Александръ Дунаенко - Американец

Кондрат Емельянович раньше работал во внутренних органах и многие вещи так и видел – изнутри. Многое, чего простому человеку было не заметно, для Кондрата Емельяновича было ясно, как Божий день.

Вот и здесь.

Глянул бывший сотрудник на письмена Феликсовой зазнобы и, как ищейка, вдруг зашевелил, задёргал ноздрями. Не нравится что-то мне всё это… – повторил Кондрат Емельянович.

– Слушай, Феллини, – обратился он к Феликсу, – дай-ка мне эти каракули на денёк. Я их своим товарищам покажу…

– Зачем? Ты что! – Феликс вспылил. И лицо, как у красной девицы, зарделось, запунцовело.

– Ты, Феля, тут не у-ху-ху и не о-хо-хо, – осадил его Кондрат Емельянович. Никто на твою личную жизнь не покушается. Кому, на хрен, нужны ваши интернетные сопли. Если тут нет ничего – и хорошо. Но – чует моё сердце – что-то тут не так…

И Кондрат Емельянович ещё раз настороженно пошевелил придатком своего сердца – бугристым носом.

Результат был получен через неделю.

Кондрат Емельянович об этом сообщил Феликсу и сказал, что нужно серьёзно поговорить.

Договорились встретиться на квартире холостяка. Естественно, приглашали и меня, как консультанта по вопросам всяких компьютерных заморочек.

Расположились на кухне. У того самого компьютера, который, на протяжении уже нескольких последних недель, являлся источником радостей, восторгов и вдохновения старого пердуна Феликса.

Хозяин выставил на стол бутылку «Бузулукской». Скромная закуска: помидорчики, жареная картошка.

Выпили по пятьдесят грамм.

Кондрат Емельянович попросил Феликса вставить флэшку в компьютер – туда, где она у него вставляется.

Феликс просьбу исполнил, но руки у него почему-то дрожали.

Правильно дрожали.

Потому что то, что поведал нам бывший сотрудник внутренних органов, оказалось снегом на голову, громом среди ясного неба.

Кондрат Емельянович взял несколько писем незнакомки, почти наугад. Он сказал – нет разницы.

;;;;;;;;;;;;;;;;;;

;;;; (((;!;;:::::; – -;«»;;

;;&;;;;†;;‡;;

;;;;;;;;;;;;;;;;;

– Ну, вот что ты думаешь, Феля, по этому поводу? – Спросил хозяина квартиры Кондрат Емельянович.

Было ясно, что ответа от Феликса никто не ждёт, а бывший сотрудник органов знает какую-то важную тайну, но тянет кота за хвост, создавая в воздухе необходимое напряжение.

Кондрат Емельянович выдержал длинную паузу, а потом и брякнул: – Всё, Феля, тебе кирдык!..

У Феликса, который ещё до конца не вник в смысл информации, пока не определился, как к ней относиться, на лице отобразилось предварительное недоумение.

– Какой кирдык? Что ты тут говоришь, Кондрат Емельянович?

– А – обыкновенный. Кирдык. Карачун. Кранты тебе светят, Феля. И, возможно, в самом ближайшем будущем.

Тебе кто-то посылает закодированные послания смерти.

У Феликса отвалилась челюсть.

Он и вообще смотрелся не шибко моложавенько, а тут совершенно в лице изменился. Жёлтый стал. Если ему сейчас скоренько челюсть платочком подвязать – точно можно в гроб укладывать, никакой дополнительной редакции уже не потребуется.

– Ка-ка-ка-кие послания?.. – Феликс не сомневался, что Кондрат Емельянович пришёл не для того, чтобы над ним подшучивать. Сотрудники внутренних органов, даже бывшие, и сами к шуткам не шибко расположены и от других всяких юморов не терпят.

– В общем, прогнали наши специалисты твои писульки у нас в лаборатории по компьютерам, через самые новейшие дешифраторы. Даже на всякий случай – через немецкую «Энигму». Она в секретном музее наших спецслужб хранилась. Ну, и – вычислили.

Наборы подобных знаков имеют тысячелетнюю историю. Их можно увидеть в пещерах Гималаев, высоко в горах. Но – лучше не видеть.

Потому что те, кто проникал в эти пещеры и, хоть разок на такие каракули взглянул, спустя какое-то время умирал от неизвестной болезни. У человека по отдельности начинали отваливаться руки, ноги. А потом уже и голова. И он умирал. Потому что без головы человеку никак. Можно всаднику без головы. Но для этого нужны хотя бы ноги, чтобы ему было, чем за лошадь держаться.

– Постой, Кондрат, постой, – тут смертник Феликс нашёл в себе силы рассказчика перебить. – Но – я же не умер!.. И ты тут сидишь напротив меня – ничего с тобой не случилось. И – Александр.

– Правильно мыслишь, Феллини! – обрадовался серьёзному возражению Кондрат Емельянович.

Но – ведь эти каракули тыщу лет назад не лохи писали! Я же тебе говорю – набор закорючек представляет из себя код. И кодировать, вводить программу можно в зависимости от того, какие цели у заказчика.

У заказчика не было целей, чтобы вокруг твоих писем возникла эпидемия. Тут всё по-хитрому.

Как мне объяснили в лаборатории, твой организм, от многократных просматриваний этих писем, постепенно перестраивается в органическую бомбу. Ну, не ту, которая обязательно должна взорваться на глазах у всех. Пугая всех и пачкая. Просто тебя через определённое время можно будет убить дистанционно. Где-то нажмут на кнопочку – и ты – Ах! – и в ящик. И кнопочку – это тоже так, для того, чтобы было понятно. Где там были кнопочки – тысячу лет назад? Вырывал какой-нибудь старик Хоттабыч волос из бороды, произносил «Трах-тибидох!» – и всё – устройство срабатывало. Человек умирал.

Сейчас ещё не известно – завершился ли в тебе, Феликс, процесс формирования этой бомбы, или нет – специалисты наши ещё работают. Но игры с незнакомкой тебе нужно незамедлительно прекратить. Иначе – кирдык. И никто уже тебе не поможет.

На Феликса было страшно смотреть. С жёлтого лица падали капли холодного пота. Челюсть свою он так и не закрыл, так она у него и висела. И говорил он, вернее, пытался что-то говорить, но – непонятное: – Ням… ням… ням…

Я понимал – не жизни ему своей было жалко, а – гибели мечты.

«…простому муравью вдруг захотелось в ноженьки валиться, поверить в очарованность свою…»…

Не нужно больше никому молиться. Нет ни мечты, ни очарования. Серая одинокая старость.

И – четверостишия к прекрасным женщинам, которые с жалостью и сожалением отворачиваются от твоего дряхлого тела…

– Но – кому всё это нужно, Емельян… Кондрат Емельянович?.. – на меня тоже возникшая ситуация оказала весьма гнетущее воздействие. – Кому нужна жизнь одинокого старого холостяка?..

– Тут трудно сразу ответить… – после некоторого раздумья отозвался бывший сотрудник. – Ларчик может вообще просто открываться…. Возможно, какие-то имущественные претензии. Обычно что-нибудь такое, бытовое… Кому-то задолжал…

– Феликс, ты ни у кого ничего не занимал? – обратился я к Феликсу.

– Ням… Ням… Ням… – продолжал мямлить наш друг, уставившись потухшими глазами в зловещие каракули на мониторе…

– Ну, ты это… Перестань… – Кондрат Емельянович потряс его за плечо. – Очнись, товарищ!..