Владимир Конарев - Созвездие «Мысль». Сборник стихотворений

© Владимир Конарев, 2017

ISBN 978-5-4485-0150-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ВРЕМЯ ПРОТЕКАЕТ СКВОЗЬ МЕНЯ

Ни зима, ни весна – перепутье.

Смело – вброд, в сапогах. Сгинь распутье!

И поди ж! Обомлел: Яма – диво.

Курам смех – в яму ляп! Некрасиво!

Холодна в ней вода, «не целована»:

Знай, шипит в год змеи. Наколдована!

Страх винил сапоги – растоптушки.

Гоготал даже гусь в «жирной юшке».

Ни зима, ни весна! – перепутье…

Надевай сапоги при распутье.

Воспрянем

духом созидания?

Однако —

жизнь «засеяна» тоской:

Одни – страданья жнут,

а кто – покой,

А кто горит

в костре молчания!

Не ищи Судьбу,

не трогай…

Прорастёт,

по воле Бога.

В 1985 – 1987 годах было уничтожено 216000 гектаров виноградников – под видом «Борьба с пьянством». «Труд» 4 марта 1989 год.

Виноград на склонах посадили,

Наливались ягоды в гроздях.

Тоннами в заводы увозили.

Шелестели рублики в руках.

Оглянитесь! склоны сиротливы,

Солнце жарким духом обдаёт…

Ах, судьба – сама несправедливость:

Раскорчёван радости оплот.

И сейчас, под древнею Луною,

Не вздыхают гроздья на юру,

А лоза, согретая душою,

Вброшена – на плаху – топору.

И ручей, питавший корни влагой,

Не журчит на слонах. Истреблён!

Народились злостные овраги,

Раскроили плодородный склон.

Ну, а «змий зелёный» не изжитый.

Он притих до радостной поры.

Лишь указом опозорен истым.

Корень змия жив! Судьба, смотри!

Проходит Время

мимо нас,

Сует людских,

не замечая,

А мы безделью,

вбросив час,

Его, в свой век,

не возвращаем!!

Помрачнело

небо на закате…

Неужели, поле,

я грешу?

Или я бездельник нынче

штатный?

Ах, огрех!

Вот дело в чём?

Вспашу!!!

Повседневная реальность

Смяла душу,

как яйцо!

Виновата ирреальность-

Сей политики лицо!

Не дышать,

ни пальцем трогать,

Как молекула Душа!

Потому вопрос мой Богу:

Провинилась,

что ль, Душа?

Мне вновь кузнечик, в травах сочных,

Включил известный телеграф:

«Ты позабыл прах мамин прочно…

Ты, в бренном мире… сытый граф!»

Спешу! Спешу… вслед – тень разлуки,

Туда, где крест – железа руки

Вытащить бы Душу из болота,

Беспросветной, серой суеты,

И её расправить для полёта,

Чтоб коснутся мыслью до мечты!

Иль в траве раскинуть вольно руки,

Оттолкнутся и успеть вдали,

Перенять весенние те звуки,

Что мне наслаждение несли.

Постучало в Душу вдохновенье,

Вытащило Душу и лучит.

Лишь оно, оно моё спасенье —

Жизнь увереннее длит.

Через сито века

просеваю дни.

Глупая затея?

Пусть!

Они – мои!

Сею, просеваю —

счастья собираю!

Потому что знаю:

много не бывает!

А пройтись бы в тишине,

С лирическим глаголом;

И «бинтоваться» не стрельбой —

Стерильно русским словом!

И, торжествуя в благодать,

Фото – на стол – и вспоминать:

Ту тишину, Отца и Мать!..

Минут – не экономя!!!

Не повторится

холст заката…

И танцы бликов

на стекле…

Не повторится

образ хаты —

Угрюмо клонится

к земле!

Когда проснутся фонари,

Цвета теней прольются,

Тогда и эти три сестры

Моей Душе коснутся!

Втроём присядут на кровать —

Кому они не любы?

Им есть, поверьте, что сказать,

Поверьте в это, люди.

Они поймут и страх, и боль,

Растопят лёд разлуки.

У них живой, любезный взгляд,

Надёжнейшие руки.

Они постарше, чем Луна,

Поверьте, кавалеры,

Вам их известны имена:

Любовь! Надежда! Вера!

Новостройки «лезут» в парки,

Цикламен почти исчез.

И подснежник для «приварка»

Дядя – рынку, под навес.

Средь простора, средь полыни

Плачет птаха—сирота:

«На земле родной, ранимой,

Жить опасно у куста!»

Устыдимся Красной книги!

К сердцу примем правды суд.

Или нас – на, те страницы,

Как реликты занесут!

Я жую

не мамин хлеб.

Угли – жаль —

остыли.

Печки нет —

угас отсвет.

Времена уплыли.

Память открываю —

Жажду дотянутся:

В печку, с головою,

Мне бы окунутся.

Я жую

не мамин хлеб.

Печки нет —

угас отсвет!

Неуютно мне

и душно.

В моём сердце

пустота.

И сгорает равнодушно

Синим пламенем

мечта.

Вот её совсем

не стала

Скрылась звёздочкой

во мгле.

Осветило,

отмерцало,

Наше счастье на земле.

С гор кавказских истекает-

Незаметно – с родника,

Постепенно выползает

На простор степей река.

У извилистых обрывов —

Трёт о них бока, как бык,

Омывает берег илом,

Малахитовый тростник.

Я люблю её прохладу,

Мы знакомы с ней давно!

Рядом, к берегу, присяду

На замшелое бревно.

И её поток расскажет

Бледнолицым облакам:

Как казак земельку пашет,

Где селился в бытность сам.

Как станицы были-жили,

Вдоль зеленых берегов,

Как саман, для хат, месили

Согревались кизяком,

Много что она припомнит,

Откровенно, не тая,

Ведь, всегда стремнина помнит:

Родничок земли, меня.

Искрится

душа озарения

И гаснет

волнение тоски…

Беру лист…

и с «точки кипения»,

Всплывают построчно

стихи.

А восток розовел,

словно щёки.

Он стыдился:

проспал – вышли сроки.

Он умылся росой —

ночевала;

Одевался,

спешил в росном зале.

В зорьку вышел:

точь – в – точь!

Полеводам помочь.

Подрамок свода

чёрен-чёрен.

В нём зёрна звёздные

дрожат,

И рассеваются в просторы…

Но кто трясёт?

Хочу я знать!

Сулит надежда:

и цитату,

И настроение —

светлый май…

Но никогда не виновата —

Виновны люди!

Ты – их рай!

Помрачнело

небо на закате…

Отторгая сумерки,

дышу…

Мама! Мама…

смерть не виновата.

В шарф души закутался.

Грущу!

Алмазные звёздочки – гвозди —

Подпорки, под нёбо небес.

Их «шляпки» дрожат, словно грозди…

Не это ли поле чудес?!

Я взгляд разомкнул, рассуждая,

О вечном, безмерном, живом.

Путь Млечный – проталина к раю?

Иль трасса в космический дом?