Сергей Прокопьев - Есель-моксель (несерьезные рассказы)

- Наливай! - огорошила Елена Ефимовна.

Выпили на пару одну, другую бутылки... Нарезались до виртуальной реальности.

- Если в умат стану, - спрашивал Антолий, - ментам не сдашь?

- Никогда, - падая кулем с табуретки, отвечала Елена Ефимовна, - доведу до дома с дружеской попойки! А ты?

- Не бойся, друган, я рядом! - пытался подобрать "другана" с пола Анатолий. - Мы ведь люди, а не дешевки.

На следующее утро Елену Ефимовну от одного взгляда на рюмку выворачивало наизнанку, а супруг, обрадованный семейной гармонией вокруг горлышка, в постель ей опохмелиться несет.

Как откажешься, если задумала третий глаз открыть на всю диафрагму...

Повезло, у Анатолия, который летал на седьмом небе от вдруг нахлынувшего счастья, на пятый день беспробудного пьянства с любимой женой печень зверски забастовала...

Сдвигая точку сборки в другую реальность, Елена Ефимовна классно придумала на случай, если в ту же лужу в новом плаще угораздит, успокаивать себя формулой: я - молекула! я вся подчиняюсь законам природы... я растворяюсь в ней...

С этой формулой не материлась, оставив на гвозде клок юбки или порвав очередные колготки. Не скандалила с соседями, когда с только что побеленного потолка на только что наклеенные обои вдруг обрушивались потоки ржавой воды.

Заповторяет: "Я - молекула..." - и никакой потоп не страшен.

Наоборот, схватит кружку и добавит сырости со своей стороны.

Платье новое цыганке отдала.

Та, позвонив в дверь, попросила десять копеек. Елена Ефимовна позолотила ей ручку гривенником. А цыганка, будто кто подсказал про смещение сборочных координат, после копеек не к рублю, сразу к платью перешла.

- Отдай! - пристала.

Платье было гордостью скромного гардероба. Но очень уж хотелось Елене Ефимовне третий глаз заполучить, с которым можно в соболях ходить.

В соседнем доме жил Виктор Антонович Сурмач. Когда-то в райкоме партии заведовал орготделом, кроме этого страшно любил женщин с обширным бюстгальтерным наполнением. В настоящий момент сидел на пенсии, но при встрече приставуче зазывал Елену Ефимовну в гости.

- Пойдем, кое-что покажу.

"Знаю твое "кое-что", - думала зазываемая. Пространство она раздвигала весомым бюстом.

Но с наступлением периода смещения точки отнекаться от приглашения было нельзя.

"Я - молекула", - говорила про себя Елена Ефимовна, поднимаясь к обрадованному Сурмачу, у него даже лысина светилась от счастья.

"На этом диване придется смещаться, - подумала Елена Ефимовна, когда Сурмач зазвал из кухни, где угощал наливкой, в комнату, и заповторяла. - Я молекула, молекула, молекула..."

Диван был раздвижной. Сурмач засуетился вокруг него.

- Придержи, - поднял край.

И нырнул внутрь диванных закромов. Только задница обтянутая отполированными брюками осталась снаружи.

"За простыней, - обречено решила Елена Ефимовна. - Я - молекула..."

- Вот, - выскочил из дивана Сурмач с лысиной в пыли и паутине.

В руках он держал красную папку.

- Тут все речи и статьи нашего губернатора, когда он еще в горкоме работал. Сучара ренегатская, в два горла жрал от партии, а теперь поносит ее по всем телепрограммам! Ты газетчиков нынешних знаешь - передай, кто против этого проходимца. Пусть вольют ему перед выборами по самые гланды.

"Похоже, абзац наступает - даже пни старые не реагируют? - шла от Сурмача с красной папкой Елена Ефимовна. - Я - молекула..."

Но позже подумала: оно и к лучшему - опускаться по женской части не придется...

Однако не говори гоп... Повела Бонда на вязку. Хозяином пуделихи оказался мужичок не промах. Сам страшненький: головенка, как мячик с ушами, животень арбузом из штанов.

- Может и нам последовать примеру, - шкодно хихикнув, кивнув на собак.

И, вроде как шутя, попер с объятиями на Елену Ефимовну. Буром теснит ее в другую от самозабвенно вяжущихся собак комнату.

"Я - молекула", - дала себе установку Елена Ефимовна, укладываемая на кровать. И закрыла глаза для смещения точки в сторону незапланированной "вязки".

Вдруг мужичок, вовсю распалившийся на "молекулярную" даму, расстегивая ее кофточку, заорал не интимным голосом.

- Что? - испуганно схватилась за обнажаемый бюст Елена Ефимовна.

Причина трагедии находилась в другом месте. На оголенную по случаю "вязки" спину мужичка истребителем легких танков спикировал со шкафа кот. И вонзил, достигнув нижней точки траектории, острые когти в увлеченного хозяина.

Кот спрятался на верхотуре, когда в доме появился Бонд. И затаил злобу на хозяина за впущенного чужака.

Мужичку стало не до "вязки", он вскочил на ноги, сорвал кота со спины.

- Убью! - безжалостно швырнул в стену.

Кот возмущенно заорал от соприкосновения с бетоном.

На кошачьи-хозяйские крики с лаем - никаких условий для половой жизни вбежали недовязавшиеся пуделя...

После чего Бонд напрочь охладел к интимному процессу.

Мужичок тоже не мог настроиться на повторные объятия.

Вдобавок во входной двери заскрипел ключ хозяйки.

- Твой паразит, - заругался мужичок на жену, - всю вязку испоганил! Спрыгнул на собак с холодильника!.. Смотри, что скотоморда делает!

Кот, выражая негативное отношение к вязке собак, делал лужу посреди кухни.

"Погоди, он тебе еще на кровать нагадит", - со злорадством подумала Елена Ефимовна.

- Приводите завтра Бонда, - сказал мужичок официальным голосом и, подмигнув тайком от супруги, добавил шепотком, - жену с котом отправлю на часок подальше...

- Хорошо, - сказала Елена Ефимовна.

Мужичок сдержал слово в отношении кота и жены. Однако Елена Ефимовна посчитала, что "приводите" понятие растяжимое. И отправила на вязку мужа.

Тем не менее, избежать смещения точки сборки в сторону секса не удалось. Несколько раз пришлось становиться всетерпимой молекулой в кабинетах службы занятости. Мужики нутром чувствовали смещенность Елены Ефимовны. Она боялась на улице в глаза сильному полу глядеть - казалось, все горят готовностью посмещать точку.

Как-то к Елене Ефимовне зашел Федор Колотуша.

- Дай денег, - попросил. - У тебя, вижу, есть в чулке.

- Сколько?

- Все. На днях за лечение получу - отдам.

Елена Ефимовна полезла в книжный шкаф. Там в "Острове сокровищ" был клад для покупки газовой плиты.

"Сколько дать-то?" - мучалась, зная необязательность Федора.

- Все! - перебил нерешительность Колотуша.

Пришлось стать молекулой, выгрести клад до копейки.

После чего Федор пропал. Говорили, опять забомжевал с целью более глубокого постижения тонкоматериальных процессов.

А Елена Ефимовна подходила к старой, со всех сторон облупленной, с неработающей духовкой и сифонящей всеми конфорками плите только в сильно молекулярном состоянии...

Зато однажды проснулась и...