Елизавета Аистова - Игра воображения. Роман

Позвонила Машка и пригласила к себе на день рождения. Василиса решила взять с собой Костю. Она не хотела идти к Машке одна: у Машки соберутся студенты мединститута, и Василиса будет чувствовать себя неловко.

– Можно я приду с братом?

– Конечно. Приходите к семи, а если хочешь немного помочь, то к шести.

Костя сразу обратил внимание на Машу, старался ей понравиться.

– Как же Виктория? – спросила Василиса брата, когда он провожал ее домой.

– Виктория, наверное, это мое безумие. Оно почти окончилось. А Маша очень милая. Надеюсь, ты не против, если я попытаюсь с ней встретиться?

Баба Вера уже спала, когда Васька прокралась на свое место.

– Ну, пришла, наконец, – проворчала баба Вера. – Привидение.

– Я думала, ты спишь давно.

– Как же я усну, когда тебя неизвестно где носит!

Утром, услыхав Василисино торопливое шлепанье по линолеуму, баба Вера ласково сказала:

– Ты, Василисушка, до какого часа занята сегодня? Хочу с тобой по магазинам побегать.

– Давай, баб Вер, после шести побегаем.

– Хорошо. Хочу тебе перед отъездом купить что-нибудь. Чтоб ты на бабку свою не сердилась и не думала, что она у тебя баба Яга. Денег оставлять не стану, промотаешь на какие-нибудь глупости.

После работы они поехали. Василиса торопилась и шла быстро, а баба Вера все время просила внучку помедлить: мешала полнота. Сначала Василиса бежала вперед, а потом возвращалась к бабке, но ходить в бабкином темпе не могла: ноги уставали от медленного шага. «Бегать» им пришлось не по магазинам, а по рынку.

– Вот классные джинсы. Машка упадет. Видишь, какая варенка!

– Ты считаешь? – с сомнением переспросила бабка и недоверчиво пощупала ткань. – В них тебя на работу-то пустят?

Васька была довольна, что бабка не сопротивлялась.

– Теперь пойдем купим приличную одежду, – строго сказала баба Вера. – На нее скоро совсем ничего не останется.

Приличной одеждой назывался классический костюм, состоящий из юбки и пиджака. По мнению бабы Веры, ходить на работу следовало именно в нем. Василисе костюм удивительно шел. Заспорили только из-за цвета. Бабе Вере понравился серый, а Василисе – зеленый, под цвет глаз. Взяли, разумеется, зеленый.

– Баб Вер, ты прелесть! Спасибо!

У Машки – институт, любовь (Костя назначил ей свидание), а Васька опять в одиночестве. Но долго предаваться печали ей не пришлось. Баба Вера звала на помощь: переставляла мебель на кухне для генеральной уборки.

– Ты, Васка, долго не тяни, готовься к экзаменам. И выбирай с пониманием ситуации в стране. Сейчас все с ума посходили. Все хотят быть или работниками банка, или торговцами, а кто станет производить то, что они будут продавать? Им это и в голову не приходит. Чтобы деньги считать, столько народу не нужно. Нужно дело себе найти. Лучше всего, чтобы это была работа, которая тебе нравится и пригодится кому-то еще. Думают, самое главное – угодить себе. Главное, чтобы твой выбор понадобился окружающим, поняла?

– А если не получится?

Баба Вера вздохнула.

– Мы, думаешь, только из-за денег работали? Дело, Васка, не только в деньгах!

– И в деньгах тоже, баб Вер. Вон мы сегодня сколько всего накупили. Не было бы денег – осталась бы я без джинсов, без куртки, без костюма.

– Нельзя все только на деньги мерить. Твоя мать получает немного, тащила тебя всю жизнь, вырастила, несмотря на трудности!

– Я не хочу жить так, как она! Хочу по-другому! Без трудностей!

– Без трудностей жизнь не жизнь. Не денежные, так другие. Человек должен учиться бороться с ними, тогда он чего-то стоит! Я работала, а вечером, когда глаза слипались, училась, к экзаменам готовилась. И никому не жаловалась, что нелегко. Иной раз плакать хотелось от усталости. Но надо было закончить институт, получить диплом, я пересиливала себя, стискивала зубы и зубрила. А время было голодное…

Баба Вера уехала в первые дни февраля, и все в доме вздохнули свободнее.

Василиса решила: заниматься ерундой, не доставляющей никакой радости, только ради высокой зарплаты все равно не сможет. Надо будет снова попробовать на филфак. Ее прельщала и карьера юриста. Но одно дело – юркий адвокат, летающий в собственном авто по делам клиента в американских фильмах, и совсем другое – живая российская действительность. А иметь дело со всяким отребьем – бррр, да и трусиха Васька страшная!

Пока Василиса раздумывала, куда направить своего коня: налево, направо или прямо, мама договорилась с преподавательницей английского об уроках. Василиса засыпала и просыпалась под английскую кассету (свой магнитофон ей привез Костя), у нее оставалось немного времени на оплакивание несостоявшейся любви.

У Кости с Машей начался настоящий роман. Василиса радовалась за них, но к этой радости примешивалось чувство горечи. Костя познакомил Василису с одним своим приятелем – Женей, но Женя Ваське не понравился. Ходил в очках, выглядел чудаком в своих немодных брюках, висевших на нем, как на вешалке, и ярко-зеленом заштопанном свитере. Кроме того, Женя, всецело погруженный в мир компьютеров, вирусов, защит от них и прочей дребедени, мало интересовался женщинами.

В начале марта, когда Василиса торопилась к англичанке, зазвонил телефон.

– Василиса? Здравствуй, это Саша, Саша Соловьева!

С Сашей она познакомилась прошлым летом, когда Василиса вместе с матерью гостила в Павловске, на даче маминой приятельницы, тети Тони. Саша работает в Павловском дворце экскурсоводом, а по совместительству, для заработка, иногда продает для иностранцев разные сувениры. Она симпатичная, среднего роста, моложе мамы, лет двадцати восьми—тридцати, и великодушно позволяет называть себя по имени. Ее запястья в браслетах, пальцы украшают массивные перстни, а на шее Саша в любую, даже в жаркую погоду носит бусы, ожерелья, или старинный серебряный медальон с буквой «А», выложенной камешками, в общем, разные диковинные разности. Нельзя сказать, что Саша красавица, но у нее, как говорит мама, есть свой шарм. У нее короткие волнистые каштановые волосы, задумчивое лицо и темно-карие, почти черные глаза, обыкновенный нос без особых примет, а довольно широкие брови лежат упрямой линией. Саша – определенно сильная личность, ее взгляд проницателен и умен.

– Я в институт провалилась, – призналась Василиса. – На филологический.

– Я тоже не сразу поступила. Не огорчайся. Хотела маму дома застать. Тетя Тоня серьезна больна. Мама еще не пришла? Позвоню вечером, ладно?

Оказалось, тете Тоне предстоит серьезная операция. Сына-школьника временно взяла к себе соседка. Надо было организовать у тети Тони дежурство. Мама с Сашей обо всем договорились. Они условились, кто и когда будет навещать тетю Тоню. Василиса предложила съездить тоже. В больничном коридоре Василиса опять встретилась с Сашей.