Александр Логачев - Пушкинская кухня

– Завтра ожидается шторма и наводнения…

– Это нам, дворянам, нипочем, – перебил его Пушкин, зевая, – ты дальше давай.

– Завтра в Петербург приезжает маг и волшебник Калиостро. Предсказание будущего. Игра в карты вслепую. Материализация чувственных идей.

– Ух ты! – Пушкин с Баратынским аж подскочили на диванах.

– Тут до меня доходили слухи, – вдруг нахмурился Пушкин, – что граф этот – шарлатан, народ простой дурит. Думаю, Авдееву надо привлечь к просмотру. Она его вмиг раскусит.

– Если насчет раскусить, то это точно к Авдеевой, – согласился Баратынский. – Берем ее с собой, ей-ей!

И вот, значит, во дворце Белосельских-Белозерских собрался весь цвет Петербурха. Все наше, извиняюсь, высшее общество. Кого тут только не было! Царь с царицей, фрейлины всякие, красотки дома Романовых, сиамские князья Бим и Бом, ну и прочие важные люди. И все писатели без исключения, даже Демьян Бедный и тот пробрался – под видом лакея. В рядок сидели, стеснительно ерзая, молодые классики: Заспа, Щепетов, Дашко. И – конечно же, Авдеева на почетном месте, Екатерина Алексеевна.

Началось представление. Предсказание и карты прошли на ура. Дошло дело до материализации.

– Дамы и господа! – граф Калиостро прошелся перед рядами петушиной походкой, размахивая во все стороны кружевными рукавами. – Я вызываю добровольца. Кто хочет поучаствовать в материализации чувственных идей?

Тут подымается со стула Авдеева:

– Я хочу. – Шагает, значит, вперед. – Сделай-ка ты нам, Калистратыч, борща русского, борща наваристого. Материализуй эту нашу национальную чувственную идею.

– Золото из ртути, вино из воды, женщин из камня, – сверкая золотым зубом, заученно пробубнил граф Калиостро. – Выбирайте, люди петербурхские.

– Э-э, нет, – говорит Авдеева. – Это может у вас, у иноземцев нерусских, все мечтают о золоте-брульянтах или о женщинах из камней. А у нас народ простой, земной. Нам бы чего поестественней. Так что давай, граф, материализуй нам борща.

Тут Пушкин и Баратынский поддержали Авдееву хлопками в ладоши и скандированием:

– Бор-ща! Бор-ща!

И так это у них задорно получилось, что вскоре весь зал захлопал. Вот уже и царь с царицей присоединились к хлопкам и выкрикам «Борща!»

– Ну не могу я борща, – взмолился граф. – Это выше моих магических сил. Трансцендентные потоки не принимают. Высший разум бунтует. Да и Луна не в Сатурне.

– Зато я могу, – говорит Авдеева. – Хоть не из графьев и не из волшебного племени. Эй, народ православный, кто борща хочет, пошли со мной на дворцовую кухню. Я его вам вмиг сготовлю без всяких мраморных женщин и чувственных идей. По старинному рецепту.

Вот по этому:

Борщ этот варят из говядины, баранины, свинины, утки и гуся, или берут разного мяса и живности, варят все вместе; также кладут ветчину и сосиски. Взять 800 граммов говядины, 400 граммов ветчины и половину гуся, вымыть, положить в горшок, чтобы мяса было полгоршка, залить водою, поставить вариться и снимать пену. Свежую капусту нашинковать крупно, полосками в палец шириною, а свеклу обыкновенным манером; положить в кастрюлю, обжарить в масле, прибавить ложку муки, вымешать, развести бульоном, положить в горшок, вместе с двумя нашинкованными луковицами. Кому угодно, можно положить перед обедом 400 г сосисок, обжарив их сначала в масле, подправить двумя ложками сметаны и приквасить по вкусу уксусом. После подправки дать борщу прокипеть ключом. Борщ варят иногда из кислых бураков с кислою, шинкованною капустою. (на 6 персон).

Примечание: если борщ подается с сосисками, то называется: «польский».

Повелел как-то царь провести Всемирные дворянские игры. Программа известная: дуэли на выбывание, бальный марафон, гонки по бездорожью на тройках с бубенцами, порка крепостных на время, художественный загул с медведями и цыганами, вычурное пускание колец из трубок с чубуками и много других, всем хорошо известных дисциплин.

Пушкин потом так об этом рассказывал, попивая чаек из блюдца:

«Вызывает меня царь к себе в Зимний. Бросается навстречу:

– Выручай, братишка!

За стол сажает, наливает пуншу.

– Значит, вот какое дело к тебе будет, Пушкин-друг. Надо нам победить на ентих играх. В командном зачете. Важно это очень для нашего с тобой гусударства. Мощь, престиж, вставание с колен – не мне тебе объяснять. Короче говоря, хочу тебя тренером поставить. Наберешь команду, подготовишь ее. Как только ты умеешь.

Робко предлагаю:

– Может, Обломова пошлем?

– Не время, – говорит царь, – шутки шутить. Давай, Пушкин-друг, за дело! И это… вот еще… Не выиграешь медальный зачет – голову срублю.

Выждал царь паузу и расхохотался. Аж согнулся от смеху.

– Да шучу я, шучу.

И одной рукой слезы утирает, другой рукой машет, смехом захлебываясь:

– Иди, иди…

От царя пошел я сразу к Авдеевой. Екатерине Алексеевне. И ты этот факт в блокнотиках отметь. Красными чернилами зарисуй.

Короче говоря, рассказал ей все как есть. И спрашиваю, мол, как быть? Как не осрамить русское дворянство?

Не осрамим, отвечает Авдеева, не боись, Сергеич. Только меня, говорит, слушайся во всем…

…И вот, значит, прошло время. И прошло оно в тренировках. Наконец протрубили открытие этих Игр. Стоят команды. Наша стоит. Наши все как на подбор – писатели, классики. Грудь колесом, бороды лопатами, румянец на щеках. Глаза горят яростным огнем. У каждого за спиной с питанием рюкзак. Во второй шеренге стоят запасные молодые классики: Заспа, Щепетов, Дашко. Чуть пожиже первой шеренги, но тоже ничего.

А с другой стороны стоит – жалко смотреть – нерусское дворянство. Вдрызг утомленные амурами французские маркизы, простуженные дождями английские лорды, изнеможенные муштрой на плацах усачи-пруссаки, обескровленное румынское дворянство. Ну и прочие команды, которые совсем уж хилые и жалкие. Сразу было видно – любому кто смотреть умеет – что не соперники они нашим классикам-молодцам.

А все потому, что наши тренировались по рецептам Авдеевой. Правильно говорит Екатерина Алексеевна: все дело в правильном питании, только в ём одном. Ешь, говорит она, по моей раскладке и золото, считай, у тебя в кармане.

Так и вышло. Мы выиграли. Мои пушкинцы сделали всех вчистую, в одну калитку. За что царь мне орден даже сперва хотел дать. А потом говорит: орден… что орден? У меня кое-что получше найдется. Халат омархайямовский и тюбютейка у тебя уже есть, на тебе для полного кумплекту туфли, как у Маленького Мука. Эх, говорит, от сердца отрываю…

Спрашиваешь, по какой раскладке мы питались? Спрашиваешь, тайна ли великая эти рецепты? Тайна, конечно, но отчего бы и не рассказать хорошему человеку. Вот он – наш недельный план тренировок: