Вера Мельникова - Куда приводят сундуки

– Шарик, фу!! Шарик, фу!! Фу, тебе говорят, бестолочь, пальто порвёшь! Лев Георгиевич! Лёва! Да что же это?!.

– Ирина, нашего пса, оказывается, здесь именуют Шариком, – сказал отец, одевая на ходу телогрейку. – Надо идти отзывать его, пока не пришлось покупать кому-то новое пальто.

Но пёс, выполнив свою охранную повинность, отлаяв положенное, сам вернулся на свой прежний пост, под стол. Под фонарём же осталась старушка, прижимавшая к груди маленькую сумочку неопределённого цвета. Поверх её меховой шапки был туго натянут серый пуховой – бывший когда-то пуховым – платок. Под подбородком у бабульки красовалась загадочно мерцавшая крупная брошь.

– Лёва! Вы взяли Шарика? Зачем Вам эта обуза? – жалобно пропищала женщина.

– А, Надежда Платоновна! Здравствуйте! Это Вы стучали сейчас?

– Я. Но я услышала, что у Вас собака и побежала обратно.

«Это правильно», – подумал про себя Лев Георгиевич.

– Пальто то ваше цело?

– Да, не беспокойтесь.

На самом деле целым – его трудно было назвать: моль опередила Шарика и тут уж ничего нельзя было поделать.

– Вы уж извините за такой приём, мы с дочерью и сами не ожидали, что он вот так…

– Вы, Лёва, опрометчивы. Он же бесхозный, поймите. А ведь это блохи! Бло-хи! Вы бы его керосинчиком потёрли, что ли…

«А Вы бы себя – нафталинчиком», – ухмыльнулся про себя Лев Георгиевич.

– Надежда Платоновна, Вы что же здесь так поздно бродите одна? Не страшно?

– Так ведь заседание наше только что закончилось, решение вынесли, вот я и обхожу всех наших.

– Ух ты, а я и забыл совсем, извините! У вас же сегодня на восемь сбор был назначен.

– Не у «вас», Лев Георгиевич, а у «нас», – с укоризной и обидой в голосе сказала дама.

– Надежда Платоновна, миленькая, простите, мы с дочерью работать сели, увлеклись.

– Ничего, ничего, я вот как раз и пришла к Вам сама, чтобы всю информацию пересказать.

– Надежда Платоновна, а завтра – никак? Я бы сам к Вам пожаловал, а? Вы бы меня кофейком вашим замечательным угостили. У Вас же лучший кофе в Салтыковке!..

– Нет, Лев Георгиевич. Вы забыли наш Устав? Там сказано: общество обязано оповестить всех своих членов в день принятия решения, если те, на момент принятия решения, отсутствовали. А этот день – сегодня.

– Понял. Виноват. Пойдёмте к нам на кухню.

– А пёсик? – шёпотом спросила старушка.

– Думаю, пёсика дочь уже изолировала. На всякий случай, я войду в дом первым!

– Ирина, знакомься, это Надежда Платоновна Каренина, председатель Общества старых дач. Вы, Надежда Платоновна, присаживайтесь и излагайте суть дела.

– А Вы бы, Лев Георгиевич, конспектировали эту суть, а то ведь моя информация и Вас лично касаться будет. Или девушка пусть записывает, – строго сказала дама, вынимая из сумочки пожелтевший блокнот, с обложки которого бодро улыбался олимпийский мишка.

– Слушаю и повинуюсь, – ответила Ирина, плохо скрывая раздражение. Она прекрасно знала, насколько отец не переносил любые помехи в те вечера, когда они оба работали на кухне или веранде. В эти дни на любых гостях лежал запрет.

– Итак, первое: мы сегодня имели наше шестидесятое весеннее заседание. Следующее будет летом, в июле, тоже юбилейное. Девушка в курсе?

