Александр Грарк - Моя мечта – Марс. Избранное

– Чему учат, тому и учат! – обиделся Сыроед. – Мы там работаем всего с гулькин хрен, можем и ошибаться, а ты вон свернул куда-то, ничего не сказал…

Тихон дернул незаметно за рукав друга и продолжил:

– Мы, дядь Сень, за тобой подались ради проверки самих себя. Как раз сейчас у нас учеба такая: ходить по следу, но чтобы не заметили.

– Понятно, только вы бы меня предупредили, что на учёбе вы и я не слинял бы. Мне таких, как вы в своём городе обставить ничего не стоит, я в Бушинове скоро уже шестьдесят лет живу, все ходы и выходы знаю. Я ведь зачем вас позвал-то? Мне нужно точно знать, что за задание вы от майора получили? Какую цель старый пердун преследует? Меня это вот беспокоит, а то, что вы лапшу мне вешаете про какую-то учебу по ночам, так это оставьте ему и недоразвитому Бякину.

– Почему недоразвитый? – заступился за капитана Сыроед, хотя у него и самого в отношении Бякина роились некоторые сомнения. – Капитан – хороший коп, а раньше был хороший мент. Я про него в книге благодарностей прочитал.

– Да в этой книге он один и пишет! – рассмеялся Семен. – Как-то несколько лет назад довелось посетить ваше Управление, шёл по коридору, вижу: книга на отдельном столике в углу лежит в красном переплёте, ну и поинтересовался. Почерком Бякина там всё про всех и написано, причём, больше всего – о нём самом, его почерк запомнил хорошо – учились когда-то вместе. Вы мне лучше скажите, сами-то вы ко мне как относитесь? Действительно считаете, что меня нужно пасти, преследовать? Грехи какие-то за мной знаете?

– Ничего мы не знаем, у нас на это начальство есть! – отчеканил Тихон. – Ты это хотел уточнить, когда вызвал нас?

Тут Чалый как-то замялся, отвернулся от ребят, посмотрел на речку, блестевшую внизу, потом продолжил:

– Все не так просто, как кажется, пацаны. Мы друг друга знаем достаточно хорошо, я вас обоих голышами на горбу таскал на речку летом. Сейчас же ситуация вынуждает меня скрывать некоторые обстоятельства. Но выслеживать меня не нужно, я не преступник в прямом смысле этого слова. И кто такое мог вам наговорить? – и он пошёл тропкой по бугру к городу, вид у него был какой-то виноватый и понурый. Тихон с Владимиром, не зная, что и подумать, отпустили Сеньку метров на тридцать и поплелись следом.

– Как ты думаешь, а может Захарыч ошибается? – неуверенно предположил Сыроед. – Сам посуди, ведь это ты про наркотики начал, а дело, может, не в них? И майор ничего про них не сказал: что-то понесёт он в сумке и кому-то передаст! Да мало ли что было в той сумке?

Стояла теплая июльская погода, звезды потихоньку оккупировали небосвод, и иногда одна из них делала быструю полоску наискосяк и исчезала. Молодые копы почему-то не чувствовали за Сенькой никаких преступлений, своим слабым еще умишком они исключали Чалого из числа негодяев, которых в мире еще немало. Но что-то всё-таки произошло, раз Захарыч так взбеленился на идущего далёко впереди них человека.

– Слушай, Володь! – предложил вдруг Тихон. – А давай всё-таки попробуем найти истоки этой тайны?

– Как ты красиво говоришь! – вздохнул Сыроед. – Вот бы мне так научиться… «Истоки тайны»!

На следующий день была суббота и делать ребятам было нечего. Они договорились встретиться утром в половине десятого и перекинуться появившимися за ночь мыслями. Сели они на лавочку против своих пятиэтажных домов и начали вспоминать, как всё началось с Чалым, как продолжалось и что они услышали вчера. Появившиеся мелкие детишки играли невдалеке в песочек и нисколько копам не мешали. Совсем маленьких родители на прогулку ещё не вывезли. Начинало припекать солнышко, но наши герои сидели в тенечке, отчёго мысли работали исправно.

– Я что надумал, Тиш! – начал Сыроед. – Сенька бродит по ночам, наш старикан тоже ночью нас ждёт. Причём не просто ждёт, но и втихую хлебает самогоночку. Где он её только берёт? Не сам же гонит?

– Ночью пить не преступление! – сурово напомнил Тихон. – К тому же рабочий день давно позади, а у него, может быть, неприятности начались. Вот, ты, например, начальник Управления, а тебе из области про того же Чалого заявили, что он преступил закон и должен быть привлечён к ответу. Что ты станешь делать?

– Ничего я не стану делать. Пока не назначат начальником! – отрезал Володя.

– Ну а если?..

– Да не пью я совсем! – взорвался коп Сыроед. – Что ты пристал?

– Я уточняю потому, что причину плохого отношения к Чалому у майора не вижу! Кстати, в этой точке, где от нас скрылся Сенька, между заборами имеется дыра, а дальше – длинный проход на соседнюю улицу. Пойдем и посмотрим вместе.

Владимир резво поднялся и пошёл за Тихоном, он был человеком действия, им только руководить правильно нужно, остальное приложится. Они дошли до той самой точки икс и действительно увидели дыру, пролезли через проволоку и пошли между двумя домами, затем еще между двумя огородами и между чьими-то садами. А когда вышли на соседнюю улицу, то очутились прямо у дома Пронина Николая Захаровича.

– Ну и что? – спросил нетерпеливый Сыроед.

– Откуда я знаю? – удивился вопросу Пырьев.

– Как-то странно, что именно к дому нашего начальника ведет эта запутанная дорога…

– Вов! Странно другое: поскольку вертолёт нечаянно придумал я, а его в натуре не было, то резонно согласиться с тем, что Сенька вполне мог попасть к дому майора. А зачем это ему понадобилось?

– Может, он ему как раз самогон приносит по ночам?

– Ага! Принес домой, а майор был на работе! Ты кумекай получше, Вов!

– А если самогон или наркотики Чалый жене Пронина носит?

– Ну все, голова – кругом! На сегодня хватит! – сказал Тихон. – Пойдем к Маруське пивка жахнем. Мы же сейчас не при обязанностях…

Утром в воскресенье друзья заглянули в Управление, узнали, что никаких новостей про Чалого нет, за его домом установлено постоянное наблюдение: пока он там не появлялся. Оксана посылала в магазин старшего из сыновей – Михаила. Он споро вернулся с сумкой, набитой всякой всячиной, из которой разобрать можно было только пару батонов и большую бутылку молока. В Управлении все эти тонкости фиксировались, а дежурный, зная, что Пырьев и Сыроед были причастны к поимке Чалого, позволил почитать рапорты с места наблюдения. Выйдя на улицу, Тихон предложил на свой страх и риск начать собственное расследование.

– Понимаешь, Вов! Как вспомню вертолёт, так подлецом себя считаю. Зачем мы врали майору? Не убил бы он нас, отругал бы и все. А теперь, видишь, не доверяет, даже не предложил работу самим закончить, других в наблюдение пустил. Теперь нам нужно реабилитироваться, самим разобраться, в чём дело, и доложить Захарычу. Как ты на это смотришь?

– С тобой хоть куда, Тиш! – согласился Сыроед, чем сильно обрадовал Пырьева. – Только прямо сознаюсь, что у меня лично никаких плохих мыслей про Чалого нет и не было раньше.