Николас Шифоньер - Блюдце, полное винегретов

В 1977 году появился следующий опус «Флойд», «Животные отбросы». Первоначальное название альбома, «Свинское озеро» (с такими песнями, как «Боровы», «3 разных свиньи в полете» и «Свинтусы») послужило мишенью нападок со стороны Американской Ассоциации Свинины, которой показалось, что с «прочим белым мясом» обошлись несправедливо. Под давлением мощного сельскохозяйственного консорциума Уотерс переработал лирику альбома, изобразив различные типы людей через описания собак, которых они ему напоминали.

Уотерс вспоминает: «Понимаешь, я наткнулся на идею после просмотра старого мультфильма по ящику. На самом деле она не так уж и хороша. По большей части полное говно. Мне больше нравился свиной аспект, но, сам понимаешь, надо удовлетворять публику. И я подумал, какого черта? В смысле, это же просто рок–н–ролльная пластинка. Но вот, что я тебе скажу: когда наступит крупный экономический кризис, все эти засранцы из Американской Филологической Ассоциации проглотят все как есть, если я что–то в этом смыслю».

На последующих гастролях Уотерс еще более отдалился от публики, повесив между залом и сценой огромную надувную свинью, которая закрывала обзор всем, кроме нескольких зрителей в первых рядах. А чтобы этим счастливчикам не казалось, будто бы их кумир обращается с ними недостаточно сурово, он отрядил роуди выходить на сцену во время выступлений и плеваться в злополучных фэнов. Уотерс также злил своих партнеров по группе, выкрикивая во время каждого концерта размеры туфель их жен.

В конце турне Джонатан Мерзкийтипнелюбящийрокзвезд написал в удачно окрещенном «Иллюстрированном журнале для механиков», что «Флойд» наконец преодолели свою извечную неспособность не опаздывать на концерты, но их звучание теперь стало «совсем как тот шлак, что льется из громкоговорителей в торговых центрах, сущая дрянь. «Розовый Флойд» окончательно повернулись спиной к… своим верным поклонникам и изошли на сопли со слюнями. Я бы сказал, что им надо возвести на сцене торговый центр, там их музыка более уместна».

Как оказалось, Роджер Уотерс думал о том же.

Сразу после турне «Животные отбросы» Роджер Уотерс начал писать предельно концептуальный альбом, который заставил бы отвернуться от группы даже тех немногих наиболее стойких поклонников, что еще у нее оставались. В это же время Дэвид Гилмор выпустил свой первый сольник, который запомнился в основном своим изобретательным названием. Рик Райт, также свободный от деспотических замашек Уотерса, теперь смог исследовать столь близкие его сердцу ботанические темы в концептуальном альбоме под названием «Эукариотический сон». Приятная песенка «Тяпки, тяпки» с альбома вышла синглом, который в лучших традициях «Флойд» поднялся на 812‑е место в чартах, заработав вожделенный статус Алюминиевого Диска.

Возможно, начало созданию «Слюны» Роджера положил неприятный случай, произошедший в 1977 году в Монреале во время турне «Оплати». Роджера сильно раздражал бесконечный шум кассовых аппаратов, исходивший от бушующей толпы поклонников, которые бешено скупали официальные товары «Розового Флойда»: футболки, программки к концертам, шляпы, трусы, полусъеденные эскимо, зонтики, удобные кожаные сумки и кружки с надписью «Мой дед видел «Розовый Флойд» в 1967 и теперь у меня не хватает шариков».

«Я с трудом это терпел», поведал впоследствии Роджер в интервью «Rolling Stone». «Мы пытались сыграть песню, и я еле слышал самого себя за всем этим звоном монет и кассовых аппаратов и щелканьем кредиток. Я слетел с катушек».

И вот, во время особо апатичного исполнения одной из вещей с «Животных отбросов» Роджер остановил свой взгляд на неком злополучном фэне в первом ряду. Бас–гитарист использовал свой статус рок–бога для того, чтобы довести юного вопящего фэна почти до истерики, притягивая его все ближе и ближе, так, что Роджер не мог уже более сдержаться. Фэн очутился лицом к лицу со своим идолом, опьяненный звуками, образами и атмосферой, совершенно не подозревающий о том, что его ожидало, о той безграничной ярости, которую его бог рок–н–ролла готов был на него обрушить.

«Все еще не могу поверить, что я сделал то, что сделал», неохотно говорил Роджер. «Я отступил, помедлил минутку и, ни о чем не задумываясь… испепелил его взглядом. Боже, я не знаю, что на меня нашло. Я был просто ошеломлен. Я бы рад забрать этот взгляд назад, но так уж случилось, он свое дело сделал и мне придется с этим жить. Я был в бешенстве, и вел себя как самое настоящее, блядь, животное».

Большинство фэнов, правда, едва обратили на это внимание. Они, несомненно, были захвачены уникальным певческим стилем Роджера, который характеризовался изрыганием по–галлахеровски огромных количеств слюны на слушателей с передних рядов при пении звука «с». За это Роджер неоднократно удостаивался у многих критиков незавидной клички Даффи Дак.

Роджер охотно ссылается на монреальский инцидент с взглядом, как на главный фактор, позволивший довести «Слюну» до конца, но лишь изредка упоминает другой, куда более личный мотив своего magnum opus. «Да, это так. Да, мой отец умер в торговом центре Анцио. Мне никогда не выразить то возмущение, которое я испытываю в связи с этим. Еще мальчиком — и я отразил это в фильме — я наткнулся на его кредитные карточки в мамином комоде. Не могу передать, как это на меня повлияло. Мне стало так хуево. Понимаете, ведь мы никогда не узнаем, что он покупал и все такое. Правительство так и не вернуло его чеки. По мне, так это просто куча говна».

Именно этот инцидент побудил Роджера написать «Когда кассиры вырвались на свободу», которая рисует картину безвременной гибели Джорджа Флетчера Уотерса и добавляет еще один слой ненависти Роджера к торговым центрам вообще.

«Незадолго до рассвета,

Одним злосчастным утром около 6:44,

когда две молоденькие девчушки стояли

перед универмагом.

Они постучались в дверь

со словами «Скорей, открывайте».

Но кассиры только выглянули и заорали:

«Пошли нахуй, сучки ебнутые».

Когда добрый старый заведующий Джордж

подошел к двери и услышал эти вульгарные насмешки…»

С этих слов и начинается фильм «Слюна Розового Флойда», и это куда меньше сбивает с толку, чем концерты, которые начинались с выступления группы сменщиков. Вот что говорит Ник Мейсон:

«Короче, мы опять стали, как прежде, опаздывать на концерты, и Роджер решил подрядить этих ребят с нашими изображениями, налепленными им на морды. Потом, когда мы все–таки являлись, мы могли незаметно подменить их на сцене. Все выходило на ура. А поскольку у большей части аудитории срывало дно от пепто–бисмола, никто ничего и не замечал».