Василий Лягоскин - Столб

А из жителей в том пруду одни лягушки да пиявки. Неизвестно только, кто из них крупнее вырос. Вот наши герои это и проверили. Поворот-то только Яшка видел. Он повернуть успел. А остальные – прямиком в пруд!

Причем что интересно – сначала на своем длинном поводке в это болото влетели Мишка с Зинаидой верхом на свинье, отчего тонкий слой теплой воды выплеснулся на берег. Так что подкопченые Сашка с Ванькой, да Машка с половинкой столба летели уже в чистую грязь. Сверху все это безобразие присыпало остатками догоравшего сена. Пустая телега все таки вписалась в поворот вслед за мерином.

Лягушки – те, которых не выплеснуло на берег с первой волной, в ужасе поскакали в кусты; пиявки, напротив, энергично поползли к центру бывшего пруда – на бесплатный обед.

Когда из этой кучи-малы на берег выползли первые действующий лица, вокруг пруда собралась вся деревня – от двухмесячных тройняшек Семеновых (все мальчуганы на одно лицо – краснощекие, голубоглазые и беззубые) на руках старшей сестры, до девяностолетнего деда Серафима, который приехал на велосипеде. Своими-то ногами он уже ходить не мог.

Первой на берегу оказалась прокопченая троица. Что интересно – все полностью одетые. Только у Сашки половина штанов сгорела, да Машка где-то в болоте столб потеряла.

Вторая троица тоже выползла группой. Зинаида волокла за собой полуживую свинью, к которой был намертво примотан проводом Михаил Сергеевич Козлов. Поверх алюминиевой проволоки (для надежности, наверное) на этой сладкой парочке сквозь грязь тускло блестела Сашкина цепь. Мишка был абсолютно голым. Только голову его украшали огромные стальные рога – правый на два размера длиннее левого.

Свинья тоже была голой (или лысой) – всю щетину она оставила на асфальте. Даже розовый хвостик не украшал ни один волосок. Несчастному животному абсолютно нечем было прикрыть свой стыд. Ну и кто после этого в семьях Козловых и Барановых последняя сволочь и блудливый козел?

Весь этот позор отмывали и обмывали почти неделю – на это дело ушли последние Сашкины провода. Только Машка, свинья, позора не вынесла. Сдохла в первую же ночь. Безутешная Зинаида всю деревню на поминки пригласила. Горе горем, а таланта у бабы не отнимешь. Такую вкусные свиные отбивные в деревне еще никогда не ели! Добрую память о себе Машка оставила.

Через неделю другая Машка – Козлова – вместе с Зинкой Барановой слегли. От нервов, наверное. Так в одной палате вдвоем и лежали. А Ванька с Мишкой да Сашкой (этот почти без работы остался) втроем к ним в больницу ездили. Все девять месяцев.

Неделю назад обе наши героини родили по мальчику. Красавцы писаные, на одно лицо. Оба с рыжей шевелюрой, голубоглазые и передних зубов не хватает. Краснолицые – вылитый Михаил Евдокимов в младенчестве. И, вроде бы, на левую ножку припадают.

Вот я и говорю: в деревне самый нужный человек – электромонтер…

Верка Осипова прикрепила значок с цифрой «8» к лямке купальника и довольно откинулась в кресле. Огромное зеркало отражало ее фигуру до пояса. Ничего фигурка-то, но «Мисс Ковров – 95» ей все равно не стать. Ну хоть какой-то приз отвалят, не зря же она с другого конца города в ДК имени Ленина пилила.

Дверь, ведущая в эту маленькую комнатку, срочно переоборудованную в гримуборную, скрипнула, отворилась и выщипанные Веркины брови в зеркале поползли вверх. На пороге стояла негритянка, да не абы какая, а «супер», даже на очень критичный взгляд Осиповой. Фигурка – точеная, ножки – отпад, бюст – в самый раз, не пупырышки и не груши боксерские, торчит вперед без всякого бюстгальтера. А личико – Нефертити, да и только. Правда лицо словно ваксой намазано, да губки чуть толще, чем надо бы. Но как раз такие губки мужики и любят.

Негритянка подошла к столику, отодвинула без спроса жалкий Веркин парфюм и выложила на его место одну за другой десять стодолларовых бумажек.

– Я ходить подиум место тебя, – промурлыкала чернокожая незнакомка.

Веркины мысли резко метнулись в другом направлении. Мечта о победе на городском конкурсе красоты безболезненно растаяла, и девушка начала лихорадочно прикидывать, как будет тратить эту тыщу. Одновременно Верка успевала говорить:

– А что, бери, мне не жалко…

Ее пальцы сноровисто отстегнули значок и протянули ее незнакомке. Значка действительно не было жалко – Осипова таких в магазине хоть сотню купит по трешке за штуку. Черная ладонь накрыла белую, готовую уже стянуть с плеча лямку купальника:

– Я есть свой одежда.

Негритянка – кофе без молока – ловко выползла из платья и тоже осталась в одном купальнике. Не таком, конечно, как у Верки – «Мэйд ин Чайна», а из настоящей змеиной кожи. А может, не из змеиной – кто там еще у них в Африке ползает?

Верка молча натянула свое платьице и исчезла, оставив новую конкурсантку одну.

Что творилось в полном зале ДК Ленина, когда на сцену вышла участница конкурса под номером восемь! Описать было невозможно – это надо было видеть! Еще труднее было описать растерянность жюри. Новоявленные городские шоумены и ценители девичьей красы были в шоке. Они конечно же сообразили, что темнокожая красавица на голову, а то и на две превосходит остальных конкурсанток, и что зал не простит, если корону победительницы не украсит эту курчавую голову.

А роли между тем были уже прописаны. И позолоченную корону изготавливали под определенную голову. Правда голова эта была немного неправильной формы, как впрочем и все остальные части тела запланированной победительницы. Зато ее папа отвалил кругленькую сумму в инвалюте на этот самый конкурс.

Решение, как всегда, приняли в самый последний момент. Теперь у Коврова было две «Мисс» – белая и черная. Они так и стояли вместе на подиуме, разделенные внушительной фигурой выбранного сегодня же «Мистера Ковров – 95»

Серега Березкин – качок и бабник – был доволен. Не зря он уже пятый год трудится, качает мышцы. Без всякой химии, только натуральный ковровский продукт. Костяк предки подарили крепкий, спасибо им. А остальное все сам. Зато и стоит теперь, гордо поглядывая в зал, чуть ли не обнимая двух главных ковровских красавиц. По правде сказать, красавицей была одна, черненькая, которая то и дело поправляла ладошкой на голове какую-то железяку – срочно подысканную корону.

А потом все закружилось, завертелось; белая «Мисс» укатила в папином «Мерседесе» отмечать это событие, зрители побрели домой, а негритянка осталась одна на обшарпанных ступенях дворца культуры. Теперь корону, похожую на колесо от детского велосипеда без спиц, она держала в руках. И никому до нее не было дела.