Нил Келли - Жонглёр с тиграми

— Понимаете, — объяснил Джордж, — на заводе никто не понимает, что за штуку он делает.

Я сейчас же вспомнил того немецкого туриста в баре, который говорил, что хотя многие в Индии говорят по-английски, они вовсе не обязательно понимают значение всех используемых ими слов. Впрочем, слова Джорджа не были безосновательными: приборы, инструменты и устройства конца двадцатого века зачастую производятся рабочими, которые живут и трудятся в условиях века девятнадцатого. Они не могут позволить себе приобрести собственные изделия, — а может, даже действительно не понимают, что именно делают. Производитель и его изделие принадлежат к разным временам, они существуют в двух различных реальностях — поэтому машина и человек тут не всегда подходят друг к другу. Что же удивляться, что у индийской рулетки столько участников.

Впрочем, некоторые критики возлагают вину за то, что индийская техника не всегда работает и что «потребительская революция» в Индии порой выглядит поэтому как бунт предметов потребления против потребителей, на вечное индийское «чалта хэ!» — «сойдет!».

Какова бы ни была причина такого положения дел, но когда привезли купленный мною холодильник, я уже почти ждал того, что снаружи он будет холоднее, чем внутри. Да, между покупкой и доставкой холодильник сменил цвет: я покупал обыкновенный, белый, а мне доставили неоново-зелёный, или, точнее, цвета желчи.

— Это не тот цвет, что я заказал, — заметил я типу, который привез холодильник.

— Совершенно верно, сэр, — согласился тот.

— Так почему же вы привезли не то, что я купил?

— Этот цвет более современный, сэр.

— Современный?..

Индийская логика вступала в конфликт с европейской. Я уже знал, что в таком столкновении мне не победить. Поэтому я сдался и взял холодильник расцветки лягушонка Кермита [68] Лягушонок Кермит — персонаж популярной кукольной телепрограммы «Маппет-шоу» (автор идеи и кукол Джим Хенсон). — рассудив, что холодильник ядовито-зелёного цвета всяко лучше, чем вообще никакого холодильника. Поскольку в то время я полагал, что вот-вот переберусь из гостиницы в «Белый дом», я решил сразу же заполнить холодильник, по крайней мере, приобрести какие-то продукты первой необходимости.

В Дели есть несколько супермаркетов западного типа, и на первый взгляд они совсем как настоящие, с рядами полок и с кассами на выходе. Но при ближайшем рассмотрении оказывается, что товары на этих полках примерно такие, какие, вероятно, можно найти разве что в русских магазинах — пакеты загадочных бурых комочков и ломтиков и пирамиды консервных банок с выцветшими этикетками. Даже если вы найдёте то, что вам нужно, нет никакой гарантии, что вы сможете извлечь содержимое из упаковки, не сломав ноготь, зуб или что-нибудь посерьезнее. В Индии вы можете получить в магазине коробку, которую не открыла бы и Пандора [69] Героиня древнегреческого мифа, прославившаяся своим любопытством, которое заставило её открыть знаменитый ящик, где были заперты несчастья. Впрочем, это всем известно. , или пластиковую бутылку, колпачок которой воображает себя Экскалибуром [70] Эскалибур — легендарный меч короля Артура. Он должен был достаться лишь тому, кому было предначертано стать королем Британии, а до тех пор меч оставался воткнутым в камень — вытащить его смог только Артур. . Моя жизнь в Индии прошла в сражениях с бутылками питьевой воды. Индийские упаковки — вызов, который грубая материя бросает человеческому разуму, силе и воле. Кроме того, следует учесть, что инструкции на товарах не следует принимать всерьез. Они придуманы лишь для того, чтобы подразнить пытливый ум покупателя. «Потяните за язычок» — и язычок отрывается, а упаковка остается закрытой. «РВИТЕ ТУТ» — можете быть уверены, что пакет порвется в любом другом месте. «ПРОТКНИТЕ ЗДЕСЬ» — попробуйте-ка «проткнуть здесь» без набора инструментов или динамитной шашки! «Поверните, чтобы открыть» — вы побагровеете от натуги, но это будет единственным результатом безнадежной битвы. В Индии сумели придумать первые в мире потребительские товары, которые готовы лечь костьми, чтобы их не потребили.

Я смотрел по телевизору, как Билл Клинтон въезжает в Белый дом, а Америка празднует это событие. «Белый дом», в который вселился я, воспринял мое явление как что-то вроде хулиганства, и провел соответствующие церемонии. Для начала, просто чтобы показать, кто тут хозяин, он заставил меня и Джорджа затаскивать пятнадцать моих сумок и чемоданов по лестнице — лифты вышли из строя. По стенам сбегали потоки воды, отчего торчащая наружу электрическая проводка шипела и искрилась. Когда мы с моим багажом воссоединились наконец в моей квартире, Джордж неожиданно возгласил самым благочестивым образом:

— Благослови Бог ваш новый дом, сэр!

— Пусть лучше Бог покарает того, кто его проклял, — угрюмо ответил я.

Хотя кондиционеры уже были не на ремонте, большая часть холодного воздуха утекала сквозь незакрывающиеся стеклянные двери на балкон, а на потолке по-прежнему красовался безобразный черный шрам — память о принявшей огненную смерть люстре. Чтобы сделать атмосферу повеселее и как-то обозначить свое присутствие, я включил стереосистему, огласив квартиру звуками тягучей ударной музыки — «Лучшие вещи Элвиса Пресли, растянутый вариант».

— Ну что ж, по крайней мере мебель уже всю доставили, — произнес я, пытаясь найти светлые стороны жизни. Я приобрел для своего нового жилища кровать валетного размера — то есть несколько меньше заказанного мной «королевского», квин сайз, — со стандартным, жестким как доска матрацем из кокосового волокна. Правда, поставили эту кровать в гостевой спальне. Всю прочую мебель — кресла, диван, обеденный стол и стулья, — расставили в гостиной на манер театральной декорации. «СЕГОДНЯ И ЕЖЕДНЕВНО: ЧИЛЛИ-САХИБ [71] Сахиб (сагиб) — «господин», одно из уважительных обращений, во времена британского владычества применялось к белым людям. ПРЕДСТАВЛЯЕТ СОБСТВЕННУЮ ВЕРСИЮ ПЬЕСЫ «КАК ВАЖНО БЫТЬ СЕРЬЕЗНЫМ» [72] «Как важно быть серьезным» — известная пьеса Оскара Уайльда. ».

Я сказал Джорджу, что мне прежде всего необходим душ, а потом мы съездим за бутылочкой шампанского. Надо же как-то отпраздновать новоселье. Между прочим я обнаружил, что прилегающую к моей спальне (не гостевой, куда поставили кровать, а той, в которой я собирался спать) ванную комнату покрасили в цвет мокрой глины. Опять мои пожелания были перетолкованы в соответствии с особенностями местного сознания. Я выбрал по альбому образцов цвет «Солнце Сахары» — цвет того дымчато-золотистого марева, какое висит обычно над Лос-Анджелесом. Но городской смог в местной интерпретации превратился в деревенскую грязь… а раздевшись и скорчившись под душем (который сконструировали то ли карлики, то ли для карликов), я обнаружил, что вода, в свою очередь, обратилась в пыль. Принимая во внимание водопады на лестничной клетке, это следовало считать очередным индийским парадоксом, на сей раз положительно выводящим из себя.