Олифант Олифант - Секреты крылатых слов и выражений[СИ]

— Негодяй, — завопил Катон. — Держи вора!

В несколько прыжков он настиг мерзавца, и уже было изловчился схватить за волосы, как на его пути возник огромный, голый по пояс негр.

— Не тронь ребёнка, — просипел чернокожий, дыша в лицо чесноком и вином.

— С дороги, раб! — Катоном овладело бешенство.

Однако, кто–то сзади крепко обхватил его руками, а негр, обнажив в улыбке белоснежные зубы, не размахиваясь, ловко ударил Катона в живот. Римлянин, задыхаясь, упал в пыль. Откуда ни возьмись, вынырнул давешний воришка и одним движением сдёрнул с руки золотой браслет. Чернокожий, подмигнув мальчишке, тоже склонился над поверженным, и его пальцы принялись стремительно шарить по тоге, срывая серебряные застёжки.

— Помогите! — из последних сил выкрикнул Катон и получил удар кулаком в горло…

Неделю он провёл в кутузке, проклиная всех на свете и грозя ужасными карами стражникам. Затем был тайно продан в рабство контрабандистам. Пытался бежать, был пойман и безжалостно выпорот. Позже, бежал вторично, несколько дней скрывался в приюте для прокажённых, просил милостыню. В конце концов, ночью перелез через стену римского посольства, чудом спасшись от стрелы, пущенной стражником…

— КАРФАГЕН ДОЛЖЕН БЫТЬ РАЗРУШЕН, — с этих слов начался его доклад в Сенате.

КАСТОР И ПОЛЛУКС

Боги Олимпа частенько спускались на Землю поразвлечься и, заодно, подправить генофонд Эллады. С одним из таких посещений связано появление близнецов Кастора и Поллукса. Родились они у жены спартанского царя Тиндарея, немало удивив последнего. Согласно свидетельствам очевидцев, царица снесла яйца из которых, впоследствии, и вылупились братья. (Историкам, правда, ближе версия, что из яйца появился только Поллукс). О божественном же зачатии заговорили, когда вспомнили, что девять месяцев назад в окрестных прудах резвился некий лебедь с пучком молний в правой лапе.

— Уж не знаю, Зевс, не Зевс, — ворчал Тиндарей. — Но, вот этот, явно мой.

И гладил по голове крошку Кастора. Скорее всего, чутьё не подводило царя, ибо Поллукс оказался бессмертным. Мог часами сидеть под водой, легко переносил укусы ядовитых змей, не сгорал в костре, куда залезал на спор.

Несмотря на некоторую разницу в генах, братья обожали друг друга и всегда действовали заодно. Воевали, крали девиц, дрались, грабили. Но, однажды, Кастор, пронзённый копьём, был вынужден расстаться с Поллуксом, отправившись в мрачное царство Аида. Обезумевший от горя, близнец воззвал к биологическому отцу (Зевсу) с просьбой также лишить жизни и его. Зевс, довольно трепетно относящийся к своим многочисленным земным отпрыскам, внял мольбам. С присущим ему чувством чёрного юмора, повелел братьям сутки проводить среди мёртвых, а сутки блаженствовать на Олимпе. Воистину, «соломоново решение».

КАШТАНЫ ИЗ ОГНЯ ТАСКАТЬ

Нарвал как–то раз Царь Обезьян каштанов. Развёл костёр, дождался, пока он прогорит и бросил плоды в угли. Сидит себе на камне, трубочку покуривает, на звёзды смотрит. Вокруг джунгли шепчутся на сотни голосов, и, кажется Царю Обезьян, что вокруг ночное бескрайнее море. А сам он на крохотном островке, и ждут его безмятежные годы сладкого одиночества. Только вода, небо, отблески углей и мысли о вечном…

— Можно каштанчик?

От неожиданности (кажется, он задремал) Царь Обезьян вскочил на ноги. По другую сторону от тлеющего костра сидел на корточках голый человек.

— Это ты, Маугли? — прищурился Царь.

