Л Пашаян - От Софокла до Армянского радио

После концерта хозяин, поблагодарив Рубинштейна, между прочим заметил:

- Я забыл вас предупредить, маэстро, что вы можете играть громче, ведь соседей у меня нет, я один занимаю весь этот дом...

Все дело в вере

Пастор спросил у известного английского актера Лоуренса Оливье, почему у того всегда полная аудитория, в то время как священники часто вынуждены читать свои проповеди в пустых храмах.

Актер ответил:

- Все дело в вере. Я произношу слова со сцены, веря в них. А вы произносите свои проповеди и ни единому слову в них не верите.

Настоящее искусство

В студии одного из художников шел спор о том, что такое настоящее искусство. Там находился и Шаляпин, но он в споре участия не принимал, а слушал молча. Через некоторое время он вышел незамеченным. Вдруг дверь мастерской открылась, на пороге стоял Шаляпин.

- Пожар!

Поднялась паника, а Шаляпин присел к столу и как ни в чем заметил:

- Вот это есть настоящее искусство, а то, о чем вы спорили,- сущие пустяки.

Дорогое слово

Однажды какой-то завистник написал великому американскому писателю Эрнесту Хемингуэю ироническое письмо: "Я знаю, что вам теперь платят по доллару за каждое слово. Посылаю вам доллар и прошу прислать мне образчик вашего творчества".

Хемингуэй оставил у себя доллар, ответив односложно: "Спасибо".

Помог случай

В лаборатории немецкого ученого Вильма в 1909 году испытывались материалы, способные заменить дорогую латунь в ружейных гильзах. Однажды вечером лаборант, у которого случилось дома несчастье, оставил образец из сплава алюминия, содержащего небольшое количество меди, в испытательной машине. Спустя несколько дней при испытании этого образца были получены блестящие результаты.

Если бы лаборант не прервал испытания, этих результатов получить не удалось бы: ведь, как выяснили позднее, этот сплав упрочился из-за самопроизвольного старения при комнатной температуре.

Так случай помог обнаружить достоинства важнейшего материала нашего века - дюралюминия.

Не славы ради

Известный советский композитор-песенник Дмитрий Яковлевич Покрасс рассказывает:

"Помню, до революции мы с братом Даниилом еще подростками написали романсы и принесли их одному человеку, который держал музыкальный магазин. Он прослушал романсы и пожал плечами: то ли они ему не понравились, то ли его смущал возраст композиторов.

В это время вошла женщина, заглянула в ноты и сказала:

- Какие талантливые романсы!

И у нас их купили, эти сочинения...

Женщина эта была... нашей мамой! Нас было у нее двенадцать..."

Время - вперед!

Доцент Саратовской консерватории Арсений Петрович Щапов мог играть своим студентам на память все тридцать две сонаты Бетховена, за исключением Двадцать девятой сонаты, которую играл по нотам. Как-то раз он пообещал студентам сыграть сонату для фортепьяно Листа, предупредив их, чтобы они обратили особое внимание на темповую сторону.

На следующем занятии он сыграл это сложнейшее, глубокое по мысли произведение, но никто из студентов не заметил особенностей его темповой трактовки.

Тогда педагог сказал:

- Во времена Листа эту сонату играли за 31 минуту, Нейгауз играет за 29 минут, я сыграл за 28 минут, а современные мальчики-конкурсанты умудряются пробежать ее за 24 минуты! И, как ни странно, никто этого не замечает!

"Глупое" предсказание

Известный французский физик и электротехник Марсель Депре, который присутствовал на торжественном закрытии автомобильной выставки 1896 года в Париже, предложил тост за будущий автомобиль, который достигнет скорости 60 километров в час. В ответ один известный тогда конструктор автомобилей недовольно отозвался: "Ну почему всегда находится тот, кто своими глупыми предсказаниями испортит все торжество!"

Ты чего делаешь?

Шаляпин всегда возмущался людьми, которые считали труд артиста легким.

- Они напоминают мне,- говорил певец,- одного извозчика, который как-то вез меня по Москве. "А ты, барин, чем занимаешься?" - спрашивает. "Да вот, пою".- "Я не про то. Я спрашиваю, чего работаешь? Петь - это мы все поем. И я пою, когда скучно станет. Я спрашиваю - ты чего делаешь?"

Ночи в Испании

Одно из популярных произведений испанского композитора Мануэля де Фалья "Ночи в садах Испании" создано в Париже. Восторгаясь свежестью и богатством оркестровых красок этой партитуры, французский композитор Поль Дюка спросил однажды у автора:

- Ну, хорошо, месье де Фалья, но неужели ночи в Испании действительно столь волшебны?

- Возможно, я кое в чем немножко преувеличил. Но я тогда жил в Париже!

Литературная радиогазета

Весной 1925 г. в эфир вышла вторая московская радиогазета - утренняя. Ее можно было назвать литературной, поскольку в ней преобладали литературные материалы. В создании "Утренней радиогазеты" принимали участие многие советские писатели и поэты. Одним из первых на радио пришел Владимир Маяковский. Грохоча палкой, он поднялся в крошечную радиостудию и остановился у пульта.

- А много там слушателей? - спросил он, показывая на микрофон.

- Весь мир.

- А мне больше и не надо.

- Как вас объявить?

- Никак, я сам объявлюсь.

И когда вспыхнул сигнал "микрофон включен", объявил:

- Говорит Маяковский! - И начал читать новые стихи.

Анкетная графа

В старой анкете академика В. А. Обручева в ряду прочих вопросов и ответов сохранилась и такая примечательная запись: "С каких лет имеете постоянный заработок?" - "С семнадцати".

Честный ответ

Немецкий физик, один из основоположников квантовой механики Макс Борн в свое время выбрал астрономию в качестве устного экзамена на докторскую степень. Когда он пришел на экзамен к известному астроному-физику Шварцшильду, тот задал ему следующий вопрос:

- Что вы делаете, когда видите падающую звезду?

Борн понимал, что на этот вопрос надо ответить: "Я бы посмотрел на часы, заметил время, определил созвездие, из которого она появилась, направление движения, длину светящейся траектории и затем вычислил бы приблизительную траекторию", но не удержался и ответил:

- Загадываю желание.

Дама-критик

Одна французская балерина выступала в маленьком балете, написанном А. Онеггером и А. Хелле. Но, вполне естественно, звезда не может принести свой личный успех в жертву современной музыке. В итоге ее выступление заканчивалось под звуки трех мазурок Шопена. В конце представления одна дама, немного знакомая с Артюром Онеггером, подошла к нему и, стиснув его руки, с волнением воскликнула:

- Как восхитителен ваш балет! Да! Да! Уверяю вас! Мне не вскружило, правда, голову его начало, зато три маленьких номера в конце...

- Как я одобряю вас, мадам, и какое доказательство непогрешимости вашего вкуса: то были три мазурки Шопена...