Нил Келли - Жонглёр с тиграми

— Вы не там ищете, — сказал мне спустя некоторое время генеральный менеджер агентства. — Нужно искать в Мадрасе. Вот где жонглёров хоть пруд пруди!

Мне хотелось спросить его, отчего же он не предложил эту кладезь жонглёров с самого начала, но я смолчал. Проехали. Генеральный связался с нашим мадрасским представительством — теперь поиски жонглёра велись, по сути, во всеиндийском масштабе. Несколько дней спустя из Мадраса позвонили сказать, что нашли жонглёра. Его звали Энтони. Мне обещали сделать пробную съёмку и послать мне. Я уточнил, что мне необходим жонглёр, способный справиться не меньше чем с пятью предметами, которые при этом должны гореть.

— Никаких проблем, — заверили меня.

Меж тем я разрешил проблему с тигром, попросту заменив его слоном. Кроме того, я превратил клип в печатную рекламу. Мой сингапурский клиент, тот самый, которому так не повезло с развлечениями в ночном Дели, поначалу был не слишком доволен компромиссом:

— Не знаю, не знаю, — говорил он. — Тигр гораздо загадочнее! А слоны — это банально, их уже просто заездили до смерти.

— Нет, если кого и заездили до смерти, так это тигров, — возразил я. — Ни одного не осталось. Подождите, пока увидите моего слона — вы в него просто влюбитесь!

Пробы из Мадраса прибыли почти одновременно с факсом от бомбейского продюсера: «Боюсь, у меня неважные новости, — говорилось в факсе, — жонглёр из Бхубанешвара никуда не годится. Узнали о другом жонглёре, в цирке, в настоящий момент находящемся в Чандигархе. Изучим». Пробы были более обнадёживающими: этот Энтони мог жонглировать четырьмя теннисными мячиками. Я позвонил в Мадрас:

— А пятью он жонглировать может?

— Говорит, может.

— Но в фильме он должен работать с горящими предметами. А мячики ведь зажечь нельзя.

— Отчего же нельзя?

— А как он их будет ловить?

— Наденет асбестовые перчатки!

— Боюсь, ничего не выйдет. Попробуйте булавы.

— Боевые, железные? Он не сможет их бросать!

— Да нет же, деревянные.

— А. Ладно, попробуем.

Повернувшись к генеральному менеджеру, который прислушивался к нашему разговору, я устало сказал:

— Мы, конечно, могли бы попробовать мультипликацию…

— Никогда не сдавайтесь! — бодро ответил тот. — И Рим не сразу строился!

— Да, но у римлян не было разгневанного заказчика, который дышал бы им в затылок.

Энтони не попытался работать с булавами. И асбестовых перчаток надевать не стал. Он просто поджёг свои мячики и попытался жонглировать ими. Неизбежные последствия этого эксперимента оказались засняты на видео, и через несколько дней я в изумлении и ужасе смог посмотреть это жуткое зрелище.

Затем позвонил бомбейский продюсер.

— Наконец победа! — объявил он. — Мы отыскали превосходного жонглёра!

— Отлично. Где он?

— В Мадрасе.

— Только не говорите мне, что его зовут Энтони!

Пауза.

— Вообще-то его так и зовут. Откуда вы знаете?

В конце концов клип сняли, когда я был в отъезде, в США. Жонглёр, которого привезли из Кералы, не умел ни играть, ни жонглировать — хотя после доброй сотни дублей он сумел удержать в воздухе три горящих палки достаточно долго для того, чтобы это успели заснять. Мальчик, который должен был соблазнять жонглёра конфетой «Капля молока», походил лицом на моего чаукидара Фредди, а остальные дети напоминали коматозников — они сидели неподвижно с каменными лицами и смотрели в одну точку перед собой.

Не то чтобы всё это что-то значило — поскольку бомбейский продюсер решил сделать первый в Индии абстрактный клип. У него было начало, середина и конец, но они были смонтированы не в том порядке. Примерно то же самое случилось с закадровой музыкой — она напоминала звон пригоршни монет, брошенных на каменную лестницу. Зря я шутил — мультипликация была бы куда лучшим решением.

— Я уверен, всё это можно ещё исправить, — уговаривал я разочарованного заказчика сразу по возвращении из Штатов. — Перемонтируем, посмотрим неиспользованные кадры, запишем саундтрек по новой…

Я и сам чувствовал, что всё это звучит как уговоры человека, въехавшего в новый дом — дескать, всё будет в порядке, вот только снесём стены, снимем крышу…

— Ну, если вы считаете, что это поправимо… — никакой убеждённости в его голосе не было.

— Вообще-то этот клип уже показывают, — решил вдруг обрадовать нас наш генеральный менеджер.

— То есть как?! — взорвался клиент. — Почему?!

— Почему?.. — эхом откликнулся генеральный. — Почему… ну, просто нам нечего было показывать вместо него.

— Ну, по крайней мере прекратите его показ, — распорядился клиент.

Генеральный вызвал менеджера по размещению рекламы — даму, которая, я уверен, в прошлой своей жизни безмятежно вязала, пока с гильотины катились головы. В нынешнем своём воплощении, когда она приводила в исполнение план размещения рекламы в средствах массовой информации, последствия могли быть не менее фатальными, чем при применении гильотины.

— Клиент хочет, чтобы клип «Капля молока» впредь не показывали, — объяснил ей генеральный. — По крайней мере пока его не переделают.

— Понятно, — только и ответила она.

— Вы меня поняли?

— Да.

— Так что вы отмените оставшуюся часть плана по размещению?

— Отменить или отложить?

— Отменить.

— Не отложить?

— Нет.

Когда я был маленьким, на телевидении была игра «Да и нет не говорите». Ведущий пытался в ходе разговора заставить участников произнести «да» или «нет»; как только участник говорил то или другое, он выбывал из игры. Похоже, эта игра наконец докатилась до нашего агентства.

План был отменён и, чуть позже, точно так же был отменен и наш контракт с нагпурской кондитерской фабрикой. Мы заработали на нём немного, зато я получил ценный урок: ни детей, ни жонглёров не следует использовать в рекламных клипах. Ах да, также исключаются спиральные лестницы, пустыня и тигры.

И тем не менее я был полон решимости узреть тигра во плоти до того, как я покину Индию. И в одну прекрасную субботу я попросил Джорджа отвезти меня в делийский зоопарк.

— Здешний зоопарк хуже, чем в Калькутте, — ответил он.

— Зато он в Дели, и я тоже, — напомнил я.

Первым животным, которое мы увидели, была корова, пасшаяся за воротами. Интересно — она сбежала? Или пытается проникнуть внутрь? Или ей просто интересно?..

— Как ты думаешь, Джордж, сколько в Индии коров? — спросил я.

Он долго и напряжённо думал — так долго, что я уже начал ждать точной цифры. Наконец, он ответил:

— Я не знаю, сэр. Много. Слишком много. Всё потому, что в Индии нельзя убивать коров. Они священные.

— Это я и сам знаю.

Действительно, этим ходячим святым мощам не угрожал гамбургеровый ад.