался новый концертный костюм. Утесов пришел к портному и снял мерку.

— Постарайтесь уложиться в три дня, — попросил Утесов портного.

— Завтра, — ответил ему портной.

— Но я хотел бы, — сказал Утесов, с подозрением глядя на портного, — чтобы ваш костюм был сшит не хуже этого, который сейчас на мне.

Портной поглядел на утесовский костюм и спросил:

— Кто вам его сшил?

— Его мне сшил сам Расторгуев! — похвастался Утесов.

— Я интересуюсь вовсе не фамилией этого человека, — перебил рижский портной. — Мне интересно, кто он по профессии?

* * *

Однажды на большом приеме в Кремле Сталин подошел к беседующим Ромму, Пудовкину, Пырьеву и Александрову. Поговорив о делах кинематографических, Сталин перешел к бытовым и поинтересовался, как живут знаменитые режиссеры, нет ли у них каких-нибудь просьб и пожеланий.

Ромм немедленно пожаловался на то, что вынужден проживать в стесненных квартирных условиях, что хорошо бы расширить площадь…

— У вас будет новая квартира, — пообещал Сталин.

После этого Пудовкин, у которого с квартирой все было в полном порядке, попросил, чтобы ему для плодотворной работы выделили дачу где-нибудь в ближнем Подмосковье, где можно прогуливаться под деревьями и думать о новых фильмах.

— Завтра можете переезжать на новую дачу, — сказал Сталин.