– Ирина, Общество собирается раз в сезон, здесь, у нас, в местной библиотеке. Организовано оно было шестьдесят лет назад мамой Надежды Платоновны, царство ей небесное, – скороговоркой пояснил отец, выделяя, однако, три последних слова.

– Спасибо, Лев Георгиевич. Я напоминаю Вам, что ваш покойный папа стоял у истоков нашего Общества, как и моя мама, и Вы, соответственно, потомственный его участник. Что же мы обсуждали сегодня?.. Надо отметить юбилейный год традиционной велогонкой «Никольские ласточки»…

– Не рано ли сейчас об этом говорить – там снег ещё не растаял, – качнула головой в сторону чёрного запотевшего окна Ирина.

– Милочка, готовьте сани летом, а телегу – зимой, Вам это известно?

Ирина промолчала, плотно сжав губы и метнув в старушенцию ненавидящий взгляд. Слово «милочка» вернуло Ирину на улицу Гиляровского, в материнский дом: их соседка-кошатница обращалась к ней всегда именно таким образом.

– Это записывать? – едко спросила девушка.

– Вы обязаны понимать, что согласно Уставу, я автоматически должна донести до Вашего папы всю информацию. Всю! И именно сегодня. Это Устав. И пока я не закончу – не уйду. Поэтому лучше будет для нас троих, если Вы соизволите меня не перебивать. Я продолжаю: традиционная велогонка – это традиционная велогонка. Мы начинаем на кругу около платформы Никольская, едем через весь посёлок вдоль железной дороги, пересекаем Разинское шоссе, далее через Салтыковку до Кучино. Это наш традиционный маршрут и я надеюсь, Лев Георгиевич, что у Вас не будет замечаний. Ваш номер участника 23. Вы его не потеряли?

– Пап, подожди, разве у тебя есть велосипед?!

– Да, дочь, этот динозавр лежит у нас на чердаке. Ты его и не можешь помнить. Велогонка бывает раз в десять лет. В прошлый раз ты уезжала с мамой на море, а до этого была только в проекте своих родителей.

– И что, серьёзный транспорт? Гоночный? Настоящий?

– Марка «Украина» Харьковского велосипедного завода, по прежним меркам – транспорт солидный. Сиденье из дублёной кожи!.. Цепь смазать и полетит. Он же у меня Никольская ласточка номер один.

– Ирина, Вы не знаете, что Лев Георгиевич победил однажды в этой гонке? От приза он, правда, отказался… Сколько Вам тогда было, Лев?

– Надежда Платоновна, я Вам обещаю после Вашего ухода всё подробно дочери рассказать. Клянусь ничего не утаивать. А номер свой я постираю, поглажу и обязательно буду участвовать в вашей гонке. Давайте продолжим!

– Не в «вашей», а в «нашей», Лев Георгиевич. Планируете снова выиграть?

– Конечно! Мечтаю вторично стать самой главной Никольской ласточкой. Особенно, если больше участников не будет.

– Вы напрасно иронизируйте, Лёва. Участвует очень много народа, борьба будет серьёзной. Афанасий Иванович едет – он высказывал опасения, что не доживёт до этого года, сами понимаете, в восемьдесят три крутить педали весьма непросто…

– Может быть, мы лучше Афанасия Ивановича торжественно на машине по всему маршруту провезём?

– Что Вы! Он очень серьёзно настроен, очень! Будет выступать на немецком трофейном велосипеде с низкой дамской рамой. И в этом году обещали быть новые участники.

– Неужели в нашем истоптанном цивилизацией посёлке неожиданно обнаружились новые старые дачи?

– Они не обнаружились неожиданно, странный Вы человек. Они были всегда, и мы об этом помнили, но раньше были обстоятельства, препятствующие принятию этих дач в наше Общество. Например, Новосалтыковская 12 – вернулся хозяин! Отсутствовал пятнадцать лет, а теперь вернулся! Нашёл в сарае старинный велосипед своего деда, как он утверждает, привёл его в порядок и теперь – едет! Я Вам даже могу сообщить его номер участника…