Виктор Шендерович - Цветы для профессора Плейшнера

Что усы топорщишь, хорохорясь?
Что по шкафу ходишь моему?
Или ты совсем забыл про совесть?
Или ты не русский, не пойму?

Или нет управы супостату,
Влезшему с ногами на карниз?
Или я стерплю, прусак проклятый,
Твой безродный космополитизм?

Не надейся! В туалете зябком,
Зоркость глаза удесятеря,
Я тебя прихлопну правым тапком,
Чтоб не жил ты больше там, где я!

Маруся! ты в своем запросе
Напомнила про ночь у пруда.
Не будем забегать в вопросе —
В нем нету ясности покуда.

Скажу, чтоб не ходить кругами
(Ты знаешь, я бываю резок),—
Нам надо изменить регламент,
Учтя балансы интересов.

Ты или с Пашкой из совхоза,
Или от Пашки отделяться!
Пора по этому вопросу
Тебе, Марусь, определяться.

Ведь я ж потомственный аграрий,
А Пашка выпивши опасен…
Скажи с учетом всех реалий —
Да или нет? А я согласен.

В совхозе «Стремя коммунизма»
Подходам старым нету места!
Отчизна в рамках плюрализма
Цветет от Пленума до Съезда.

С тобой на хозрасчета рельсы
Желаю лечь, пока не помер.
Пиши. В надежде на консенсус —
Иван Авдюшкин, округ номер…

Как попал под эту я обложку,
Помню смутно. Только — кровь из носу.
— Не вертись! Держи покрепче ложку!
Жуй-глотай!
(И я глотаю слезы.)

С манных каш вытягивалось тело,
Телу на линейку не хотелось.
— Пионер, к борьбе за это дело.
Будь готов!
(Готов, куда ж я денусь!)

У нее глазищи — в лазурите,
У нее в авоське — апельсины…
— Абитуриент, билет тяните!
— Я тяну. — Вы тянете резину.

Сопки ослепительные — ах ты,
Самоволки сладкий промежуток!
— Рядовой, пять суток гауптвахты!
(Господи помилуй!)
— Есть пять суток!

И теряя строчки между делом,
И стирая годы, как сквозь терку:
— Имярек, зайдите к завотделом
На пятиминутку, на планерку!

В гроб сосновый, четырехугольный
Лягу я в неведомые годы…
— Не вертите головой, покойный!
Что вы здесь не видели?
— Свободы.

Когда я помру и меня отвезут в крематорий,
Чтоб сжечь мои кости и в нишу мой прах запихнуть,
Я стану любезен какой-нибудь славной конторе,
Которой при жизни я не был любезен ничуть.

И хлам моих папок немедля окажется нужным
Стране и народу, лифтерам, швеям и врачам,
И сорок поэтов о нашей поведают дружбе,
И сто критикесс над строкою моей заурчат.

Потом в мою честь назовут пивзавод или трактор.
Возьмут интервью у вдовы и отснимут кино,
И книжку издерганный музами главный редактор
Подпишет к печати, что мог бы он сделать давно…