Алёна - Посвящается тебе

Комете пламенной не то, чтобы вращаться
Среди холодных звёзд…
Она летит через миры,
Ей некогда здороваться—прощаться.
Вдыхая ядовитые пары,
Начать в туманности какой-нибудь кривляться.

Сбившись как-то с пути,
Съехав с дороги,
Просто в друге пытаться врага найти.
Вместо вёсел начать вдруг руками грести,
Проходя в одной лодке крутые пороги.

Дождь за окном
Капает, льёт, барабанит.
Что-то будет потом…
И что мысли теперь – всё же ранят иль манят?

Что же там – за дождём?
За дождём просыпается день,
За дождём юный месяц крадётся,
Через дождь побежать нам
Друг к другу не лень?
Ночью вместе с дождём
В унисон сердце бьётся…

Мы в странном мире —
Часто сотен «Да» нам маловато

И слишком много
Одного единственного «Нет».

Но то, что начинается с заката
Вслед за собой влечёт рассвет.

Пусто. Пусто внутри.
Нечем любить, нечем пугать,
С улыбкой по обстоятельствам —
Сейчас натяни, когда разойдётся народ —
Лишь рукою сотри.
Заученным словом всегда говори,
Раз нет своих слов, что так нужно сказать.

Понятно и верно,
Есть повод – скажи, обидели – бей.
Но ситуаций так много, их сотни, наверно,
А знать-то и надо,
Что если легко – не кури,
Будет трудно, чрезмерно не пей.
А если поступить наоборот?
То возьмёт кто-то ушлый тот час в оборот?

На звёзды разные смотреть не грех,
Да и на свои-то не заставишь любоваться всех.
И в общем-то совсем не важно,
Что по своей дороге двигается каждый.
Без разницы и всё равно, что нужно чужаку,
Когда его как друга не обнять
И жёстко не ответить как врагу.

Нахлынет волна и откатит…
Всё призрачней следы.
Посмотрит кто-то, лист бумаги схватит:
«Такие мы уж точно не оставим у воды!»

Писать начнёт историю проворно:
«Что было раньше – чепуха!
Разрушим песчаные замки задорно!
Их ложные мифы – труха!»

Не пристало человеку быть песчинкой!
Он всё знает
И с каждым теперь совладает,
Кому сам в глаз попал как соринка.

Может ли быть, чтоб сияли скрижали,
И являлся светящийся лик
Для того, кто обращает в миг
Луч Солнца в бездну печали,

Для кого весь мир – враги?
И видит ли вправду дорогу до рая
Стоящий у самого края
Широкой Огненной реки?

Плещет море, переменчив ветер,
Люди строят на века.
Берег новые украсят замки из песка.

Присядут там же отдохнуть,
Послушать море,
На небеса со звёздами взглянуть.
Но вскоре
Мелькнёт за спинами их тень, проснётся тот
Кому чужие замки захотелось
Утащить в свой тёмный грот.

«Скажем так – на все красоты вдохновил
Маленький источник, что недавно
Тонкою струёй забил.
Только мы имеем правды силу!
Вера, безверье – неважно.
И рождены копать врагам могилу,
Защищая тот родник отважно.

Кто же враг, ответить трудно…
Кто-то соседние замки громит,
Призывая на помощь ветер попутный,
Рубит яростно монолит.

«Исключительное право только мы имеем.
Мы особенные тем, что источником владеем».

Презирая чужие творенья
И тщедушно забыв обо всём,
Люди снова уходят в забвенье
В экстатическом гневе своём.

Но бывает даже так,
Что на собственные замки
Поднимает человек кулак.
«Высоки чрезмерно башни – Солнца не видать.
И ворота клинит – обветшал засов.
Здесь развитию мешает
Старомодный вид часов:
Стрелка есть, но движутся лишь тени,
Гонят время вспять».

Проходят в погоне века,
Дорога к ручью заросла,
Но вдохновенные гиганты видны издалека.

Так кто же строил, кто творил,
Кто высекал, лепил, искрил?
И предок ли так чувствовал, умел?
Или породу ветер в руках своих вертел?

Проснётся Солнце за горой,
В листве запутаются тени;

Среди барханов сложные узоры
сплетаются порой;
В снегах сиянием переливаются олени…

Бескрайнее пространство открыто для души,
Искать напрасно слабую струю среди хвоща
Или кувшин, забытый в выжженной глуши.

Небесный океан омоет ноги,
И озарит лицо спокойный свет Луны,
Расскажут что-то о себе позабытые боги
Внимательным взглядам откроются замки,
Что чертежами созвездий даны.

Призрак тонко намекает о запутанном сюжете,
Жаб пузатых приглашают
Танцевать в кордебалете.

На переднем плане скачут, оседлав нетопыря
Три козы и два барана, а над ними атмосферно
Марабу самозабвенно
В пыльном облаке парят.

Ёж сопит, укрывшись одеялом —
Будет это всех страстей накалом,
Потому как каждый зря
Представляет в сальном свете
Даже блики фонаря.

Новый ракурс: рыба плачет,
О собаке конь судачит,
Фоном где-то древний гусь маячит.
Он к картине написал
Также тот инструментал,
От которого как волки воют даже водомерки,
Полагая, что записан
Скрип в буфете старой дверки.

Нимф речных и динозавров
Исполнять зовут кентавров —
Синтезируют фигуру,
Совместив эффект с натурой.

Каскадёры дружно в поле
Выйдут травку пощипать,
Её сорт весёлый
Сильно роли облегчает понимать.

А концепция вся в том,
Чтоб смотреть не захотелось
Ничего уже потом.

Я в Вечном Городе жила,
Посреди Города – скала.
Все к той скале ходили поклониться,
Чтоб Предок-Птица

Одним крылом бы дал защиту
От зноя летом, зимних вьюг,
Чтоб не пробрался хищным зверем
Под кров людской лихой недуг,
И сотни лет не видеть свиту,
Которую приводит за собою враг;
Ему чужбина не нужна,
Он земли те опустошает,
Что красотой мешают,
Когда он смотрит на души своей
Кромешный мрак.

Крылом другим границу отчертил
И каждому вложил в сознанье,
Что ориентир навязанным
Не может быть в земных исканиях.
И что растаяли бы в утреннем тумане
Преграды, держащие сердце как в капкане,
Когда б тот больше понимал и меньше мнил.