Стас Иванов - Вестник Хаоса

— Дарю, — сказала Камия. — Если не боишься лупить кулаками по башке, то дубинка будет лучшим оружием, чем кинжал. Убить ей так же трудно, как руками, а вырубить — намного проще. Стукнешь мага по котелку, и он сразу лишиться возможности колдовать.

— Прикольно, — ответил Егор. — Ну, спасибо, что ли.

— Не ради тебя стараюсь. Мне не хочется, чтобы вы подохли, пока не расплатитесь со мной, — язвительно изрекла Камия. — Ладно, что будешь делать, если на тебя нападет воин с мечом?

— Убегать.

— Правильно, — похвалила Егора девушка. — Значит, ты не безнадежен.

Вспомнив кое-что, Егор спросил:

— Кстати, насчет твоего обещания. Формально я ведь дотронулся до тебя. Пусть не до тела, но я точно коснулся твоих рук.

Камия криво ухмыльнулась.

— Запросто. Найди меня ночью — всё тебе покажу.

Казава впечатлял. За высоченной каменной стеной, опоясывающей весь город, простирались идеально прямые, широкие, мощенные булыжником улицы с возвышениями тротуаров и стоками для вод. Двух-трехэтажные каменные дома с черепичными крышами словно были перенесены сюда прямиком из Старой Праги, повсюду вдоль дороги стояли железные столбы, увенчанные стеклянными фонарями — пока потушенными. Деревья с подстриженными кронами и островки ухоженных газонов приятно радовали глаз, смягчая немного угрюмый вид города из камня. В скверах, утопающих в зелени, стояли скамейки, в небольших фонтанах журчала вода. И нигде не было ни соринки — улицы выглядели и на самом деле были абсолютно чистыми.

Казава казался полной противоположностью Эктабану. Они были словно день и ночь — построенный по заранее продуманному архитектурному плану Казава и стихийно возникший грязный Эктабан, напоминавший трущобы где-нибудь на задворках Земли.

К глазеющим на город Егору и Камии от будки с охранниками подошел Замбага.

— Все в порядке, можно проходить. И держите это. — Первородный протянул две бумажки.

На них стояло по восковой печати и было написано «сопровождает первородного мага Сперуа, ученика магистра первой ступени Дутрио. Разрешено находиться в городе три дня». Далее стояли цифры даты.

— Даже здесь без прописки никак, — проворчал Егор, скомкав и спрятав бумажку в карман. — Что за Сперуа и Дутрио?

— Надо же было как-то представиться, — ответил Замбага. — Тем более у меня есть медальон магической школы Дутрио. И это, — он огляделся, не подслушивает ли кто, — не смейте звать меня по имени. Здесь я — Сперуа, запомните.

— Ясно, вашество, — рявкнула Камия.

— Хорошо, малой, — кивнул Егор.

Панибратское и немного пренебрежительное обращение к подростку не осталось незамеченным, и страж ворот — тучный первородный в красной тунике до колен — неодобрительно покосился на чужаков.

Замбага помрачнел.

— Ну, вы. Проявите уважение. Вы, между прочим, находитесь в моих землях. Зовите меня великий маг Сперуа.

— Великий? — Егор повел бровью. — Маловат ты, чтобы звать тебя великим.

— Вот вредные людишки, — прошипел Замбага.

— Даже не представляешь насколько. Ладно, веди нас к гостинице. Хочу пожрать, помыться и поспать.

— Да откуда мне знать, где гостиница. — Замбага принялся с любопытством разглядывать город. — А красиво здесь. Прямо как в столице. Кажется, Брагия не сильно изменилась.

— Ошибаешься, мальчишка, — возразила Камия. — Я сама несколько лет не была в Брагии, но говорят, что с приходом Нидзы всё стало по другому. Говорят, стало хуже.

— Серьезно? — удивился Замбага. — А как по мне, город процветает и всё спокойно.

Камия пожала плечами.

— Сама вижу. Может, слухи всё врут…

От Эктабана отличался не только сам город, но и его жители. Люди и демоны, населявшие поселение вольных, походили на участников маскарада, разодетых кто во что горазд — от грязных лохмотьев и кричащие-безвкусных ярких шмоток, до мехов и новехоньких блестящих доспехов. Преобладали, однако, именно лохмотья. В Казаве же все следовали единому стилю: женщины — в скромных, строгих платьях, мужчины — в длинных, подпоясанных камзолах или легких кожаных куртках, с короткими стрижками. И все обязательно в обуви — туфлях или низких сапогах. В Эктабане же легко можно было встретить человека не то что без обуви, но даже без штанов.

Да и воспитаны местные были не в пример лучше сброда из вольных земель. Никто не плевался, никто не повышал голоса. Передвигались они неторопливо, степенной походкой, и всегда уступали дорогу.

Впрочем, уступать дорогу их мог заставить немного диковатый вид растрепанной троицы, шествующей посреди дороги. Щеголевато выглядящий Егор с важным видом шагал в центре, ведя за уздечку огромного коня, по правую руку от него плелся полу-живой Замбага, а по левую топала гоповатая Камия, нагло пялившаяся на прохожих. Завидев странную компанию, местные тут же спешили перебраться с дороги на тротуар и отводили глаза. Либо вообще сворачивали на боковые улочки, спеша скрыться из вида.

— Какие-то они все зашуганные, — заметила Камия, уставившись на юношу-первородного, проходящего мимо. Тот, поймав на себе внимательный взгляд, поспешно опустил голову и ускорил шаг.

— А ты сделай лицо попроще, — посоветовал Егор. — У тебя видок, как будто ты собираешься кого-нибудь грабануть. Они ж тебя реально боятся. Даже я бы убежал, если бы встретил тебя ночью.

— Да ты бы по-любому убежал, если бы встретил меня ночью, — парировала Камия. — Но сейчас-то я выгляжу как девушка.

— Ага, как очень стремная девушка, — поправил её Егор. — Страшная и мужеподобная, я бы сказал…

Махнув рукой, Камия тыльной стороной ладони врезала Егору по животу. Даже не ударила, а легонько шлепнула, но этого хватило, чтобы тот, задохнувшись, замолк. Что неудивительно — Камия не врала, когда говорила, что весит как четверо здоровых мужчин. В облике зверя она была раза в два выше и шире себя, и, когда превращалась в стройную, невысокую девушку, лишняя масса не исчезала в никуда. Просто её кости и мышцы были намного плотнее, чем у нормального человека. И с весом под четыреста кило, с нечеловеческой скоростью и умением драться и правильно прикладывать к удару свою массу, она могла врезать будь здоров. От её пощечины слег бы даже сам Майк Тайсон в свои лучшие годы, а простого человека она могла отправить в нокаут обычным щелбаном.

— Вот скотина, — сказала, обидевшись, Камия. — Вырвать бы тебе язык. Дольше, кстати, проживешь.

— Ну вот. Что и требовалось доказать, — иронично произнес, потирая живот, Егор. — Чуть что — сразу начинаешь грубить. Благородные девицы так себя не ведут.

— Я не благородная девица.

— Я и не сомневался, — улыбнулся Егор.

— В чем не сомневался? — насупилась Камия. — В том, что я не благородная?