Сергей Долженко - Кинопародии. Зубастики-6. Убийство для инспектора Вагнера. Слепая любовь

– А в машине кого-нибудь разглядели? – нетерпеливо перебил инспектор.

– Не-а, темно уже было, вот как сейчас…

– Хм, как же вы тогда номер запомнили?

– Ну, ты, легавый, и дурачок. Фары у неё же включены, наверное, были…

– Логично, – с уважением согласился Вагнер. – Детка, может, поужинаем вместе? А? Не сейчас, конечно, а дня через два-три?

– Да на кой ты мне, соколик, сдался, – лениво отмахнулась та. – У тебя ж, наверное, не зарплата, а птичьи слезы…

Инспектор все же проверил оставшиеся в списке киоски и магазины, но впустую.

Слежку за собой он заметил, когда зашел в пельменную. Взяв пустой поднос, он боковым тренированным зрением увидел, как в облаке морозного пара следом за ним ввалился здоровенный детина в замшевом полушубке и красном шарфе, по-детсадовски повязанном поверх воротника. Детина лениво отвел от него взгляд и направился к сортиру.

У Вагнера было десять минут на то, чтобы управиться с двойной порцией скользких, как хоккейная шайба, пельменей и составить план на ближайшие часы.

Ситуация складывалась занятная. Он без труда связал воедино свое преднамеренно провокационное выступление на совещании со странным поведением Соловьева и появлением хвоста. Кража улики могла быть очередной шуткой шефа, но при чем тут Соловьев? Шеф, как известно, любил воровать лично – старый педик страдал легкой формой клептомании и к этому в управлении относились с пониманием. Так кто ж из них: шеф или Соловьев? Хотя в любом случае не они эти щи заваривают, а тот, кто сидел в «Вольво» в прошлый вечер и ждал, пока его шестерка не принесет ему любимых сигарет. Якорь, трахающий русалку… Не много же в Нижнем найдется лиц с подобной татуировкой…

Окончательно отогреваясь за кофе, Вагнер поймал себя на мысли, что мыслей у него мало и все они отрывочны и беспомощны, как обглоданный хвост селедки на краю стола. Он даже не мог придумать, что ему делать с детиной в красном шарфе, который то и дело поглядывал из сортира в его сторону – колоть его или оставить без внимания?

«Спешка нужна только при ловле блох», – вспомнил он любимое изречение начальника родной школы милиции. «О, кей,» – улыбнулся инспектор и неловким размашистым жестом опрокинул остатки своего кофе себе на колени. Душераздирающе закричала женщина за его столиком – брызги попали прямо на её ажурные колготки; осколки от стакана полетели во все стороны…

– Извините, право, я такой неловкий, – забормотал Вагнер, с огромным смущением озираясь вокруг. Двое работников забегаловки кинулись к выходу, чтобы он не убежал, не расплатившись за посуду, а самого инспектора держала за шиворот мощная бой-баба в белом халате.

– А ну, милок, пройдем-ка со мною, – и, как и надеялся инспектор, его поволокли в служебные помещения. Расплатился инспектор по составленному акту легко, вышел, раскланявшись с любезной заведующей, прошел, не замеченный в дымном чаду, по кухне и через рабочий выход шагнул на темный и промороженный внутренний двор. С наслаждением закурил, и только спрятал зажигалку, как страшный удар по шее поверг его в быстро летящую тьму.

Инспектор Вагнер с трудом разлепил веки и попытался пошевелиться. Это ему едва удалось – руки его были заведены за голову и наручниками прикованы к спинке роскошной кровати. Тогда он пошире открыл глаза и обомлел. Господи милостивый! Что за шатенка сидела перед ним в полупрозрачном светящимся пеньюаре, закинув одну идеальную ножку на другую, точно такую же совершенную! Волосы мягкими волнами обтекали её хрупкие плечи…

Вагнер застонал, поскольку шея его болела так, словно её переехал трактор. И спросил:

– Детка, тебе не кажется, что ты используешь свою кровать не по назначению?

Она ответила не сразу, так как смачивала ватку подсолнечным маслом из бутылки и натирала ею слегка покрасневшую коленку.

– Не всегда это от меня зависит, – с очаровательной улыбкой сказала она и посмотрела на него. О, под взглядом таких чудных глаз можно было блаженствовать вечно!

– И что мне надо для этого сделать?

– Сначала заплатить за испорченные колготки! – резко сказала она, вставая. – Разбитый стакан оплатил, а от меня пытался удрать… Не на ту попал, родненький! Французские колготки обошлись мне в месячный заработок!

– И сколько же ты, детка, зарабатываешь в месяц? – с беспокойством спросил инспектор.

– Десять тысяч, – просто ответила она.

Вагнер вновь потерял сознание. Очнулся, правда, намного быстрее чем в первый раз. Очаровашка стояла спиной к нему и сноровисто обыскивала его пиджак.

– В подкладе, – простонал инспектор, – зашито пятнадцать тысяч, на черный день. Это все, что у меня есть…

– Нащупала уже, – буркнула она.

Только сейчас инспектор обнаружил, что лежит он в том костюме, в котором его мама, по своей бедности, родила.

– Я думаю, теперь можно браслетики с меня снять. А то я не привык к наручным украшениям…

– Минутку, – она отсчитала запрошенную сумму, остальное сунула в его карман, склонилась над ним – о, душистый персик по сравнению с ней пах бы плесенью, – щелкнула замочком…

– И как тебя зовут, прелестница, – спросил Вагнер, растирая запястья…

– Анжелика, – и она поцеловала его так, что он в третий раз потерял сознание, теперь до самого утра…

Утром Анжелика оставила записку: «Завтрак в микроволновке. Целую в попку. Ключи в прихожей. Жду тебя в семь часов в ресторане „Москва“ на Большой Покровке. Ан.»

Шея не болела, и вообще, он чувствовал себя так, будто вернулся из месячного отпуска в Сочи.

Первым делом он позвонил Ленчику.

– Как дела, засранец? Все мышцу качаешь?

– У меня ничего, – мрачно ответил Самойлов. – Но вот у тебя, кажется, хреново… Вчера, часиков в семь на площади Свободы очень веселый, по отзывам свидетелей, фейерверк состоялся.

Вагнер весь напрягся.

– Кто-то из переносного ракетного комплекса ПЗРК-2 пустил к небу коммерческий киоск. Именно в тот момент, когда продавщица запирала его на замок.

– Она жива? – с надеждой спросил Вагнер.

– Не знаем. Пока нашли только одну её ногу, – загоготал в трубку Ленчик. Он вообще был таким жизнерадостным и юморолюбивым идиотом.

– Еще чего хорошего скажешь?

– Тебя ищут. Говорят, ты был последним, кто с ней разговаривал.

– Ленчик, мне срочно нужна твоя помощь. Выясни, кому принадлежит иномарка с номером НИД 37—08 и немедленно перезвони по телефону 67—08—34. И не болтай, что я тебе звонил. О, кей? – Вагнер осторожно положил телефонную трубку Анжеликиного аппарата. Кто знает, сколько месячных зарплат она угрохала в него…

Он засек время и стал ждать. Ленчику он специально подсунул совершенно посторонний номер. «Проверить, значит – доверить», – так еще выражался их бывший наставник.