Лев Лайнер - Веселая троица - Вицин, Моргунов, Никулин

Через полгода они поженились. Родственники Татьяны сначала были в шоке: как, выйти замуж за клоуна? Но потом все обошлось.

Ну а самое забавное воспоминание о женитьбе Никулина у актрисы Нины Гребешковой: «Мы с Таней учились в одном классе. И обе жили в Гагаринском переулке. И вот иду я однажды по этому переулку, навстречу мне Таня с молодым человеком. Она мне говорит: «Познакомься, это мой муж». И я вижу нелепого, некрасивого, странного молодого человека (а Таня — очень красивая женщина). Кто бы мог подумать, что я буду играть его жену в фильме «Бриллиантовая рука»?..»

Вы не забыли, Нина Гребешкова стала женой Леонида Гайдая? Тесен мир, тесен…

Случилось так, что в 1950 году Михаил Шуйдин ушел от Карандаша. Прославленный клоун не смог или не хотел пробить ему более высокую ставку зарплаты. Между партнерами был давний уговор: если уходит один, то уходит и другой. Поэтому Юрий Никулин тоже подал заявление об уходе.

Семейная жизнь не очень располагала к длительным разъездам. И Никулин вместе с Шуйдиным стали работать в постоянной группе клоунов при Московском цирке. Первый успех пришел в 1951 году. Отец Юрия написал клоунаду «Маленький Пьер».

Маленький мальчишка (сначала его играл двенадцатилетний акробат Слава Запашный, потом его заменила жена Юрия — Татьяна) расклеивает листовки, его замечают полицейские и пытаются поймать. Но незадачливым полицейским (Никулину и Шуйдину) так и не удается это сделать.

Детвора в цирке очень переживала за маленького Пьера. Своих чад, естественно, поддерживали взрослые. Интермедия имела оглушительный успех. В прямом и в переносном смысле. Стены цирка содрогались от криков детей.

14 ноября 1956 года Татьяна родила мальчика. Счастливые родители назвали его Максимом.

Между тем в апреле 1958 года Никулин впервые в жизни появился в одной из западных стран. Это была Швеция, куда Московский цирк отправился с обширной гастролью, причем выступления дуэта Никулин — Шуйдин зрители воспринимали наиболее восторженно. Именно тогда у Шуйдина родилось его коронное:

Ю-ри-и-и-ик!

По-моему, вне всяких сомнений, Шуйдин был достойным партнером Никулина. Даже не так. Партнеры были достойны друг друга. Михаил Шуйдин не был «подыгрывающим», не был «ведомым». Потому, наверное, так горячо и полюбил народ этот клоунский дуэт.

А путь Михаила Шуйдина к вершинам мастерства был далеко непростым. Пожалуй, не менее сложным, чем у Никулина. Михаил Иванович рассказывал, что мечта стать клоуном пришла к нему в детстве, когда дядя впервые привел его, сына пастуха из тульской деревни Казачье, на цирковое представление. Но вначале были годы ученичества в фабрично-заводском училище, где будущий комик освоил специальность слесаря-лекальщика, а также занятия в драматических и акробатических кружках, и лишь весной 1941 года юноша поступил в Государственное училище циркового искусства. А летом началась война…

Первокурсник цирковой школы Михаил Шуйдин в ноябре 1941 года пришел в военкомат и добровольно попросился на фронт. Он был послан на учебу в танковое училище. Весной 1943 года выпускнику, успешно освоившему курс, была вручена грозная боевая машина — танк «Т-34». Шуйдин принял огневое крещение на Орловско-Курской дуге. В августе того же года Михаил был тяжело ранен. В башню его танка попал вражеский снаряд, и пламя опалило руки, грудь, лицо. Он чуть не ослеп. Шесть месяцев Михаил был прикован к больничной койке. О возвращении в строй не могло быть и речи. Не работала рука, кожу стягивали рубцы ожогов. Теперь танкист вступил в бой с недугами. Многие, в том числе и врачи, сомневались в успехе, но Шуйдин был упорен. Он истязал себя бесконечными упражнениями, стремясь вернуть былую ловкость и силу рук. И добился своего.

Перед кавалером орденов Красного Знамени и Красной Звезды старшим лейтенантом Шуйдиным встал вопрос о выборе профессии. Михаил остался верен своей мечте.

— Я прошел войну, командовал танковой ротой. Я видел много горя. И люди пережили много горя. Своей работой я хочу веселить их, неся им радость, — именно так спустя много лет Шуйдин ответит австралийским журналистам, спросившим его о том, почему он стал клоуном.

Итак, Михаил Шуйдин опять первокурсник циркового училища. В те годы школа почти не готовила артистов в жанре клоунады, и потому Михаилу львиную часть времени приходилось заниматься акробатикой и гимнастикой. Трудно шло освоение цирковых трюков. Каждый прыжок отдавался резкой болью. Ныло израненное плечо. Кожа на обожженных руках не выдерживала, лопалась, по ладоням текла кровь. Педагоги предлагали Шуйдину более легкие трюки, делая скидку на его неокрепший организм. Однако Михаил и слышать не хотел о каком-либо снисхождении. Он репетировал наравне со всеми учащимися. И только иногда, во время урока по гимнастике или акробатике, вдруг уходил с манежа и, повернувшись к стене, чтобы никто не видел его лица, стиснув зубы, молча стоял несколько минут, выжидая, когда утихнет боль в руках.

Однажды Шуйдин случайно узнал, что в колхозный филиал при Калининском цирке (раньше существовали такие предприятия, обслуживающие сельского зрителя) требуется клоун. Михаил тотчас предложил свои услуги. После просмотра Шуйдина приняли на работу.

Так в 1947 году Михаил Шуйдин стал клоуном, а спустя два года поступил в стажерскую группу клоунов, которой руководил Карандаш. Здесь и произошла встреча с Юрием Никулиным. С этого времени творческие поиски обоих артистов в искусстве клоунады стали неразделимы. Их клоунский дуэт просуществовал более тридцати лет.

Определение сущности их клоунской работы очень точно дал поэт Юрий Благов:

Однажды цирковой бутафор сделал по просьбе Никулина резиновую змейку. Она долго лежала в гримерной, пугая входящих. Потом родилась реприза «Змейка», которую Никулин и Шуйдин с успехом показывали после номера дрессировщиков. Никулин выходил с чемоданом на манеж. А в чемодане находился механизм управления. «Змейка» извивалась, как живая, а Никулин, выпуская ее на ковер, ласково приговаривал:

— Ее зовут Катя.

Зрители смеялись, а «змея», ползая по манежу, бросалась то на Шуйдина, то на Никулина. Клоуны пытались ее поймать, и в конце концов Шуйдину это удавалось. Он набрасывал на нее пиджак, хватал и… швырял в публику. Клоун-подсадка, на которого попадала змея, дрожал от страха как осиновый лист и сползал на пол. Зал грохотал от смеха. Особенно после того, когда выяснялось, что, вместо змеи, Миша швырнул на «зрителя»… обыкновенную веревку. «Змею» он успевал подменить под пиджаком.

А однажды в мастерских Большого театра сделали чучело Никулина. Юрия Владимировича раздели до трусов, положили на холодный стол, заткнули ноздри и уши ватой, в рот засунули трубочку, чтобы он не задохнулся. После чего бутафор дал отмашку: