Алексей Лавров - Дурацкий кораблик

И дружок его Пол тоже. Семейку приѐмную того, а дом поджѐг. Мне кажется, он говорил как ты.

– Не кажется, Захарушука. Видать, не только к тебе залетело. Вечером всѐ узнаем. Не отвлекайся, клюзов ещѐ много.

– Угу.

– Всѐ, Зак, пошли к Джеку.

– Какому? – обмер Зак.

– Длинному.

– Зачем? – прям как «не дамся» крикнул малыш.

– У него спросим. Пол сказал, что нас звали, – я жесток.

– Может уже забыли?

Меня аж захлестнуло его страхом, обидой, злостью. Как тогда, перед спецшколой. После драки стенка на стенку убегал один. Не убежал. Так он перед первой порцией мне в лицо глянул, а из глаз тот же раствор. Тогда меня это не остановило. Хорошо, что не покалечил, но доучиваться пришлось строем, с песней и по распорядку.

– Пойдем, Заки, не бойся. Всѐ будет хорошо. Всѐ равно завтра с акулами купаться.

– Успокоил! Завтра съедят, если сегодня не убьют. Эх! Пойдем.

Пробираемся в полумраке по трюму. Пацаны не препятствуют, все уже в курсе. Они оценили и заплыв, и бутерброд, и то, что Джек позвал. Глядишь ты, ещѐ вчера был Дристун, а сегодня его Длинный зовет поговорить. Хотя Дристуном он так и останется. Погоняло – это навсегда.

Зак остановился перед группой пацанов, сидящих на корточках у гамака. В гамаке располагался длинный парень.

– Длинный Джек, – шепчет в голове Зак.

– Догадался. Слазь с руля, дай я поговорю.

– Ты же по-человечески не понимаешь.

– Дай попробую.

– Ну, попробуй. А как?

– На лошади ездил? Представь себе, что ты с нее грохнулся.

– Вспомни.

– Что вспомни?

– Вспомни, а не представь.

– Ну, вспомни.

Тресь. Больно-то как! Вспомнить всѐ, понимаешь. У ѐ-ѐ-ѐ, это ж не вспомнить, а ощутить. Бьют же!

– Добавить тебе, или ты догадаешься с людьми поздороваться? – спросил длинный ломким баритоном. По-русски!

– Э… здравствуйте, – отвечаю.

– Во, тормоз скрипнул, – ехидно сказал кто-то из пацанов. – Иди на мой голос, болезный, падай у борта. Куда? На жопу. Фирштейн раша? Тогда шнелле и не бзди, не о чем уже.

– Тормоз сел? Ну, значит можно начать кой-чего обсудить. Итак, что тут стебалось, все поняли?

– Да.

– Угу.

– …

– Да.

– Yes.

– Чо? – каркнул длинный с гамака.

– Да прикалываюсь я, – виновато буркнул полумрак.

– Ага, а я тебя чуть не убил. Тогда запали лучинку, типа мы в кости играем, приколист.

– Ой мне! Вы тута все залѐтные? А как опознались? – аморально и неприлично откровенно радуюсь такой компании.

– Почти вменяемых опознали по популярным мотивчикам. Я сегодня

«Мурку» мычал, приколист «Yesterday» в полный голос выводил, Поли «You are in the army now»…

– Да кому он пел, Джек? Захарушку забрызгал говном, пнул и обложил матом!

– Петь ещѐ тебе! Тебя мы по отмороженности опознали. Зак на такое не способен. Только сталкер может, едва сдохнув, попытаться сделать это ещѐ раз.

– Почему ещѐ раз?

– Дристун, ты что, вчера убухался?

– Я не дристун, Поли. Помолчали.

– Так, ладно, хорошо, чудесно, в жопу… и с поворотом. Да не психую я. Почти. Призраки, кто при жизни английский знал? – решительным тоном спрашивает Джек.

Призраки из полумрака подали голоса:

– Ну, я.

– Я тоже.

– I am, sir.

– Опять?

– No, sir.

– Я ещѐ.

– Всѐ? И не ужрались вчера, как Дри… этот? Значит, вам всѐ ясно. Для необразованных алкашей есть новости, все не очень, но нам пофиг, потому что мы все вчера погибли. Рванула в нашем Б-ке на химкомбинате какая-то срань. Я лично взрыв видел – последнее, что запомнил из той жизни.

– Я тоже из Б-ка, – говорю в шоке.

– Тут все оттуда, алкаш. Или не все? – Джек резок. – Фу, значит, я это правильно подумал, хотя боялся, что везде, как у нас. Значит не везде. Если все мы оттуда, да в одном месте…

– Гм. В абсурдном месте…

– То по теории абсурда и недетерменируемости распределения западла в пространстве-времени, только так.

– Хм.

– Вы хоть по очереди глючте, призраки. Ещѐ желательно представляться, чтоб знать, кому за дурь провести непрямой массаж мозга, – злится сбитый с толку Длинный. – Только так, блин! Но это нам интересно чисто теоретически, а практически… для тех, кто не понял, или сомневается: Мы в трюме каторжного судна его грѐбаного английского величества. Мы – каторжане, малолетние убийцы, которых не повесили по судейской дурости, или ещѐ из-за чего-то.

Да-а-а, а я думал, что страшнее, чем в пионерлагере уже не будет. Темнота, гроб на колѐсиках – добрая сказка. У меня вырвался смешок.

– Ага, уссаться можно. Дристун, ты в истерику не впадѐшь?

– Не впаду, и я не дристун.

– Ну-ну, мы не рабы, рабы не мы. Знаете кто мы? Оглянитесь. Что, не видно ни хрена? Тогда на слово поверьте – вокруг подростки с клинической шизофренией. А мы – паразитные программы, или подгруженные модули.

– А души? – спросил кто-то грустно.

– Я надеюсь, что наши души либо упокоились, либо переселились, только матрицы… – ему ответили так же печально.

– Нео, блин, – фыркаю на это муть. – Я ощущаю себя живым, значит я живой.

– Да не, логично всѐ.

– Ну, не всѐ, но в целом я тоже…

– Большинство со мной согласно? Тогда подумайте, кто мы для этих пацанов? Демоны и свиньи, и ну его в море? – Джек ставит вопрос на обсуждение.

– Да ты что, давай досмотрим!

– Аттракцион тебе?

– Нет, конечно, да я и до…

– Ясно, знакомо. Никогда не понимал фаталистов. Одно хорошо – бухтеть и бздеть не будешь. Ещѐ варианты есть? – Джек умудряется как-то режиссировать это бредовое шоу.

– Ты говоришь вирус или модуль. Может гармонично как-то с ними? – кто-то задумчиво и грустно.

– Тут всѐ индивидуально. Вот, пацаны… кстати, тут все пацаны? Фу, повезло нам! Парни, все сегодня постоянно рулили?

– Мой Зак сам клюзы чистил, а я вздремнул.

– Кто-нибудь ещѐ реципиенту управление передавал?

– Ненадолго, надолго что-то боязно.

– А не боитесь, что у пацана крышу сорвѐт, выскочит, начнѐт орать? Главная задача – наладить с ними бесконфликтный диалог на доверии.

– Подзадача одной из главных задач. Как у Оруэлла?

– В приложении к нам – выжить, во-первых, умереть богатыми и счастливыми, во-вторых.

– Ещѐ изменить мир.

– Тебе ж говорят – выжить.

– А мы не нарочно.

– С этим разобрались. Далее…

Тут на границе круга света от лучины появился какой-то силуэт. К нему метнулась тень. Послышался звук удара. Силуэт скорчился на полу и что-то быстро забормотал по-английски.

– Зак, что они там?

– Прилизанный влез. Может, хотел подслушать. Только говорит что, если Дристуна ещѐ не проиграли, то не надо, за него, мол, капрал с бакенбардами пинту рому посулил. Завтра, – отвечает Зак в страхе и отвращении.

Меня как подбросило с пола. Луплю в силуэт со всей дури, как пенальти пробиваю. Английский футбол, блин. Снова скулѐж, Джек что-то ответил. Силуэт на карачках судорожно скрылся в темноте трюма.