Владимир Романюк - В созвездии Дятла

Исходя из всего выше сказанного, я решил рассказ про зайца не писать, а просто вам рассказать о том, какой бы он был, если бы, да ка бы, да кое-где росли грибы…

А теперь вернёмся-ко второму вопросу: почему именно про зайца? Казалось бы, на зайца я не очень-то и похож. Даже наоборот, скорее на медведя, так как по мнению современников, я такой же угрюмый.

Если честно, то про зайца меня надоумила написать кукушка. Именно она – сама настоящая кукушка! А дело было, значит, так:

Бегу я себе сегодня, как обычно, по лесной дороге. Бегу, потому что сегодня воскресенье, а я по воскресеньям бегаю. Скоро ведь лето, а где лето – там море, пляж и девушки. Короче, вы поняли, почему бегу…

Так вот, бегу я, никого не трогаю, стараюсь не задавить даже муравьёв, а тут кукушка так ехидно: «Ку-ку, ку-ку…», – и так девяносто девять раз.

Вот, думаю, сволочь! Одного ку-ку, зараза, для хорошего человека пожалела. Выругался я, как следует от обиды и тут меня словно озарило – заяц! Да, именно заяц, а не я должен был услышать кукушку и именно ему она должна было прокуковать девяносто девять раз.

И озарило меня до такой степени, скажу я вам, что я даже почувствовал себя в шкуре зайца – ушки там, хвостик и всё такое. Мелкий трусливый грызун, который дрожит от каждого лесного шороха и у которого сердце уходит в прядки от чиханья ёжика.

И вот эта дрожащая божья тварь сидит на пеньке и говорит: «Кукушка-кукушка, а сколько мне жить осталось?» Таким писклявым голосом это спрашивает, что я вначале подумал, что это не заяц, а мышка из моего погреба. Но потом для проверки заглянул в свои мысли и понял, что это всё-таки был заяц.

А кукушка ему в ответ девяносто девять раз: «Ку-ку, ку-ку.» Ну тут он и офигел от счастья. Девяносто девять лет гарантировано, как тут не обнаглеешь?

Первым делом он залез в анекдот и надругался над застрявшей в болоте лосихой, потом отгрыз лисе хвост и завязал бантиком уши волку. А закончилось всё тем, что он пошёл и дал медведю педеля, а тот от щекотки сел на задницу. Трагическая смерть, скажу я вам!

Думаете, кукушка зайцу наврала? – Ничего подобного! Оказывается, для зайцев жизнь измеряется в минутах. А заяц об этом не знал, потому что косой. Ровно девяносто девять минут он прожил. Но зато, как!

В соседней деревне, между прочим, один косой тоже дуба дал. Услышал где-то, что непарное количество лепестков на цветке сирени приносит счастья и пошёл он их, скотина, жрать на удачу. Очень она ему была нужна, чтобы найти деньги на бутылку.

С утра уже косой, цветы двоятся. Вот он и решил сирень метёлками жрать, авось и счастливый цветок подвернётся. Умер от несварения желудка. Жена от счастья на седьмом небе и даже на радостях ему на могилке сиреневый куст посадила, так этот алкаш её при жизни достал…

А вы, почему про зайца, почему про зайца…

Однажды юноша гулял по Арбату и увидел художника. В странном головном уборе, напоминающем шаперон-буреле, из-под которого пробивались пряди седых волос, в средневековой мантии, с палитрой в одной руке и с кистью в другой. он стоял около мольберта и творил. Мастер словно заблудился во времени и попал сюда из эпохи Возрождения по какому-то глупому недоразумению. Его работа завораживала. Это было похоже на колдовство алхимика. Седовласый старик время от времени оглядывался по сторонам, как будто чего-то опасался, и бормотал себе под нос что-то на латыни.

Когда молодой человек подошёл к нему, но сумел расслышать всего одно только слово «Inquisitio», но и этого было достаточно для того, чтобы мурашки пробежали по его спине, а лоб покрылся испариной. Стало как-то не по себе и он почувствовал, как зашевелились корни его волос. В воздухе повисла густая, невыносимая духота.

Усилием воли юноша заставил себя взглянуть через плечо художника. Увиденное его удивило. Такого он явно не ожидал. Пронизывающий жуткий страх сменился разочарованием. Картина прямо пестрела разноцветными мазками. Это обилие красок не вызывало абсолютно никаких ассоциаций. Да такую картину он бы и сам смог без особого труда нарисовать.

Только он успел это подумать, как мастер развернулся и посмотрел на него в упор.

– Это твоё будущие! Оно прекрасно! Есть ещё немного времени и ты можешь добавить к этой картине несколько штрихов по своему усмотрению. Бери кисть. Твоё счастье в твоих собственных руках!

Молодой человек улыбнулся.

– Эта, что ли, мазня моё будущее?

– Именно так. Каждый из мазков – это чувства и эмоции, которые тебе предстоит пережить. Вот этот, к примеру, старик указал на красный в самом центре полотна, любовь всей твоей жизни. Рядом с ним малиновый – чувство, которое ты испытаешь, когда родится твой сын, а вот этот…

Парень перебил его, не дав договорить:

– А я сам могу нарисовать своё будущее с чистого листа?

Старик на мгновение задумался.

– Можешь, конечно. Но отдаешь ли ты себе отчёт в том, что всё тобой нарисованное сбудется? Может, всё же пойдёшь по пути, уготовленном тебе судьбой?

– Нет! Я хочу сам!

– Как знаешь. Я тебя предупредил, – сказав это, мастер вытащил из кармана небольшую колбочку, открыл её и плеснул содержимым на холст. Тот мгновенно стал совершенно белым.

– Твори, но торопись – у тебя мало времени.

Юноша судорожно схватил кисть и мокнул её в чёрную краску. Через двадцать секунд на белом холсте появился дом. Слегка кривоватый, но вне всякого сомнения, это был именно он. Для надёжности молодой человек написал на нём «вила с бассейном». Рядом с домом в считанные секунды было изображено транспортное средство с надписью: «Феррари».

За отведённое ему время он успел нарисовать много всяких нужных полезностей.

Краска закончилась, когда он рисовал себе собаку. Пёс получился только с тремя лапами и без хвоста, но по надписи на нём «дог» и пьяному ёжику было понятно, что это именно собака.

– Готово! – радостно объявил юноша.

В глазах мастера застыл ужас.

– Я же тебя предупреждал. Ты даже не представляешь, что ты натворил…

Ехидно улыбаясь, молодой человек отправился дальше по своим делам. Отойдя метров двадцать, он остановился, решив уточнить, когда сбудется всё им нарисованное, но на месте, где работал художник никого уже не было.

Прошло десять лет.

Мужчина неопределённого возраста, от которого разило перегаром так, что дрозофилы падали замертво ещё на подлёте, стоял возле фермы в высоких рыбацких резиновых сапогах, по колени в навозной жиже и ковырялся в ней вилами. Рядом стоял трактор «Беларус» с надписью на капоте чёрной краской «Феррари». Немного поодаль, на сухом месте, своего хозяина дожидалась трёхглавая дворняга с обрубленным хвостом. Этот пёс был единственным живым существом во всей Вселенной, к которой мужчина испытывал хоть какие-то чувства…