Павел Зайцев - Увидеть море

Наши рожи с бодуна были так страшны, что худосочный Нияз без долгих уговоров сел с нами в машину и повез показывать дом, где кутил с друзьями главный друг Балуна Фарух.

План был прост, как все гениальное: я выманиваю Фаруха под предлогом разговора, Лёня порицает его словесно, потом бъет по лицу, восстанавливая высшую справедливость. Короткое прощание. Отъезд. Банкет.

Однако все как-то сразу пошло не так. Фарух вышел вальяжно и повёл себя, как Соловей-разбойник из анекдота про отца Ильи Муромца*.

Он очень вежливо и с улыбкой поздоровался со мной, Гошей и Димой, и тут же набросился на Леню.

- Ты что… (мат-перемат)…не понял, что я тебе сказал (мат-перемат)?! Что, я сказал, будет, если ты (мат-перемат) кого-нибудь приведешь?! А?

- По морде получу… — грустно ответил Балун, потупив голову, как ученик, не выучивший урок.

- Так какого…(мат-мат-перемат-мат-мат-перемат)…!!!

- А вы? — с пафосом в голосе повернулся к нам главный друг Лени, — вы приехали вступаться за это чмо?

С этими словами он скорчил презрительную мину и указал на Балуна. «Чмо» смотрело на нас пристыжено и с удивлением, как бы вопрошая: «Ну, действительно, ребята! Что ж вы так?»

Репутация наша стремительно падала.

- Да, нет, — перехватил я инициативу. — Чмо, тут, похоже, само по себе, а, вот, я пришел спросить, почто ты, козлина такая, меня за глаза поносишь и ругаешь?

Раздувшийся от собственной важности Фарух округлил две черные маслины и уставился ими на меня.

- Паша, да ты (мат-перемат)…

В этот момент я коротко, но от души хряснул лучшего друга Лёни в заросшую черной бородой челюсть.

Таджик картинно схватился за лицо, согнулся и горестно взвыл, не прекращая изрыгать ругательства в мой адрес.

Все это выглядело очень некрасиво, поэтому я, не задумываясь, всадил в кучерявую голову ещё пару увесистых хука. Вой затих и Фарух крепко прижался к моей груди, не желая нести ущерб. Не то, чтоб мы были с ним особенно близки, однако, понять его было можно. Несомненно, в этот момент он чувствовал себя довольно одиноко.

- Делай что-нибудь, — рявкнул Дима Балуну, толкнув его в направлении испуганного Нияза.

Мучаясь от стеснения и неловкости, Леня приблизился к противнику и нерешительно приобнял того за шею. Нияз откликнулся на объятья, и пара рухнула в траву, натужно сопя.

В этот момент к нашим танцам на лужайке поспешили присоединиться друзья Фаруха. Три коренастых колобка выкатились из трехбедрумной горницы и понеслись мимо Гоши и Димы прямиком ко мне.

Эмоциональный Фарух сжимал мои руки, лишив меня возможности защищаться. Я мог лишь беспомощно взирать на приближающиеся кулаки врагов.

- Эээ, парни? — тревожно проблеял я Гоше и Диме, пробуждая их от оцепенения. Гоша толкнул первого пробегавшего мимо таджика по направлению к Диме, который недолго думая насадил того на короткий апперкот. Со вторым произошла та же история. Третий понесся в сторону Димы самостоятельно.

- Да я же тебя съе-е-ем! — ревел он на ходу в ярости от непочтительного обращения с соплеменниками.

Однако то ли он был не слишком волк, то ли Дима был не Красная Шапочка, но апперкот нашёл очередную челюсть. Как раз в этот момент я изловчился и приложил Фаруха коленом в лицо — тот сник и сполз на землю.

На секунду вокруг стало тихо. В быстро сгущающихся тропических сумерках силуэты скрючившихся таджиков живописно белели майками на бетонном драйвуэе. Вяло перебирая конечностями, они напоминали выловленных моряками гигантских креветок. Где-то далеко на яхте играла зажигательная сальса, в нестриженном газоне шуршали прическами Балун с Ниязом, а на чердаке дома уже завели свою печальную песнь вечерние цикады. Очарование момента проникло в наши сердца, но пора было уезжать.

- Хватит обниматься, б***ть, — проворчал Гоша, отправляя Нияза в кусты размашистым пинком, и доставая Леню за шкирку из густой травы, — поехали уже.

-…а я его!

- Ну ты да, а я вон того… а Дима…

- Да Дима, вообще, красавец!

Возбужденно обсуждая детали битвы, мы неслись на Эклипсе по усеянному пальмами Лагуна Драйв под звуки рока. Но радость оказалась преждевременной. Когда мы подкатили к нашей высотке, мобильный в моем кармане тревожно зазвонил.

- Это Паша? — раздался в трубке зловещий голос. — Мы едем к тебе. Все едем. Если не выйдете, взорвем аппартмент.

Гоша возбужденно ходил по комнате, натыкаясь на Димины гантели. Я задумался, усевшись на тренажер. Балун мрачнел побитым фейсом из угла кровати. Дима, воспользовавшись моментом, налил водки и украдкой махнул стопарик, не закусывая. Беседа не клеилась.

- А сколько это «все»? — озвучил Гоша вопрос, волновавший многих.

- Ну, человек десять-пятнадцать, думаю, — прикинул я.

- Н-да… — угрюмо протянул Дима.

Враги предложили нам встретиться на заброшенном стадионе за городом. Мы взяли тайм-аут, чтобы обдумать ответ. К чему врать — было страшновато.

- Нет, однозначно надо здесь встречаться, около аппартмента на парковке, — заявил Дима.

- А, может, просто поедем на стадион и все? — предложил ополоумевший от страха Балун, — ну побьют…но не убьют же они нас, в конце концов.

- Да? — разозлился я, — а кто им помешает? Ты что ли? Они без ножей, вообще на разборки не ездят.

- Но и не выйти нельзя, — мрачно сообщил Гоша. — Совсем позор будет.

- Эээх, счас бы циркачей сюда! Можно было бы силенками наравне померяться, — мечтательно протянул Дима, наливая себе второй «для храбрости».

«Циркачи» были спортивной акробатической труппой из Череповца, временно квартировавшейся в соседней Тампе. Они отличались крепким сложением и способностью поглощать чудовищное количество водки, что нас в свое время и сблизило. Однако ехать до них было не меньше часа, и телефонами мы обменяться не успели.

- Циркачи, говоришь? — я резко встал с тренажера и потер руки. — У меня, кажется, есть идея!

На разборку таджики оделись в связи со своими сумбурными и противоречивыми представлениями о моде. Кто-то щеголял в парадных трико и начищенных до блеска туфлях, кто-то вырядился в черную шелковую рубашку и набриолинил волосы. Лица у всех были одинаково кровожадные. При нашем приближении из толпы начали раздаваться агрессивные выкрики.

«Ни хрена себе, пятнадцать человек!» — подумал я, окинув подслеповатым взглядом клубившуюся вокруг нескольких тачек темную толпу.

Несколько человек отделилось от скопления, и я с удивлением узнал группу русских студентов тоже Лениных друзей.

- Вы уж извините, — виновато сообщили нам они, — но мы не могли не приехать, нам с таджиками ещё жить.

«Вот жеж козлы», — подумал я.

Однако вслух произнёс следующее:

- Так, ну что… сейчас едем на стадион, а там мы разбирать не будем, кто тут по делу, кто нет. Всем достанется!