Лев Лайнер - Веселая троица - Вицин, Моргунов, Никулин

А во время съемки эпизода «Пытки Патрикея» мне пришлось помучиться.

Эпизод начинался с того, что Патрикей стоит привязанный к скамейке. Видимо, пытают его уже давно, потому что тело покрыто ранами и ожогами. Ожоги и язвы требовалось воспроизвести как можно натуральнее. Для этого мою кожу покрывали специальным прозрачным составом, который быстро застывал. Эту застывшую пленку прорывали и в отверстия заливали раствор, имитирующий кровь. Вид получался ужасный. Помню, как после первого дня съемок, торопясь домой, я решил поехать со студии, не разгримировываясь.

Приехал домой, разделся. Домашние чуть в обморок не упали.

Когда снимали сцену пытки, актер, играющий татарина, подносил к моему лицу горящий факел. Понятно, факел до лица не доносился, но на экране создавалось полное впечатление, что мне обжигают лицо.

Снимали мой план по пояс. Начали первый дубль. Горит факел, артист, играющий татарина, произносит свой текст, я кричу страшным голосом все громче и громче. Кричу уже что есть силы. Просто ору.

Все наблюдают за мной, и никто не видит, что с факела на мои босые ноги капает горячая солярка. Я привязан накрепко, ни отодвинуться, ни убрать ногу не могу, вращаю глазами и кричу, что есть силы. Когда боль стала невыносимой, я стал выкрикивать в адрес татарина слова, которых нет в сценарии.

Наконец съемку прекратили. Подходит ко мне Андрей Тарковский и говорит:

— Вы молодец! Вы так натурально кричали, в глазах была настоящая боль. Просто молодец!»

Еще одна серьезная роль. В 1974 году Сергей Бондарчук доверил Юрию Никулину роль солдата Некрасова в фильме «Они сражались за Родину» по роману Шолохова. Некрасов в исполнении Никулина — полковой краснобай, этакий Вася Теркин: над ним подшучивают, подсмеиваются, он без обиды сносит подколки, подковырки — наверняка его ждет смерть, как и всех героев фильма, — никуда не деться, лето 1942 года, Дон, пехота… Где там выжить?.. Характерно, что, хотя мы, зрители, и не знаем, погиб ли Некрасов, Никулин дает нам это почувствовать. Как это артисту удалось — тайна.

А еще Сергей Бондарчук в начале 60-х собирался снять клоуна в эпопее «Война и мир» в роли капитана Тушина. Руководство цирка Никулина не отпустило на съемки. Оно же не отпустило актера и на съемки фильма «Ватерлоо», где Никулин должен был сыграть английского офицера. Спрашивается, сколько же прекрасных ролей потерял Юрий Никулин из-за работы в цирке? Сам же Никулин видел и оборотную, положительную сторону ситуации: работа в цирке давала ему независимость, право выбирать роли.

В 80-х годах самым удачным фильмом в биографии Никулина, без сомнения, была картина Ролана Быкова «Чучело» (1984). Фильм был удостоен Государственной премии СССР.

Дед Бессольцев, Заплаточник — как бы последняя точка Добра в сером, мрачном мире. Да, Добру уже делать нечего, оно предельно гонимо. Здесь же это еще и воплощение глубокой интеллигентности. Дед — чудом сохранившийся реликт XIX века, сберегший в себе подлинную высоту духа, подлинное милосердие.

Но и он уходит из города… А куда? Бог знает.

Когда съемки фильма «Двадцать дней без войны» прервали из-за того, что, мол, Никулин на роль не подходит, то вернувшийся из командировки писатель Константин Симонов примчался в Госкино.

— Как это Никулин не похож на Лопатина? Кто сказал? Вы так считаете? Я вам так скажу: я создал Лопатина — я знаю, какой он!

Так и остался Никулин в фильме. Таким он нам теперь и представляется.

А начиналось все непросто. Было ясно, что повесть автобиографическая. И Юрий Владимирович никак не мог понять, что у него общего с Симоновым.

— Как мог во мне, — удивлялся Никулин, — увидеть он какое-то свое подобие? Автор фильмов «Жди меня», «Парень из нашего города», многих пьес, песен и незабываемых стихов, военный журналист, кумир целого поколения, о мужестве которого ходили легенды, водивший дружбу с самим Хемингуэем, муж кинозвезды Валентины Серовой.

Удивлялся, потому что постановщик фильма Алексей Герман уверил Никулина, что сам Константин Симонов предложил его на роль Лопатина, а не он.

Никулин играет тему доброты, теплоты и сочувствия. Его герой Лопатин всех спокойно выслушивает, никого не осуждает, ни на кого не обижается — он все понимает… Он кажется современным человеком, попавшим в то время. И при этом удивительно типичным (даже по внешности) для сороковых годов.

Отметим немаловажное обстоятельство: впервые здесь актеру предстояло сыграть любовь. Ну какой уж, кажется, Никулин любовник. А получилось.

«Я расскажу, что делал гениальный Герман, — говорил Юрий Владимирович корреспонденту газеты «Московское время». — Там одна сцена происходит в международном вагоне еще времен войны. Как раз в поезде мы должны были познакомиться. Герман — «ненормальный» режиссер. Он попросил достать ему вагон. Достали. Была зима, на улице минус одиннадцать. Он в этом вагоне, где проходили съемки, выбил стекла, и в этом холоде мы снимались.

Садизм, да. Но потом я понял, что так бы мы не сыграли никогда. Он добился. Ведь фильм его, всякие маленькие детали, все это здорово. Он когда беседовал с нами, то говорил, что мы должны готовиться, будет любовная сцена, должны быть ближе, так сказать, больше познакомиться. Мы с Гурченко были очень мало знакомы. И… утром, нас там будили на съемку, в шесть утра, в прохладном вагоне я подошел к ней в одной майке и трусах. И говорю: «Доброе утро!» Она говорит: «Что вы в таком виде?» — «Начинаю сближаться».

Юрий Никулин рассказывал и еще о забавных случаях при съемках фильма «Двадцать дней без войны». Снимали его весной 1975 года. Долго искали вокзал, внешне похожий на ташкентский военного времени. Наконец выбрали одну из станций Калининградской области. Во время съемок вокзал преобразился: сменилась вывеска, по перрону ходили узбеки в халатах, к забору привязали верблюда.

Группа снимала, а вокзал продолжал работать.

Подошел поезд дальнего следования. В нем возвращался из краткосрочного отпуска молоденький солдатик… Накануне, после проводов, его впихнули в вагон, где он всю дорогу спал (ну чем тебе не ирония судьбы!).

Вышел из вагона солдатик, глянул на вокзал, увидел вывеску «Ташкент», бросил чемодан на землю и заплакал навзрыд:

— Все! Будут судить за неявку в срок!

Разъясняли ему минут десять, что приехал он туда, куда нужно. Счастью не было предела. Тем более, что Людмила Гурченко подарила ему фотографию с автографом.