Павел Зайцев - Увидеть море

Не каждый раз, но хотя бы раз в неделю, какой-нибудь особо остроумный «лицеист» добавляет «Кроликов!», и это добивает даже самых невозмутимых грызунов гранита науки. Хохот уже охватывает всех, включая усатого препода-перекликуна.

Вот в таком вот пространственно-временном континууме у моего товарища Бориса родилась идея записаться в подпольный клуб рукопашного боя «Русский Стиль». С Борисом мы познакомились в юридическом классе лицея. Помимо своего старинного русского имени он обладал яркой внешностью. Был высок, широкоплеч, голубоглаз, светловолос и кучеряв. Учился Борис на отлично, демонстрировал энциклопедические, как мне тогда казалось, знания по всем предметам и держался исключительно солидно, но вместе с тем располагающе. (Через много лет эти качества привели его в ряды депутатов одной из региональных российских дум, чему я не был удивлён).

- Убойная штука, — шепотом он поведал он мне на перемене. — Основана на старинной системе славяно-горицкой ратной сечи вятичей.

Столь замысловатое определение вызвало у меня лёгкий когнитивный шок, но так как ничего плохого или хорошего по поводу знаменитого боевого искусства я сказать не мог, то ограничился лишь сдержанным кивком и многозначительным взглядом.

«Наслышан», — выражала глубокомысленно-понимающая мина моего лица. Борис был для меня непререкаемым авторитетом в области всего культурного, и я не хотел ударить перед ним в грязь лицом.

Это именно он вытащил меня из глубин музыкального невежества, где я вместе с большинством своих периферийных сверстников, как невинный Адам в раю, наслаждался нехитрой смесью из Сектора Газа, Цоя и Сергея Лемоха, не вкусив запретного плода Металлики, Аморфиса, Каркаса, Слейера и Моторхеда.

На первую тренировку мы отправились вместе со старшим братом Димой, который к тому времени уже года три как сменил интересы с борцовских матов на водку и женщин и с энтузиазмом откликнулся на предложение восстановить форму в компании загадочных андерграундных славянских сечевиков.

Зал для тренировок находился в городской промзоне, и добраться туда через непролазные канавы и стаи нетолерантных одичавших собак — уже само по себе было испытанием. Сквозь мрачные коридоры полузаброшенного завода мы попали в импровизированный спортзал, где и ковались будущие берсерки.

Основной контингент занимавшихся составляла молодёжь довольно тщедушного и «ботанического» вида, но среди них мелькала пара довольно матёрых адептов русского стиля. Пока я гадал, кто же из этих двоих является тренером, про ратные подвиги которого уже был наслышан от Бориса, от толпы разминающихся отделился самого жалкого вида дядька и просеменил к нам. Своей неказистостью он, наверно, выделялся бы даже на военном смотре сисадминов. Уж слишком непредставительно он выглядел. Около метра семидясети ростом. Узенькие плечики, тонкие ручки и аккуратное круглое брюшко под впалой грудью. Тоненькие кривые ножки были в облипку обтянуты видавшими видами трико-алкоголичками с пузырями на коленках. Всю эту шаткую конструкцию лет тридцати пяти венчала большая неровная голова с одутловатым лицом и причёской а-ля «Привет Градскому от Летова».

- Ну что, парни, будем знакомы! Я — Данила. Заниматься хотите? — бодро пискнул он, переместившись в наш угол. Готовность «парней» тренироваться таяла с каждой минутой, но делать было нечего, мы уже все равно пришли, к тому же в зале было зябко и, чтобы окончательно не замерзнуть, не помешало бы подвигаться. После разминки все расселись по кругу и прослушали лекцию о том, почему «славяно-горицкая борьба» круче самбо, карате и бокса. Основными аргументами было то, что она древняя и то, что она русская. Не ограничившись словесными доводами, тренер вдруг вперил пылкий взгляд в моё полное здорового скептицизма лицо — он явно хотел подраться.

- Ты! Иди сюда! — Данила потянул меня в центр круга и, притащив откуда-то ржавый кухонный нож, стал ко мне спиной и приказал приставить тесак к его горлу.

- А теперь, попробуй перерезать мне глотку, — сварливо прогундосил он, после чего запрокинул руки назад, с силой вцепился мне в волосы и начал довольно безуспешно тянуть мою голову вниз и вбок.

В спортзале повисла неловкая тишина, нарушаемая лишь агрессивным сопением дергающего меня за локоны сенсея. Я был обескуражен таким нетривиальным подходом к обороне против ножа и, скривившись от боли, продолжал стоять, держа нож у горла Данилы. Унизительная эта ситуация бы длилась ещё Бог знает сколько, но я, наконец, сообразил, что пора бросить нож на пол, после чего довольный Данила отпустил мою причёску и, приосанившись, горделиво обвёл взглядом учеников.

К моему удивлению кроме меня и моего брата все остальные ученики взирали на основного сечевика с глубоким почтением и вниманием.

- На самом деле ты бы просто не смог меня порезать, — снисходительно объявил он мне. — Моя кожа в экстремальной ситуации становится, как камень. Достигается специальными упражнениями.

Приободрившись после «победы» надо мной, тренер видимо решил развить успех, и позвал в круг моего брата.

- Свиля! Тактика травы и ветра, — загадочно произнёс он и вдруг затрясся, дергаясь всем телом.

Сначала я даже слегка запереживал за него, заподозрив эпилептический припадок, но через несколько секунд хаотичные движения стали более упорядочными и плавными, и он, довольно непристойно вихляя бёдрами, на цыпочках направился к моему брату.

- Толкай меня, — приказал он. Дима легонько толкнул тренера в плечо, после чего тот изогнулся в виде вопросительного знака, (это, как я понял, должно было символизировать траву на ветру) и с размаху агрессивно шлёпнул ладошкой по каменному плечу брата.

- Возвращаю энергию, — завопил он угрожающе.

Дима нахмурился и, резко выпрямив левую руку, толкнул тренера в грудь. Не ожидавший такой стремительной атаки тренер, несолидно взмахнул руками и неуклюже шлёпнулся на пятую точку.

Среди юных сектантов пронёсся неодобрительный ропот.

- Молодец! — вскочил с пола Данила, потирая ушибленную попу. — Ты вернул энергию. Быстро схватываешь!

На лице его играла поощряющая улыбка, но маленькие красные глазки загорелись недобрым огнём.

- Держи нож, — зловеще произнес он.

Дима взял в правую руку нож и вытянул перед собой в непосредственной близости от брюшка сечевика. На этот раз учитель не был настроен шутить, резко схватив брата двумя руками за запястье, дёрнул, пытаясь выкрутить ему руку с ножом. Однако ничего не произошло, железная рука бывшего борца осталась на том же месте. Дима явно решил поиздеваться над тренером.

Покрасневший от натуги Данила дёргался из стороны в стороны, гневно тряся щёчками, но, то ли мой брат, действительно очень быстро схватывал древнее сечевое искусство славяно-горцев, то ли просто разница в физической подготовке была обширна, но кончилось всё тем, что тренер позорно отпустил руку с ножом и затравленно уставился на брата, пытаясь восстановить дыхание.