Андрей Шевченко - Откровение А4. фильм в виде книги

– Значит, два-дэ – это самый серый из всех серых кардиналов, – предположил Павел.

– В общем, да, – расплывчато подтвердил Игорь. Мы выезжали за пределы города.

– Да, живёшь так себе в Москве, думаешь, что самый умный, – размышлял вслух Павел, – а выедешь за пределы кольцевой, сразу понимаешь, в какой стране живёшь… без иллюзий. Менты в кустах, вон смотри… – кивнул он. Из кустов, воровато озираясь, выглядывал молодой мент в мятой форме. На его огромном шевроле, расписанном на манер, принятый у гаишников, среди сине-красно-жёлтых мигалок расположился убогого вида радар какой-то древней конструкции, не исключено, что самопальный. – В нормальных странах, в Европе, например, на картах их дорог обозначены красными кружочками все места, где посты полицейские, и попробовали бы они самодеятельностью заняться – стать в кусты… Там вообще редко где сплошную полосу увидишь, скорость превышают все, но перед полицией… по карте смотришь и снижаешь, у нас нереально такое, – поделился соображениями Павел, навеянными российской действительностью.

– Это чтобы ты не расслаблялся, а помнил, где живёшь. У нас по-другому не будет никогда, – пообещал Игорь. – Видишь, заборы какие неровные, огороды у домов серые, не чисто на обочине – это всё для того, чтобы русский характер вырабатывался, а там глядишь – тебя и на думку пробивать начнёт, про русский характер и про русскую идею.

– Неужели так грустно всё? – Я тоже решил принять участие в поиске. Последнее время я здесь часто живу. А последние три дня – тем более. – Может, всё-таки изменится всё со временем. У нас же вроде пока начальный период второго пришествия капитализма, глядишь, и придёт окончательно, и у нас по уму всё будет… со временем, конечно. В тринадцатом году Россия хорошо стояла…

– Это в другой жизни, наверное, – перебив меня, заговорил Павел. – Проблема России в том, что Россия вообще не верит в законы, Россия верит в революционную целесообразность. Последняя революция – криминальная, и то, что криминал вырвался сейчас на поверхность – это следствие подавленного состояния уголовной культуры в период советской власти, когда всё это находилось в состоянии подпольности. Сами смотрите: вся эта марксистская софистика достаточно быстро рухнула под напором сочной поэтики блатных. Для России последнего переходного периода наиболее действенными оказались законы воровского мира, его понятия, разборки и феня. И прошу заметить, не модель мирового капитализма в чистом виде. У нас сейчас свой, такой приблатнённый, капитализм.

– Ты правильно всё говоришь, – одобрил выводы Павла Игорь. – Вообще, это криминальное сознание России имеет свои архетипические корни. Это и в народных сказках и в культуре. У нас воровать – инстинкт. Налоги у нас никогда не будут собирать и платить правильно. Тот, кто к власти приходит, – он тоже из народа, а народ наш что делает?.. ворует. И получается, что налоговики хотят кинуть бизнес и собрать нереальные налоги, а бизнес хочет кинуть государство – не заплатив налоги. Замкнутый круг. На самом деле реально и сейчас всё сделать по уму, но пока нет того, кто способен перевернуть менталитет этот русский, – сказал, казалось, всезнающий Игорь и посмотрел на меня.

– Скорее бы, застать хотелось, – ответил я его взгляду.

– Да… например, любая русская сказка… возьми её, переосмысли, – предложил Павел, – там кто-то ворует всё время. Если не сорока, то лисица. Колобок и тот украл себя у своих производителей, а потом его все встречные животные хотели слопать на халяву… Кто там ещё у нас… Снесла курочка Ряба золотое яичко – халява, работать не надо… Царевичи в сказках, и те воруют собственность у разных Кощеев и Горынычей… И детям всё это читают, и вроде как нормально всё. Добро, конечно, побеждает зло, но каким путём – путём обмана и воровства… – Павел покачал головой, осознавая, что и его не минула сия сказочная муть. Жаль, что осознал он всё это уже потом, став взрослым, когда русский характер сформировался. – В наших сказках главный герой Дурак – это очень по-русски. Главная задача дурака в принципе – полная реализация своей глупости. В сказке глупость раскрывается как цветок. Глупость как иррациональная основа счастья и свободы – почти в каждом. Дурак всегда занимает особое место в сказках, Иван-дурак – всегда счастливый герой. Дурак-дураком, а царевну имеет. Глупость – это золото, – произвёл вывод Павел. Проехав немного молча, он ободрился и сообщил: – Скоро будем проезжать место одно, никогда не видели, как бабушки в квейк между собой играют?.. О, видите, проезжаем полотенца, – вдоль дороги на натянутых между деревьями верёвках висели большие пляжные полотенца, со всевозможными рисунками. – Наивный арт, убожество, конечно, но прикол в этом есть, – оценил Павел. – Наверное, кто-то покупает, если сидят.

– Видно, вся деревня этим промышляет, – определил Игорь. На пути следования через это место, такие верёвки с полотенцами были чуть ли не напротив каждого двора. – Да, забавно, лежишь на пляже, на долларе, или на такой попастой девке, – Игорь указал на полотенце. – Вообще-то, мне кажется, это гораздо круче, чем мы думаем. Мы просто в эту фишку не врубаемся.

– Скоро будет деревня кукурузных палочек, – сообщил Павел, исполняя обязанности экскурсовода и водителя одновременно. – Видите эти пирамиды, – махнул он в сторону, вытянувшейся ввысь бетонной пирамиды. – Любопытно, что человек с фамилией Голод стремится с помощью этих пирамид накормить и обустроить Россию. Голод… надо же… Он там камни положительной энергией заряжает.

– Он хоть пытается. Неважно, что это ни к чему не приведёт, важно, что он что-то делает. Правда, посыл в нём не совсем позитивный. Не может человек с фамилией Голод кого-то накормить.

Тем более Россию, – сказал Игорь, провожая взглядом пирамиду, из которой, воровато озираясь, человек в телогрейке выносил похожий на Колобка большой камень.

Некоторое время ехали, слушая радио, проезжая через простые, но забавные места. Разнообразна деятельность человеческая, не надо никакой плановой экономики, всё само движется, каждый занимается своим, иногда нужным делом. По радио какой-то пел про то, как убили человека африканского происхождения, ни за что, ни про что суки замочили. А потом он встал и пошёл. Про то, как мама осталась одна, позвала колдуна, Билли встал и пошёл, ну и что, что зомби, зомби тоже может играть в баскетбол. Потом ведущий рассказал, где, в каких кустах ждать гаишника и про автомобильное братство. Опять чего-то запели, на этот раз девушка говорила кому-то ариведерчи. Мне было интересно увидеть деревню с бабушками-квейкершами.

Мы почти благополучно миновали деревню кукурузных палочек. Почти, – потому что на выезде из деревни путь преградила немолодая уже женщина крестьянской наружности в необычно белом для этих мест переднике. Расставив широко руки и ноги, она намеревалась остановить движение оживлённой скоростной трассы, и, что самое удивительное, ей это удалось. Павел высунулся из окна: