Игорь Иртеньев - Безбашенный игумен

Ну и кому нужны таблетки эти?

В мои года – а мне за шестьдесят —

И так-то мало радостей на свете,

Так эту отобрать еще хотят.

Возможно, что они по вкусу мышкам,

Я с ними, честно говоря, не пил,

Хоть пью уже почти полвека с лишком

И в этом деле опыт накопил.

Я принимаю сотку за обедом,

При этом редко обходясь одной,

Еще по двести вечером с соседом

И триста на ночь, но уже с женой.

Как мы душевно выпиваем с нею!

Единая нас связывает нить,

Конечно, я обязан Гименею,

Но что мне пьянство может заменить?

Намедни мы с любимой так поддали,

Что только чудом лишь не подрались,

Зато какие нам открылись дали,

Зато какая нам отверзлась высь!

Наука в этом толк не понимает,

Она в расчет эмоций не берет,

Наука людям только кайф ломает

И, я надеюсь, скоро отомрет.

«Брежнев – это не знак минус. Для нашей страны это огромный плюс».

Хочу задать со всею прямотой

Вопрос предельно ясный и простой:

Чем так уж вам не угодил застой?

Мне, например, при нем жилось неплохо.

Я Брежнева бы лично не корил:

Ведь он, чего бы кто ни говорил,

Немало дел хороших натворил —

У нас была великая эпоха.

У нас была могучая страна,

Всего, что хочешь, было там сполна:

В ней выплавлялось море чугуна

И запускались грозные ракеты,

От супостата наш покой храня.

Соседи нас боялись, как огня,

А стало быть, отчасти и меня,

И как-то грело, я признаюсь, это.

Все кончилось в один несчастный день,

Все враскосяк пошло и набекрень,

Пятнадцать лет тянулась эта хрень,

И чудом лишь не выпал я в осадок.

Но слава богу, что нашелся тот,

Кто совершил великий разворот,

Кто за собой повел назад народ,

И воцарился вновь в стране порядок.

Пусть кто-то назовет его «застой»,

Но я в той консистенции густой

Капитализм наш новый развитой

Интуитивно прозреваю.

И вечности, считай, что на краю

Его я наступление пою,

Терзая лиру бедную свою,

И слезы счастья не скрываю.

Новым вождем индейского племени чероки избран Билл Джон Бейкер. Его соперником на выборах был Чед Смит, который возглавлял племя чероки на протяжении последних 12 лет.

Если спросите, как вышло,

Что на смену Оцеоле,

Монтегомо, Чингачгуку,

Да тому же Гайавате,

Имена которых с детства

В нашей памяти застряли,

Билл Джон Бейкер с Чедом Смитом

Появились вдруг внезапно,

Я скажу вам, я отвечу:

«Хрен их знает, как так вышло,

Но уж раз стряслось такое

По каким-то там причинам,

Примириться с этим надо,

И не дело бледнолицых

Разбираться в погонялах

Краснокожих братьев наших.

Пусть подобные вопросы

Меж собой они решают».

А за этим вслед добавлю:

«Даже если у чероки

(Что не только марка джипа,

Как всю жизнь нам тут казалось,

Но известное, пусть даже

И в далеком прошлом, племя),

Если даже у чероки

Для нацлидера законом

Ограничен срок правленья,

Почему ж тогда в России,

Что коленно-локтевую

Поменяла нынче позу

На державную осанку,

Нас разводят Черный Пояс,

Он же Гордый Буревестник,

Вместе с Плюшевым Медведем

Среди бела дня прилюдно,

Словно лоха на базаре?»

Я скажу вам, я отвечу:

«Потому, что нам, гагарам,

Недоступно и не нужно

Избирательное право,

И любое чудо в перьях,

Что вождем себя объявит,

Будет править здесь до гроба.

А как звать его – неважно,

Пусть хоть Рваная Резинка».

В этой жизни так мало гламура,

В этой жизни так много дерьма,

Смотрит небо осеннее хмуро,

Словно нищая старость сама.

Не по диким степям Забайкалья,

Проклиная лихую судьбу,

В пенсионную мрачную даль я

По Москве ненавистной гребу.

Жизнь моя кое-как еще длится,

Но стремится при этом к нулю,

Оттого земляков своих лица

С каждым днем все сильней не люблю.

С неизбывной сосущей тоскою

И укором в голодных очах

Я тащусь буржуазной Тверскою

С некрасивой сумой на плечах.

На витрины роскошные пялюсь,

Где товаров любых завались,

И артритный срединный мой палец

Сам собой устремляется ввысь.

Пусть прослыть экстремистом рискую,

Пусть плохая грозит мне статья,

«Захвати, – призывает, – Тверскую!»

Комсомольская старость моя.

Стихи мои, простые с виду,

Просты на первый только взгляд,

И не любому индивиду

Они о многом говорят.

Вот вы, к примеру бы, смогли бы

В один-единственный присест

Постичь их тайные изгибы

И чудом дышащий подтекст?

Да я и сам порой, не скрою,

Вдруг ощущаю перегрев

Всей мозговой своей корою,

Пред их загадкой замерев.

Метафизическое лыко

Там метит каждую строку,

И в чем сокрыта закавыка,

Сам до сих пор не просеку.

Непостижима их начинка

Людскому мозгу до конца:

Там есть перчинка, и горчинка,

И мимолетная блядца,

Там разом густо, разом пусто,

А иногда вообще никак,

Но всякий раз из них искусство

Свой подает товарный знак.

Идет в моем культурном слое

Неуправляемый процесс,

Формально связанный с землею,

Но одобряемый с небес.

Согласно заявлению Дмитрия Медведева, проведенная в ходе реформы аттестация показала, что большинство сотрудников МВД – «профессионально подготовленные и ответственные люди».

Где б ни был я, повсюду и везде

В рассветный час или в глухую полночь

Уверен, что сотрудник МВД,

Случись чего, придет ко мне на помощь.

Придет его простое большинство,

Да так, что не покажется мне мало,

Как строгого закона торжество

Над рыночной стихией криминала.

Чтоб вовремя наказан был порок,

Чтоб сорвана была с порока маска,

Придет оно, большое, как глоток,

И доброе, как бабушкина сказка.

Не злобный дикий милиционер,

Но ласковый домашний полицейский —

Победы света явственный пример

Над ледяною чернотой летейской.

Пусть внутренних еще по горло дел,

Что сделать нам, друзья, необходимо,

Я верю, что не вечен беспредел

И зло добром с лихвою победимо.

Не понимаю только одного.

Ну кто бы объяснил бы мне, кретину:

Куда мы денем это меньшинство,

Что портит тут сегодня всю картину?

В среду на Охотном Ряду прошло последнее пленарное заседание Государственной думы пятого созыва.