Евгений Пекки - Невыдуманные истории от Жоры Пенкина

– Ну, наконец-то, – хмуро буркнул замполит батальона, пожав ему руку, – мы уже две недели ждем, когда пришлют замену выбывшим.

– У вас что, боевые потери?

– Спросить разрешения нужно, прежде чем такие вопросы задавать! – резко ответил майор. – Потери из-за таких, как ты, у которых два года службы кончились – и до свиданья. Когда, наконец, кадровых офицеров присылать нам начнут? – риторически завершил он фразу.

Выяснилось, что нехватка офицеров весьма сильно сказывалась на действиях батальона. С первых дней Георгию Пенкину пришлось командовать ротой. Точнее, пять дней он был замполитом, а потом командира с приступом аппендицита отправили в госпиталь, а за день до этого в долгожданный отпуск ушел кадровый офицер, командовавший первым взводом – и, получилось, что ротой командовать, кроме Жоры, некому.

А еще он на своей шкуре испытал справедливость слов майора: «Некоторые говорят, что только погранвойска выполняют в мирное время боевую задачу, остальные, только осуществляют подготовку к тому, чтобы выполнить свое предназначение. Забывают все про славные желдорвойска, которые свою задачу выполняют каждый день».

Пенкин скоро понял, что здесь, как на войне: никто не смотрит, в каком ты звании и какая у тебя должность (до известной степени, конечно). Если грозит невыполнение плана, а, значит, срыв боевой задачи – тогда в бой бросают всех.

Утром на планерке главный инженер объявил задания, которые возлагались на роты. Команды из бойцов, возглавляемые лейтенантами, сержантами, а то и просто «дедами», отправились их выполнять. Для Пенкина строительство железной дороги было делом абсолютно новым. Он понятия не имел, каким образом можно «отрихтовать двести метров пути от 13 до 15 пикета», а также провести подъемку «северного участка до стрелки» и разгрузить два вагона шпал. Его жалкие попытки выяснить у главного инженера, что же нужно делать, разбились о витиеватую фразу, состоящую в основном из непечатных выражений, смысл которой можно было перевести на человеческий язык примерно так: «наприсылают ботаников в офицерских погонах, а требуют выполнения государственных задач».

Потом, завершив ее, уже тоном ниже сказал:

– «Старики» в роте есть, вот у них и спросишь.

– А вот подъемку пути до стрелки проводить, начиная откуда? Вы же только одну точку отрезка пути обозначили. Уточните, пожалуйста.

– Ешь твою мать! Ты еще здесь, когда другие команды уже выдвинулись? Не тяни время. Пока задачи не будут выполнены, возвращаться в часть запрещаю. Кру-у-угом и шагом марш к роте.

Пенкин, козырнув майору растопыренной пятерней, в ужасе вылетел из штабного вагончика и предстал перед ротой, выстроенной повзводно. Вслух объявил то, что записал на планерке, и увидел, как солдаты в выцветших хэбешках сформировались в команды. Лейтенант Долгунцов, который командовал третьим взводом, практически сразу увел свой взвод на рихтовку пути. До участка, который предстояло поднимать, было километров около пяти. Для доставки команды подали ЗИЛ-130, в котором разместили двенадцать домкратов, лопаты, ломы, деревянные заступы, человек двадцать пять солдат и нивелир. Пенкину предоставили место в кабине, и грузовик поскакал: сначала по неровной грунтовке, а потом по глинистой целине, вздымая клубы пыли, которая, оседая, покрывала, как пудра, ровным слоем и солдатские лица, и обмундировку. Весна в Литве в этот год стояла жаркая, как лето.

Потом машина уткнулась плавно в железнодорожную насыпь. Инструменты солдаты разобрали и команда двинулась по недавно уложенному пути к месту работ. Там лейтенант Пенкин узнал, что такое работы на железной дороге. Там же он впервые столкнулся с несправедливостью в распределении работ, когда наиболее тяжелая и грязная работа доставалась молодым солдатам, а один из солдат за весь день работ ни разу ни к лопате, ни к лому не притронулся. Лейтенант попытался исправить ситуацию. Однако, прямо не отказываясь выполнять приказ, два «старичка» в застиранных почти до белого цвета хэбэшках с толстыми белыми подворотничками, мягко и ненавязчиво провели с ним разъяснительную беседу. Из нее следовало, что опыта работ у него нет и не скоро появится, как выполнить задачу они знают гораздо лучше и, в отличие от него, они умеют направить нужного воина в нужное место.

– Опять же, подумайте, товарищ старший лейтенант. Вот Вы только с гражданки, на стройках там работали. Есть там такая должность – бригадир? – спрашивал, улыбаясь, у Пенкина старослужащий Кайеркенов Давлет.

– Есть, конечно. Это самый опытный рабочий, можно сказать, элита.

– Вот Вы то самое нужное слово и назвали! Вы человек ученый, сразу видно. А я все его вспомнить никак не мог. Вот мы и есть элита желдорвойск. Ну не должна элита шпалы таскать – иначе, кто уважать ее будет?

Пенкин, чувствуя иронию в словах, не мог не отметить, что есть в них большая доля правды, и пока он сам досконально не уяснит, как строится железная дорога и что для этого нужно, спорить ему бесполезно.

Рихтовка ж/д пути

Так потянулась круговерть службы, в которой день был безразмерно длинным, а ночь такая короткая, что выспаться как следует никак не удавалось. Он вечно всюду не успевал. Начальник штаба требовал, чтобы офицеры хотя бы три раза в неделю лично присутствовали на утреннем подъеме (а их всего двое в роте, офицеров). Замполит рекомендовал ежедневно проводить личные беседы с солдатами и заполнять карточки индивидуальной работы, спрашивая с него как с замполита по полной программе, главный инженер драл его нещадно за выполнение плана и оформление строительных нарядов, как настоящего командира роты, хотя он был и.о. и только. А еще нужно было составить графики дежурства по роте, выделить солдат на кухню и в дежурный взвод, отпарить брюки, начистить сапоги и подшить воротничок. Через неделю он спросил у замполита батальона, «сколькичасовой» рабочий день должен быть у офицера? А еще, не многовато ли на него валят?

– Ничего, – ответил тот, улыбаясь, – это, чтоб служба медом не казалась. Через два года привыкнешь, еще и в кадры зачислить попросишься.

«Ну, вот это уж хрен», – подумал Пенкин, вылетая из кабинета начальства.

Еще неделя так же прошла в интенсивных военно-железнодорожных хлопотах. При этом Пенкин уяснил, что желдорвойска – это вроде как стройбат, в котором нужно выполнять производственный план и сдавать объекты, а, с другой стороны, здесь требовали соблюдения воинского распорядка, уставного ношения формы, отдания воинской чести… Вот только, в отличие от упомянутого стройбата, платили воинам три рубля восемьдесят копеек в месяц, и каждый должен был в них укладываться, удовлетворяя свои потребности. Постепенно он начал знакомиться с личным составом роты и различать своих подчиненных. Так в роте был возрастной состав весьма пестрый – от восемнадцати до двадцати пяти лет. Образование тоже такое, что не заскучаешь. С одной стороны, были двое из Таджикистана, которые с трудом понимали по-русски, а писать практически не умели, а с другой – были трое, окончившие железнодорожный техникум, и даже один, окончивший третий курс МГИМО.