— Я, — человек оскалил жёлтые зубы. — Каштанчик можно?

— Угощайся.

Маугли, немедленно выхватил из огня каштан, и, подув на него, съел. За первым последовал второй, затем третий. Царь Обезьян, поняв, что может остаться без ужина, изготовился было достать и себе каштан. Однако, Маугли, заметив его жест, глухо зарычал. Впрочем, тут же осёкся и неумело попытался сделать вид, что урчит от удовольствия.

— Пора тебе к людям возвращаться, — мрачно констатировал Царь Обезьян. — Зажился ты среди волков.

Тот шумно поскрёбся, хотел что–то сказать, но смолчал.

— Ну? Что хотел сказать?

— Мы с тобой одной крови, — полувопросительно выговорил Маугли.

— О, Будда, — горестно простонал Царь Обезьян. — Ему третий десяток пошёл, а всё, как дитя. Завтра на рассвете отведу тебя в селение. А, теперь, ступай.

Вечер был испорчен. Он, брезгливо морщась, куснул каштан, пожевал и выплюнул.

КВАДРАТУРА КРУГА

КВАДРАТУРА КРУГА — нерешаемая (при помощи циркуля и линейки) задача о разыскании квадрата, равновеликого данному кругу.

Далеко не каждый, из употребляющих это выражение, признается, что понимает его смысл. Но, согласитесь, звучит оно роскошно. КВАДРА–ТУРА–КРУГА! Просто, бери и вставляй в стихи.

У орденоносца

Лопнула подпруга.

Вот такая, братцы

Квадратура круга.

или..

У Петра Поленова

Умерла подруга.

Вот такая хрЕнова

Квадратура круга.

Кстати! Заменяя «квадратурой круга» словосочетания, типа, «такая непонятка» или «полная ж…», можно неплохо поднять свой рейтинг в глазах коллег.

КВАСНОЙ ПАТРИОТИЗМ

В конце девятнадцатого века в российской литературе появился новый герой.

Не аристократ с бокалом «Veuve Clicquot», в изящно отставленной руке.

Не романтический морской офицер с кортиком.

Не длинноволосый студент, умница и повеса.

Не ловкий купец, балагур и хитрован.

Не цирковой гимнаст, не каторжник, не художник, не учёный и не политик. Даже не сыщик! А простой крестьянин.

— Он всё понимает, — надрывались газеты. — Степенен и, одновременно, лукав наш хлебопашец. Мы с вами, господа, изоврались, да оскоромились. Мужик же, честен, справедлив и чист душой. Только ему, живущему средь лесов и нив, понятен смысл жизни. Зачем мы на этой Земле? Куда идём? Дай же ответ, народ богоносец! Прислушайтесь к нему, откройте свои сердца и познайте истину. Идите и примите правду из мозолистых рук.

И, ведь, пошли. Пылкие юноши отпускали бородёнки, рядились на дачах в косоворотки и устраивали экскурсы в ближайшие деревни. Поясно кланялись встречным, задумчиво теребили пальцами колоски, а, повстречав корову, глубокомысленно охлопывали её. Заглядывали в избы, приносили гостинцы, дарили книги.

— Аркаша, как в лаптях–то вольготно ходится.

— Володенька, вы порты булавочкой зашпильте, а то, право слово, неудобно.

— А этот квас, ce n'est pas mauvais!

— Надюша, у них тут нет дамской комнаты. Здесь все «до ветру» ходят. Ах, ну откуда я знаю, как?

— Пётр Алексеевич, бросьте папиросу. Откуда в вас это барство? Какой вы, право, бука. Чувствуете, как гречихой пахнет? Или это овсы?..

И кто возьмёт на себя смелость осудить молодёжь, когда сам Лев Толстой в суконной рубахе за сохой ходит! Хорошо же. Порты не жмут, шагается легко. Картуз от солнца спасает. Крошки в бороде весело шуршат. Ни узких штиблет, ни воротничков, ни режущих подтяжек. В народ, господа. В народ!